Два года спустя дом утопал в цветах. Это предмет моей маленькой гордости, совершенно непонятной для местных жителей. Цветы здесь не в почете, гораздо больше ценятся плодовые деревья, овощи, корнеплоды. Ганский двор будет скорее засажен плантами и кассавой, чем розами.
Это был типичный такой дом среднего класса в Гане, при этом не самый современный. Кто побогаче, строят двухэтажные дома, это считается престижным. Двор перед домом заливают цементом, выкладывают плиткой. Редко кто оставит газон, максимум поставят кадки с декоративными растениями. Дома строятся вручную. Из цемента делают кирпичи, а потом из них выкладывают стены. Тем же цементом заливается пол. В Суньяни даже относительно высокие 4-5-ти этажные дома были построены таким образом.
За жилье мы платили где-то 75 долларов в месяц, причем плату в Гане обычно берут минимум за год вперед, а то и за два. Жилье здесь относительно недорогое, в отличие от продуктов и коммунальных услуг.
В интерьере большинства домов Ганы, даже дорогих и богатых, я видела непривычный для нашего взгляда минимализм. Дома большие, комнаты просторные. Огромные кожаные диваны, журнальный столик, обеденный стол, плазма и звуковая система – вот стандартный набор для зала. Иногда может стоять, например, аквариум или мини-бар, на стене часто висят часы и портреты членов семьи. Окна, а иногда и стены закрывают тяжелыми шторами. Некоторые могут украсить комнату искусственными цветами. Не помню, чтобы видела живые цветы в помещении.
У диванов может лежать небольшой ковер, могут стоять пуфы. Иногда присутствуют элементы декора в африканском стиле. Никаких полочек с сувенирами, рамочками и свечками.
На первом этаже располагаются зал, кухня, комнаты для гостей (с отдельными санузлами). На втором: спальни хозяев дом, часто еще один зал. В комнатах кондиционеры, в ванных водонагреватели. Посуда хранится в шкафах на кухне, а одежда – в спальнях, поэтому нет нужды для шкафов в зале. Одежды, кстати, может быть очень много. У моей свекрови она занимает огромный шкаф и еще пару чемоданов. А вот в гостевых спальнях шкафа может вообще не быть. Часто девушки после переезда в африканскую страну рассказывают, что месяцами использовали вместо шкафов дорожные сумки и чемоданы.
Интересно, что многую мебель местные мастера делают вручную. Едешь в город, а вдоль дороги стоят огромные яркие диваны, они недорогие, но непрактичные и недолговечные. Те, кто может себе это позволить, покупают импортную мебель.
Кухни в современных ганских домах мало отличаются от привычных нам кухонь. Они просторные, с большим количеством закрытых шкафов, но часто очень неуютные. В более старых домах кухни только обозначены – нет шкафчиков и полочек, есть только столы и мойка. Газовыми плитам пользуются не все, многие все еще используют мангалы с углем на улице, а иногда могут поставить его прямо посреди кухни (для меня это сначала было шоком). И, конечно, на кухне здесь есть не принято, все обедают в зале. Неотъемлемый элемент любой ганской кухни – ступа для приготовления фуфу.
В нашем доме две спальни. В одной из них стоит кровать, в другой – просто матрас на полу. Изначально это было сделано специально: с детьми так удобнее.
Полы во всем доме (и вообще в домах в Гане) покрыты плиткой – в спальнях светлой, в зале темной зеркальной. Стены покрашены. Краска стирается, может облупиться от влажности, в идеале ее нужно обновлять раз в год.
Жилье в Гане сдают без мебели и техники. Под потолком обязательно вентилятор, на окнах решетки и интересные горизонтальные жалюзи, которые мы закрываем во время дождя. Ганцы любят плотные шторы, которыми закрывают окна, а в помещении включают электрический свет. У нас штор нет, зато есть прекрасный куст, который закрывает окно от солнца, и всегда свежий воздух в помещении.
Дома здесь делают максимально герметичными (двойные двери, сетки на окнах и дверях) и периодически опрыскивают помещения спреями от насекомых или обкуривают их спиральками (помните, в России такие тоже были). Для верности рекомендуют спать в москитных сетках. Что мы и делаем, т. к. наш дом герметичностью не отличается.
Сначала было непривычно, а для многих это вообще превращается в пытку. Кажется, что сетка упадет, или ты в ней запутаешься. А потом я привыкла, теперь даже нравится – уютненько так.
Сетку вешают над кроватью, опускают на ночь и подтыкают под матрас, а на день завязывают узлом, чтобы не мешала. Один минус – это страшный пылесборник.
Местные интерьеры отличаются от привычных нам, но для всего есть причины. Здесь это жара, пыль и влажность.
Кстати, в Гане нет индексов. И адресов толком тоже нет. На воротах нашего дома написан номер, но на какой улице он стоит, я не знаю. Названия есть только у крупных улиц и проспектов, но и их мало кто использует.
Если мне хотят отправить посылку, я даю отправителю номер абонентского ящика, город, страну и имя. Все. Если тебе в ящик не положили уведомление, о посылке можно узнать, только позвонив в отделение и назвав им номер для отслеживания.
А что делать, если к тебе едут гости? Как объяснить им, где ты живешь?
– Едешь по дороге на Одумасе, у площади с круговым движением поворачиваешь направо, доезжаешь до заправки Goil, она будет слева, после недостроенного здания, за ней небольшая дорога, поверни на нее. Доедешь до продуктовой лавки, спроси, где живет Коджо Фримпонг, тебе покажут.
Меня очень часто спрашивают, где я живу. Я неопределенно указываю на юго-запад и говорю: «там, за гостиницей Arietta». И ведь находят! И даже приходят в гости!
Встает вопрос: а что делать с навигатором? Между городами он работает отлично, а вот внутри населенного пункта стоит запастить точными координатами. Теми самыми с долготой и широтой.
Если бы я решила написать отдельную книгу о нашей жизни в том доме, получился бы настоящий бестселлер. Настолько в этой истории был закрученный сюжет и интересные действующие лица. Во-первых, неделю спустя после переезда мы узнали, что дом нам сдал не хозяин, а его шурин. Сам хозяин жил в Америке и даже не знал о нашем существовании. Более того, за домом висел огромный долг за воду, и эту самую воду нам несколько раз пытались отключить.
Кроме того, дождь разрушил стену между нашим двором и двором наших соседей. Такие уж тут дожди, что могут снести на своем пути все. Случилось это, видимо, давно. Но хозяин нашего дома живет в США, ему не до стены, а его родственнику, присматривающему за домом, тем более. Родственника вообще мало что интересовало. Задний двор он превратил в непролазные заросли, в которых очень удобно прятаться и курить травку.
Итак, стена, то есть ее отсутствие, не только позволяло Мартину периодически сбегать в чужой двор, а соседским курицам уничтожать мою рассаду, соседи тоже могли беспрепятственно ходить к нам в гости. Кроме того, густые заросли на нашем дворе позволяли соседям беспрепятственно пользоваться природными богатствами там произрастающими. Так однажды Франк застал нашу соседку за процессом срезания листьев кокоямса. На нашем заднем дворе.
Это такая мелочь, что мы удовлетворились ее пристыженным видом и стали жить дальше. Просто соседка посчитала, что белой женщине листья кокоямса не нужны.
Инцидент больше не повторялся, до тех пор, пока нам не пришлось уехать на целый день.
Оставлять дом без присмотра не хотелось, и Франк заплатил 5 седи мальчику по имени Пайос (пер. Набожный), чтобы смотрел за домом в наше отсутствие.
Пайос, видимо, заскучал один и позвал в помощники соседского парня Кваку (того, из-за стены), к которому присоединилась его 3-х-летняя сестра Роза.
Когда мы вернулись, вместо отдыха после поездки, нам пришлось подсчитывать убытки. Разбитая тарелка на крыльце и изорванный мяч говорили о том, что мальчики играли в футбол. Обкромсанные кусты – о том, что хотели сделать «доброе» дело и кусты подстричь, а оборванные растения кокоямса, банана, базилика и тыквы – о том, что Роза продолжила их работу. На заднем же дворе лежали стволы кассавы, под ними красовалась яма, и это уже попахивало воровством! Кто-то выкопал кассаву на нашем дворе. Всех выдала Роза, которой было обидно, что пострадавшие базилик и тыкву «повесили» на нее. Оказывается ее мама, наша соседка, попросила сына накопать кассавы к ужину. Франк не стал поднимать шум, и даже 5 седи у Пайоса не забрал, но лекцию о правильном отношении к соседям мальчикам прочитал.
Только для того, чтобы спустя два дня обнаружить… что кто-то выкачал всю воду из нашего бака (в Гане часто отключают воду, поэтому в каждом доме есть бак, в котором держат жидкость на случай отключения), оставив нас тем самым без воды. Вину на себя никто не взял. Но здесь и выяснять нечего, повинен сам Пайос. Он уже не раз приходил к нам за водой – в их доме нет водопровода.
Сейчас на заднем дворе слышны удары топора. Я понимаю, что в ход пошли доски от времянки, которую пару недель назад разобрал родственник хозяина дома. Времянку разобрал, а доски увезти не успел. И наши предприимчивые соседи смекнули, что доски можно пустить на дрова, и вот уже третий день готовят у нас на заднем дворе себе завтрак, обед и ужин.
Мораль сей басни такова: если что-то очень раздражает, лучше просто посмеяться над этим, ведь хорошее настроение куда важнее кассавы или листьев кокоямса.
Это какая-то черта местного менталитета, к которой европейцу сложно привыкнуть, однако ганцы воспринимают подобные ситуации, как само собой разумеющееся.
В нашу первую поездку в Гану мы гостили у семьи русских миссионеров.
– Ох, уж эти ганцы, – жаловался глава семейства. – Заказал у плотника два стола, заплатил ему за оба. Он принес только один, и теперь проходит мимо, потупив взгляд, не здоровается.
– Чего же вы хотели? – удивлялся Франк. – Вы же в Гане живете, а здесь никакой предоплаты! Все только по факту!
Посмеялись и забыли.
Но вот настала и наша очередь, когда однажды мы решили построить на заднем дворе маленький курятник. Позвали плотника, какой-то знакомый его порекомендовал. Дали 50 седи (12 долларов) на материалы.