Может быть, если мне удастся найти эти вещи, все остальное начнет обретать смысл.
7
— Нам нужно идти в укрытие, — сказал капитан. — В какую-нибудь бухточку, если не в гавань. Погода с каждым часом ухудшается.
Капитан знал, что парень находится за мешками с зерном и наверняка прислушивается к каждому слову. Он велел ему спрятаться, когда услышал приближающиеся шаги.
— Мы должны плыть дальше, — возразил, незнакомец. — Вы знаете мою миссию.
— Да, мне сказали о вашей миссии, — ответил Газдрубал. — Тем не менее, нам необходимо найти укрытие.
— Вы подвергаете риску будущее Карт Хадашта! — воскликнул незнакомец. — Вы предатель.
— Не думаю, что будущее Карт Хадашта будет обеспечено потерей моего судна и гибелью моих матросов. Если ваша миссия такова, как вы говорите, необходимо благополучно прибыть в порт назначения.
«Этот человек становится надоедливым, — подумал Газдрубал, — а тут еще нужно думать об надвигающемся шторме и убийстве». Ничего, он справится со всем этим при помощи парня. Парень умен. Он в нем не ошибся. И не такой уж юный, каким выглядит — мужчина, а не парень. Став дедушкой, Газдрубал заметил, что все ему кажутся моложе. Что ж, один-другой рейс закалят молодого человека. Даже при своем возрасте и жизненном опыте он сразу понял, кого нужно подозревать. Короткий меч он нашел почти сразу же среди вещей Маго.
Капитан опасался, что орудие убийства не удастся найти, что оно было брошено за борт при первой возможности. Но парень нашел и его, это был серебряный слиток. Поскольку слиток был слишком ценным, чтобы его выбрасывать, и при проверке в конце путешествия пропажу наверняка бы обнаружили, убийца попытался вытереть его начисто перед тем, как положить на место. Однако действовал второпях, поэтому на слитке остался след крови, капитан был уверен, что это кровь, и несколько прядей спутанных темных волос. Парень — молодец, обнаружил их и стал следить за тем, кто положит слиток на место.
Однако выяснить это, к сожалению, не удалось. Слишком много матросов спускалось в трюм, парень, смотревший в щель и опасавшийся, чтобы его не застали за этим занятием, не видел, кто из них положил слиток. Но он сократил количество подозреваемых с двадцати с лишним членов команды всего до трех: Маго, Сафата и Мальчуса. Ему самому пришли на ум эти трое: Маго — ловкий вор, и те его действия, которые парень видел через узкую щель, были весьма подозрительными, Сафат, неприятный сообщник, и Мальчус, ревнивый влюбленный. Однако то, что они находились там, еще не делает их виновными, как и кража вещей Абдельмелькарта. Поскольку надвигается шторм, груз будут проверять и перепроверять, дабы убедиться, что он надежно закреплен и во время качки не сорвется с места, не нарушит равновесия судна. Но убийство совершил кто-то из них, в этом капитан был уверен. И у него был повод допросить одного из них. Когда будет готов, он поговорит с Маго о мече и, может быть, не только, но пока что на первом, плане были шторм и незнакомец.
А может, во всем этом есть четвертый подозреваемый? Человека, который стоял перед ним, команда называла незнакомцем, но капитан знал, что его зовут Гиско, что он уважаемый член Совета Ста Четырех, и теперь на него возложена дипломатическая миссия, жизненно важная для будущего Карт Хадашта. Но парень видел, как Маго и Гиско разговаривали, склонившись друг к другу, чтобы никто не мог их услышать. О чем мог разговаривать человек статуса Гиско с таким, как Маго?
Да, он знал, какая у Гиско миссия. Сам великий Бомилькар, один из двух военачальников, долг которых — защищать город от этого проклятого Агафокла, пришел в его дом в старом районе Карт Хадашта и лично попросил предпринять это плавание. Газдрубал узнал его, когда Бомилькар опустил полу одежды, которой прикрывал лицо. Бомилькар сказал, что на чаше весов лежит будущее великого города. Нужно набрать армию из ливийцев, убедить их вновь перейти на сторону Карт Хадашта. Ну, что ж, груз, вне всякого сомнения, достаточно богатый, чтобы склонить их на свою сторону. Но для этого нужно доплыть до места, сохранив в целости груз и судно.
— Командую судном я, — сказал Газдрубал, поднимаясь со своего сиденья. — И мы берем курс к укрытию.
Незнакомец достал, из-под одежды мешочек и бросил его к ногам Газдрубала. Из него высыпались золотые и серебряные монеты.
— Времени в обрез. Продолжайте плавание, — сказал незнакомец.
Эмиль Сен-Лоран заглянул под навес небольшого киоска.
— Могу я помочь вам, месье? — спросил владелец. — Ищете что-нибудь определенное?
Эмиль взял кожаный бумажник, пристально осмотрел его, потом положил на место.
— Кожу, месье? Обувь? Может, сумочку для ваших прелестных дам? — спросил владелец, взглянув на Честити, Марлен и меня. Мы стояли, рассматривая товары.
— Покажите мне это, — попросил Эмиль, указывая на что-то под стеклом витрины.
— Римское стекло? Оно очень хорошее.
— Нет, не стекло, — сказал Эмиль. — Вот эту коробку.
— А, монеты. Вы интересуетесь монетами? У меня есть несколько красивых.
— Хочу взглянуть на них.
Эмиль достал из кармана маленькую лупу и несколько минут внимательно разглядывал монеты.
— Может быть, вот эту, — сказал Эмиль и поднял монету, взяв ее за края. — Сколько она стоит?
— У вас хороший глаз, месье, — сказал владелец. — Это римская монета в превосходном состоянии. Датируется примерно двухсотым годом до нашей эры. Возьму с вас особую цену. Вы платите долларами?
— Да, — ответил Эмиль. — Сколько?
— Двести американских долларов.
Эмиль засмеялся.
— Цена поистине особая, мой дорогой. Монета вовсе не в превосходном состоянии, просто красивая. Хоть, пожалуй, она у вас и лучшая, цена ей не больше сорока долларов, и столько я готов заплатить.
— Пожалуй, месье, вы правы относительно состояния и цены. Но цену устанавливает рынок, и не все туристы так разборчивы, как вы. Я могу продать ее гораздо дороже, чем за сорок долларов, уверяю вас. Уступлю ее вам за сто.
— Нет, — сказал Эмиль и стал поворачиваться.
— Месье, — позвал его владелец, Эмиль обернулся. — Вы, очевидно, разбираетесь в монетах. Приходите завтра. Возможно, у меня появится кое-что, способное заинтересовать вас.
— Хорошо, — ответил Эмиль. — Если вы уверены, что я не зря потеряю время.
— Тогда до завтра, — сказал владелец. Потер руки и улыбнулся.
— Пытался обмануть вас, но не на того напал, — сказала я, когда мы отошли от киоска.
Эмиль улыбнулся.
— Да, это так, и он не снизил бы цену, хоть и знал, что я прав. Его довод состоял в том, что люди заплатят ту чрезмерную цену, которую он запросит, и я не мог не согласиться с ним. Люди, которые ничего не смыслят в монетах, полагают, что римская монета — это нечто особенное, и хотя некоторые действительно особенные, большинство их ничего не стоит, по крайней мере, с экономической точки зрения. Возможно, их приятно иметь, может быть, они интересны с исторической точки зрения, но и только. Ну, что ж, если он сможет получить ту цену, которую запрашивает, тем лучше для него. А теперь, кто хочет мороженого?
— Я, — ответила Честити.
— И я, — сказала Марлен.
— Вынуждена отказаться, — сказала я. — Мне нужно вернуться в гостиницу. Желаю приятно провести время. Кэтрин как будто хочет поговорить о чем-то со мной.
— Я не хочу жаловаться, — прошептала Кэтрин. — Но, знаете, это становится невыносимым.
Мы разговаривали в саду гостиницы.
— Что? — спросила я как можно мягче. Казалось, это женщина еле сдерживает слезы.
— Мои вещи, — ответила она. — Косметика, одежда и все прочее.
— Простите, Кэтрин, но вам придется выражаться яснее. Я не понимаю, о чем речь.
Она высморкалась и немного помолчала.
— Кто-то роется в моих вещах. Я вернулась в комнату после ужина, вся моя косметика была переставлена, вся одежда в шкафу в беспорядке. Вам надо будет поговорить с ней.
— Вы имеете в виду, с экономкой? — спросила я. — Думаете, в ваших вещах роются служащие? Если так, я охотно поговорю с управляющими.
— Нет, — ответила Кэтрин. — Это происходит до того, как они приходят убираться в комнатах, или потом, когда постели уже приготовлены на ночь. Видите ли, мы с ней завтракаем в разное время. Я встаю рано и первым делом принимаю душ. Когда я ухожу, она обычно еще лежит в постели. А потом ненадолго уходит на пробежку трусцой. Уверена, это она рылась в моем чемодане. Я знаю, у нее все вызывает любопытство, она производит впечатление добросердечной, только ей не следует копаться в моих вещах.
— Полагаете, это Сьюзи?
— А кто же еще? Мы живем в одной комнате. Пойдемте, я покажу вам кое-что, пока ее нет.
— Лара! О, простите, я не сообразил, что вы заняты, — сказал, подходя к нам, Эд. — Не видел кто-нибудь из вас молотка для крокета? Мы с Бетти вызвали Бена и Марлен на матч, но молотка всего три.
— Наверное, он где-нибудь здесь, — сказала я, оглядываясь вокруг. — В садовый сарай заглядывали?
— Да, — ответил он. — Как думаете, может быть еще один у портье?
Кэтрин потянула меня за рукав.
— Прошу вас. Вы должны зайти в комнату, пока нет сами знаете кого.
— Ладно, Кэтрин, — сказала я, стараясь не выдавать голосом раздражения. — Эд, я найду Мухаммеда и пришлю его помочь вам. Кэтрин срочно нуждается в моей помощи. Я вернусь и помогу вам искать молоток, как только разберусь с ее проблемой.
— Хорошо, — дружелюбно ответил он.
Мы поднялись по лестнице и вошли в комнату, где жили Кэтрин и Сьюзи.
— Смотрите! — сказала Кэтрин, подняв подушку на одной из кроватей, под ней лежала очень красивая голубая рубашка. Вся завязанная узлами. — А теперь посмотрите сюда, — она подняла подушку на другой кровати. Там лежала аккуратно сложенная вычурная ночная рубашка, напоминающая громадную зеленую лягушку.
— Такие штуки вечно бывают проделаны с моими вещами, не с ее, — всхлипнула Кэтрин. — Кончик моей губной помады размят. Потом вся моя косметическая сумочка оказалась залита шампунем. Просто ужас!