Из Дании «агатовцы» с пересадкой в Москве отправились на гастроли в Ростов-на-Дону. Прилетели ночью. В гостинице, куда их привезли, в комнатах у солистов света не было вообще. Представитель организаторов удивилась претензиям: «Вам же всего одну ночь переночевать. Зачем вам свет?» А когда утром музыканты стали жаловаться, ростовчане на них обиделись: «Ну вот, датчане, звёзды понаехали…»
С осени 1991-го выездная деятельность «Агаты Кристи» поутихла. «Мы всё равно группа не для Запада, – говорил Александр Козлов. – Наш музыкальный язык рассчитан на российскую ментальность. Гармонико-мелодические основы, которые мы используем, – это все-таки русская музыка, в любом случае. Я, может быть, даже назвал бы это какой-то… советской музыкой. На другом уже уровне, более технологичном, более изящном, и в упадническом стиле… Сделать из нас экспортный продукт было бы тяжело».
В конце 1991 года альбом «Декаданс» вышел на пластинке. Второй диск группы пользовался гораздо меньшим спросом, чем «Коварство и любовь». Вдобавок под Новый год «Агата Кристи» осталась без менеджера. Отношения между Чистовой и группой начали обостряться ещё весной, когда количество концертов заметно уменьшилось. Особой вины Лены в этом не было, вся советская рок-музыка после всплеска интереса к ней в 1987–1989 годах переживала очевидный спад зрительского внимания. Однако музыкантам не хотелось этого замечать. Внутренние конфликты проступали в интервью, которые «АК» давала в 1991-м.
«Корреспондент: В рок-клубе говорят, что большая роль в осуществлении "пластиночных", фестивальных и международных проектов "Агаты" принадлежит вашему менеджеру Лене Чистовой.
Александр Козлов: Она просто выполняет свою работу, договариваясь по поводу концертов, поездок.
Глеб Самойлов: Во всяком случае, на Запад мы попали не благодаря ей. Кто-то из "западников" нас услышал, кто-то увидел, а сейчас их менеджеры присылают приглашения» («Красная звезда», г. Ясный Оренбургской обл., 30.03.1991).
«Агата Кристи» и Елена Чистова, Качканар, 1991
Александр Кузнецов вспоминает, что больше всех претензий к директору предъявлял Самойлов-старший: «Вадик часто высказывал недовольство работой Лены, а я удивлялся: концертов много, гастроли зарубежные – чего ещё хотеть. Видимо у него был не совпадавший с ней, свой взгляд на продвижение группы». После нескольких разговоров на повышенных тонах в конце декабря Чистова на неделю улетела в Копенгаген, чтобы справить с датскими друзьями рождественские праздники, но осталась там надолго: «Проработав в невероятном напряжении три года, я поняла, что сыта по горло. Это был труд 24 часа в сутки. Я постоянно, если и не делала что-то для группы, то думала, как это сделать. Я очень устала, но уговаривала себя потерпеть: ведь это и мой тоже проект, моё дело. В Дании я вдруг поняла, что не хочу больше видеть этих людей. В этом не было обиды, а была усталость. Я долго не решалась сказать им "нет", но сказать "да" я не могла. Наконец я им позвонила и сказала, что я не вернусь. Я решила сменить сферу деятельности».
«Лена была в нужном месте в нужный период, – подводит итог трёхлетнего сотрудничества Вадик. – Когда наше взаимодействие было исчерпано, мы разбежались, и каждый пошёл своей дорогой. Вот и всё».
«Агата Кристи», 1991
Фото из архива группы «Агата Кристи»
Глава 5«Было грустно, только не очень больно»(1992–1994)
В новом, 1992 году «агатовцы» оказались не только без менеджмента, но и в новой исторической реальности. СССР развалился, отпущенные цены резко рванули вверх. Людям было не до музыки, и с концертами стало совсем кисло. Очень скоро выяснилось, что вода не течёт под лежачий камень, даже если на нём написано «Агата Кристи». Свердловский рок-клуб закрылся, старые связи перестали работать. Срочно требовался директор. В срочном порядке к делу привлекли Владимира Попова, испытанного бойца радиофаковских стройотрядов. Скоро выяснилось, что строить дома во время трудовых семестров и организовывать рок-концерты – разные виды деятельности. Даже когда удавалось договориться о гастролях, залы заполнялись едва ли на треть. Гонорары были соответствующими.
Брест, где полтора года назад «Агату» чуть не разорвали восторженные поклонницы, теперь оказался заграницей и встретил уральцев катастрофическим неаншлагом. В беседе с местным журналистом Вадик возлагал ответственность за пустые ряды в зале на принимающую сторону: «Причин этого может быть только две: либо группа не собирает, либо организаторы плохо поработали. У нас достаточное число примеров, чтобы знать: мы собираем. А на зал обиды нет, люди-то при чём, сколько бы их ни пришло, мы всегда будем работать в полную силу». Слова лидера группы подтвердил вечерний концерт. «"Агату Кристи" нельзя было не зауважать. Чтобы с такой отдачей петь в полупустой зал, надо быть настоящими профессионалами», – писала газета «Брест-Вест-Пресс».
Подобные оценки радовали души музыкантов, но не их карманы. Гонораров перестало хватать на вздорожавшую жизнь. Каждый выживал как мог. Котов в свободное от концертов время занялся торговлей металлами. Мотался по соседним регионам, заключал сделки, договаривался с контрагентами в диапазоне от бандитов до офицеров ФСБ. Работа была нервная, но позволяла сводить концы с концами. Пионер купил машину, сделал в квартире ремонт. Свой бизнес он строил так, чтобы тот не мешал главному – музыке. Обсуждая с Глебом проблемы «Агаты Кристи», Андрей угощал его модным ликёром «Амаретто». Коллега по группе сердился: «Лучше бы водки принёс, новый русский!»
В период бесконцертья Глеб попробовал продолжить занятия сольным творчеством, начал работать над альбомом «Свистопляска»: «У меня всегда было какое-то раздвоение личности. То, что в рамках "Агаты Кристи" я следовал определённым установкам, давало мне безбашенную свободу параллельно группе. Хотя это и случилось два раза во время "Маленького Фрица" и во время невышедшего альбома "Свистопляска"». Процесс быстро застопорился. Альбом так и не был завершён. По словам Кузнецова, дальше каких-то набросков дело не пошло.
К тому времени Глеб уже обзавёлся семьей. Его жену звали Таня, и, чтобы не путать с супругой Вадика, её называли Таней-младшей. Художница Таня Гайдаренко была свердловчанкой, но познакомилась с будущим мужем в Душанбе после тамошнего концерта «Агаты Кристи». Хотя Таня была на шесть лет старше Глеба, по её словам, при первой встрече она очень смущалась и глупо хихикала: «Я уже знала, что это мой мужчина. Мне он показался более простым и менее ярким, чем на сцене. А Глебушка мне потом сказал: "Я сидел и думал: надо же, моя будущая жена такая дура!"» Вернувшись домой, пара начала жить вместе. О формальностях они не думали, пока на очередных гастролях в гостинице их не отказались селить вместе без штампа в паспорте. Чтобы такая ситуация больше не повторялась, был заключён официальный брак. Молодожёны словно парили на небесах: «Он называет меня киской, заботится о том, чтобы я не скучала».
С окружавшей действительностью отношения складывались сложнее. Делом жизни главы семьи была только музыка, а доходов от неё перестало хватать даже на сигареты: «На плаву остались только гиганты. А мы ушли в такое полусереднячковое состояние. Продолжали музыку писать и даже немного ездили. Сначала казалось – временные трудности, но тянулось это долго. В тот период куча народу ушла в ларьки, кооперативы всякие… Мы продолжали делать своё дело, деваться было некуда. У меня, например, вообще профессии не было, ничего не было…»
Вадим и Татьяна Самойловы с дочкой Яной, 15 мая 1991 года
Вадику приходилось кормить разросшуюся семью: 15 октября 1990 года у них с Таней родилась дочка Яна. «Жить в 1990-х стало гораздо труднее, – вспоминает Таня Самойлова. – Мы все постоянно друг у друга занимали-перезанимали. Я помню, как ревела, когда Вадик был вынужден продать любимую гитару, которую когда-то привёз из Чехословакии: "Давай оставим. Она же у тебя первая. Мы как-нибудь выкрутимся. Мы сможем". Продал». Денег, вырученных за инструмент, хватило ненадолго, и Вадик нашёл работу. Пригодились теоретические знания, полученные на радиофаке, и практические навыки, которыми Самойлов-старший овладел в процессе записи альбомов «Агаты Кристи». Он стал трудиться звукоинженером на «Студии-8» и записывать музыку всех, кто готов был платить за студийное время.
Одной из его работ стал записанный в 1992 году альбом «Насти» «Невеста». Все песни были заранее отрепетированы, и звукорежиссёру оставалась только техническая часть дела, однако Вадик подошёл к ней как музыкант. Он не только крутил ручки на пульте, но и поучаствовал в записи как гитарист, клавишник и барабанщик. «Вадиковы советы пригодились в аранжировках нескольких песен, – вспоминает Настя Полева. – С ним впервые мы использовали сэмплированные барабаны. Работал он увлечённо, с азартом. К нему вполне применима фраза "лучший саунд-продюсер – это музыкант". Мы так увлеклись, что одну песню даже не успели записать к назначенному сроку». Финальной точкой участия Самойлова в работе над «Невестой» стала его съёмка в клипе на песню «Любовь и ложь». Такая работа «all inclusive» ему нравилась. Вадик не скрывал, что просто крутить ручки ему скучно: «Конечно, я тем или иным образом влияю на музыкантов, с которыми работаю. По правде говоря, мне неинтересна работа простого звукооператора по принципу: "записал – свёл". Я полностью беру ответственность за звук на себя».
Однако участие в сторонних проектах не могло заменить творчество в собственной группе. Весной 1992 года началась работа над песнями для будущего альбома «Позорная звезда». Большую часть написал Глеб. Он был автором всех текстов (некоторых – в соавторстве) и участвовал в создании 6 из 11 мелодий альбома: «Я беру гитару или сажусь за клавиши и просто наигрываю… Ничего сначала не получается, вдруг раз – и появилась песня, за ней раз – и следующая. Перед этим я долго мучаюсь, но стараюсь, не потому что нужно, а потому что испытываю желание двигаться дальше, писать и писать. Это ни с чем не сравнимое удовольствие, когда у тебя получается песня».