«Скажи, как ты живешь?»
«Ищу у стойбищ и дорог
Предметы древних дней,
Потом вношу их в каталог
И шлю домой в музей.
Но платят мне не серебром
За мой товар старинный,
Хотя полны моим добром
Музейные витрины.
То неприличный амулет
Отроешь из песка —
С далеких предков спросу нет.
Дремучие века!
Не правда ль, весело живет
На свете археолог?
Пусть невелик его доход —
Но век обычно долог!»
И только он закончил речь,
Мне стало ясно вдруг,
Как труп от порчи уберечь,
Свалив его в тузлук[12].
«Спасибо, – говорю ему, —
За ум и эрудицию,
Я предложение приму
И еду в экспедицию!»
С тех пор, когда я разолью
На платье реактивы
Или керамику побью
Рукой нетерпеливой,
Или услышу за холмом
Пронзительную трель, —
Вздыхаю только об одном —
Об эрудите молодом,
Чей нежен взгляд, чей слог весом,
Кто, мысля только о былом,
Над каждым трясся черепком,
Чтоб толковать о нем потом
Весьма научным языком;
Чей взор, пылающий огнем,
Испепелял весь грунт кругом;
Кто, восполняя день за днем
Незнанья моего объем,
Внушил мне мысль, что мы пойдем
И раскопаем телль!
Раскопки города Ур в Ираке
Макс Мэллоун
На археологических раскопках в Ираке
Глава 27. Вдохновение
«Я очень смутно припоминаю свои занятия литературой в тот период, – пишет Агата в автобиографии. – Не думаю, что даже тогда я воспринимала себя как писателя bona fide. Кое-что я писала, да – книжки, рассказы. Их печатали, и я стала привыкать к тому, что могу рассчитывать на это как на надежный источник дохода. Но когда я заполняла анкету и добиралась до графы «род занятий», мне и в голову не приходило написать что бы то ни было, кроме освященного веками: «Замужняя дама». Я была замужней дамой, таков был мой статус и род занятий. Попутно я писала книжки, но никогда не относилась к своему писательству как к чему-то, что торжественно величают «делом жизни» – было бы смешно».
В другом месте она очень скромно и самокритично отзывается о своих писательских способностях. «Если бы я умела писать, как Элизабет Боуэн, Мюриэл Спарк или Грэм Грин, я прыгала бы до небес от счастья, но я знаю, что не могу, и мне в голову не придет подражать им. Я понимаю, что я – это я, что я могу делать то, что я умею, а не то, что мне хотелось бы. Как сказано в Библии, никто, сколько ни суетись, не может прибавить себе росту»[13].
Бегающие глаза многие не слишком проницательные люди склонны считать бесспорным доказательством нечистой совести.
Однако, как известно, отъявленные негодяи могут преспокойно смотреть вам в лицо
Действительно, она начала писать ради денег и воспринимала написание книг как род рукоделия, работа над которым доставляет удовольствие и которое можно выгодно продать. Но то, что случилось с ней в 1927–1930 годах, сложно назвать иначе чем «приливом вдохновения». Самое интересное, что он начался еще до того, как ее жизнь была устроена. Кажется, что новые яркие впечатления, как положительные, так и отрицательные, будоражили ей нервы и заставляли Дух Творчества непрерывно бодрствовать.
Агата пробует себя в разных жанрах, создает новых героев и новые сюжеты, за которые она не рискнула бы взяться раньше.
Во-первых, Агата придумывает мисс Марпл. Сочиняя Эркюля Пуаро, она старалась попасть «в колею», которую проложили великие авторы детективов прошлого (мужчина, специалист, очень умный, немного чудаковатый). Пожалуй, единственной оригинальной чертой Эркюля было его бельгийское происхождение, то, что он оказался в Англии как «чужак в стране чужой». Теперь же она придумывает совсем необычного детектива: женщину, пожилую, незамужнюю, не блещущую эрудицией и образованием, но обладающую практической сметкой, непобедимым здравым смыслом и «врожденным чувством справедливости». В автобиографии Агата сознается, что на этот образ повлияли воспоминания о Бабушке-Тетушке и ее подругах. Не то чтобы мисс Марпл была списана с конкретной женщины, просто Агате удалось сохранить тот дух викторианства, которым веяло от этих решительных особ, неукоснительно соблюдающих общественные условности, но всегда видящих реальность и умеющих устроить все так, как им было нужно.
В романе «Убийство в доме викария» в роли сыщика выступает пожилая, незамужняя дама мисс Марпл
Появившись сначала в рассказах «Тринадцать загадочных случаев», которые были опубликованы в журнале «The Royal Magazine» в декабре 1927 года, а затем в романе «Убийство в доме викария», изданном в 1930 году и превосходно передающем атмосферу провинциальной Англии, атмосферу уюта и сплетен, лицемерия и наивности, покоя и жестокости, эта «седовласая старая дама с необыкновенной приятностью в манерах» сорок с лишним лет шествовала по страницам детективных романов параллельным курсом с Эркюлем Пуаро и успешно расследовала самые таинственные преступления. Ее кредо довольно необычно, точнее необычна искренность, с которой она его высказывает. Она считает, что люди по большей части не идеальны и способны при определенных обстоятельствах совершить преступление. Но эту мысль высказывал и «эксперт» Пуаро. Ноу-хау Джейн Марпл в том, что, по ее мнению, люди по большей части заурядны. Что Наполеон и обычный семейный деспот ведут себя одинаково, просто у Наполеона больший размах.
В 1986 году телекомпанией BBC был создан фильм «Убийство в доме викария» с Джоан Хиксон в главной роли
И она охотно делится своими соображениями на страницах первого же романа, где Агата выпускает ее на сцену: «Убийство в доме викария».
«– Видите ли, – наконец начала она, – когда живешь совсем одна в таком заброшенном уголке, поневоле приходится искать себе хобби. Ну, разумеется, есть и вязание, и Образцовые Дети, и благотворительность, можно и пейзажи рисовать, но у меня одно хобби с давних пор: Человеческая Натура. Такое разнообразие, так невероятно увлекательно! И как-то само собой получается, когда человек живет в глухой деревушке, где нет никаких развлечений, у него возникает масса возможностей стать настоящим знатоком, если так можно сказать. Начинаешь классифицировать людей, как по определителю, словно они птицы или цветы, такой-то класс, такой-то род, такой-то вид. Разумеется, порой можно и ошибиться, но со временем ошибаешься все реже…
– А вы всегда оказываетесь правы, мне кажется, – улыбнулся я.
– В том-то и дело, что из-за этого становишься чуточку самоуверенной, – созналась мисс Марпл. – Но мне так хотелось проверить, смогу ли я так же разгадать настоящую, серьезную тайну? То есть сумею ли я в ней разобраться? Рассуждая логически, это совершенно тот же процесс. В конце концов, маленькая действующая модель торпеды – то же самое, что настоящая торпеда.
– Вы считаете, что все дело в подобии, а размеры относительны? – медленно проговорил я. – Должно быть, это так, признаю, это логично. Но я не уверен, что теория подтвердится практикой.
– Уверяю вас, это одно и то же, – сказала мисс Марпл. – Видите ли, все можно свести к общему знаменателю, кажется, мы так это называли в школе? Во-первых, деньги, потом привлекательность для людей, мм-м, противоположного пола, и, конечно, разные странности – людей со странностями такое множество, не правда ли? Признаться, когда узнаешь человека получше, непременно углядишь в нем какую-то странность. Нормальные люди иногда такое выкинут, что и не придумаешь, а ненормальные часто ведут себя очень разумно и как следует. Понимаете, единственный выход – сравнивать людей с другими, которых вы знаете или знали раньше. Вы бы очень удивились, если бы я вам сказала, что всех людей можно отнести к немногим определенным типам»[14].
Роман «Убийство в доме викария» был экранизирован еще раз в 2004 году телекомпанией ITV в рамках телесериала «Мисс Марпл Агаты Кристи». В роли Мисс Марпл – британская актриса Джеральдин Макьюэн
Как и в случае с Пуаро, Агата Кристи вовсе не планировала сделать мисс Марпл своей постоянной героиней, но она понравилась автору, понравилась читателям, понравилась издателям. У нее даже немедленно появилась последовательница и подруга – мисс Мод Хисиба Сильвер – персонаж другой женщины, автора детективов и современницы Агаты Кристи Патриции Вэнтворт. В некоторых романах Патриции мисс Марпл появляется на заднем плане и помогает мисс Сильвер. Да, эта пожилая дама умела располагать к себе. С легкой руки Агаты женщины-сыщицы вошли в моду, и сейчас редкий детективный сериал обходится без них.
Агату Кристи часто спрашивали, не хочется ли ей «встретить» в каком-нибудь романе Пуаро и мисс Марпл. Она ответила на страницах своей автобиографии:
«Читатели в письмах часто предлагают мне устроить встречу мисс Марпл с Эркюлем Пуаро. Но зачем? Уверена, им самим это не понравилось бы. Эркюль Пуаро, законченный эгоист, не стал бы терпеть, чтобы какая-то старая дева учила его ремеслу. Он профессионал, в мире мисс Марпл он чувствовал бы себя не в своей тарелке. Нет, они оба – звезды, звезды в своем праве. Я не собираюсь сводить их, во всяком случае, если не почувствую вдруг неодолимого желания сделать это».
Следующим на сцене появляется таинственный мистер Куин. Создавая этот образ, Агата отдала дань своей любви к мистике, но сделала это с большим тактом и остроумием. Рассказы вполне реалистичны, главное действующее лицо в них – мистер Саттертуэйт. Старый холостяк, душа общества, и профессиональный исповедник, хотя и не носит сутану. «Мистер Саттертуэйт был маленький, сухонький шестидесятидвухлетний господин, – пишет Агата. – В его внимательном и странно-шаловливом лице, навевающем смутные воспоминания о сказочных эльфах, светилось жадное и неизбывное любопытство делами ближних. Всю свою жизнь мистер Саттертуэйт как бы просидел в первом ряду партера, покуда на сцене перед ним одна за другой разыгрывались людские драмы. Он всегда довольствовался ролью зрителя, но теперь, уже чувствуя на себе мертвую хватку старости, стал несколько требовательнее к проходящим перед ним действам: ему все более хотелось чего-то необычного, из ряда вон выходящего». И вот волею судьбы он становится доктором Ватсоном загадочного мистера Арле Куина, который сам не действует, а лишь указывает на место и время, где разыграется очередная драма. Он просто присутствовал в рассказе – был катализатором сюжета, не более – но само его присутствие влияло на окружающих. Какой-нибудь незначительный факт, казалось бы, не имеющая отношения к делу фраза вдруг показывали, что он есть на самом деле: случайно упавший из окна свет выхватывал из темноты человека в костюме Арлекина – он появлялся на мгновение и тут же снова исчезал. Мистер Куин всегда был другом влюбленных и ходил рядом со смертью. Коротышка мистер Саттерсуэйт, можно сказать, агент мистера Куина, тоже стал моим любимым персонажем».