Перейдя трое суток назад линию фронта, Скиф прибыл в Москву как агент-маршрутник для проверки Макса. В случае положительного исхода ему надлежало передать резиденту батареи для передатчика и изрядную сумму денег, отрицательного — незаметно ликвидировать.
Задание было не простым, но в том, что он его выполнит, агент не сомневался. Москву он неплохо знал (не раз гостил здесь до войны у тетки) и к тому же верил в свою счастливую звезду. Она пока не подводила.
Перекурив и заплевав окурок, он бросил его в урну, поддернул рукав и взглянул на наручные часы. Стрелки показывали без семи десять, пора было идти.
Встав, нацепил на плечо сидор, поправил пилотку и ровным шагом направился к метро со сновавшими у входа в него пассажирами.
— Товарищ сержант! — раздалось сбоку от входной двери. Там стояли лейтенант с нарукавной повязкой и два бойца.
— Сержант Пухов, — подойдя, бросил к виску руку Скиф.
— Ваши документы, — ответно козырнул офицер.
Достав красноармейскую книжку с отпускным билетом, протянул.
— Так, — внимательно просмотрел документы начальник патруля. — А почему нет отметки комендатуры?
— Не успел, всего час как приехал.
— Это не оправдание. Так что зайдите и встаньте на учет, — вернул документы. — Можете следовать дальше.
«Пронесло», — спустившись по эскалатору, подумал Скиф и зацокал подковками по гранитным плитам платформы. Вскоре с гулом подкатил электричка, «Осторожно, двери закрываются!», — оповестил репродуктор, когда Скиф вошел в наполовину пустой вагон и опустился на диван.
Спустя пятнадцать минут он вышел на «Арбатской» и углубился в старинные переулки с темными окнами и дворами. Адресом московской квартиры Макса его снабдили в Абвере. Сивцев Вражек агент нашел довольно скоро, встретив по дороге словоохотливую старушку.
— А вот пройдешь, сынок, метров двести вперед до перекрестка с афишной тумбой, там повернешь направо и попадешь в этот самый переулок.
— Спасибо, мамаша, — поблагодарил ее Скиф и пошагал по булыжному тротуару. У тумбы, светлеющей афишами, огляделся и свернул в неширокий переулок.
Подсвечивая фонариком, отыскал нужный дом. Зайдя во двор снова осмотрелся и шагнул в темный, пахнущий кошками, проем. Поднялся истертыми ступенями на второй этаж, узкий луч уткнулся в номер искомой квартиры. Отпустив кнопку фонарика, Скиф прислушался.
Откуда-то издалека донесся звук воздушной тревоги (захлопали зенитки). Агент позвонил в дверь — три длинных, два коротких. Вскоре за ней послышались шаги, щелкнул замок — отворилась. В желтом пятне света в нательной рубахе, галифе и тапочках стоял тот, к которому шел.
— Принимай гостя, — шагнул через порог Скиф.
— Не ожидал увидеть тебя, — заперев дверь, уставился на него Демьянов.
Пару недель назад Краснов передал в центр очередную шифровку, где сообщалось о его новом месте службы, необходимости доставки питания для рации и денег. Так что «гонца» он ждал, но не предполагал увидеть Скифа. Тот был весьма ценный агент и для роли обычного маршрутника могли подобрать другого.
«С чего бы это?» — подумал Александр, а вслух бесцветно произнес:
— Проходи.
Вскоре оба сидели в одной из комнат, где Скиф сообщил, что прибыл со всем необходимым, передав Максу багажную квитанцию, деньги же решил придержать до конца проверки.
— Кстати, — пытливо взглянул на собеседника. — Хотелось бы повидаться с твоим радистом.
— Ну что же, повидайся, — пожал тот плечами. — Он работает истопником в Новодевичьем монастыре. По паспорту теперь Михаил Абрамов.
— Как туда добраться?
Демьянов подробно рассказал.
— И ещё. Когда ехал к тебе, у метро военный патруль проверил документы. Там нет отметки комендатуры в отпускном билете. Это серьезно? — блеснул рысьими глазами.
— Серьезно. При повторной могут доставить туда и начать подробно выяснять, что и как. А это нежелательно.
— Да, незадача. И что теперь делать?
— Прямо с утра заехать в комендатуру и отметиться. Ты Москву как, знаешь?
— Более-менее. Приходилось до войны бывать.
— Тогда запоминай адрес, улица Новая Басманная, 16. Туда можно добраться на трамвае. Дежурному сообщишь, что прибыл в краткосрочный отпуск и назовешь адрес тетки. Он поставит штамп и свободен.
— Понял, ну а как насчет ужина? — поинтересовался гость. — Я, видишь ли, здорово проголодался.
— Куда ж тебя девать, накормлю, пошли на кухню.
Там Демьянов достал из кухонного шкафчика над столом банку в синей упаковке, с надписью на английском «Spam», картонную коробку и начатый кирпич хлеба.
— Хорошо живешь, — взял в руку банку Скиф. — Никогда такой не встречал.
— Американская тушенка, её здесь называют «второй фронт», — поставив на примус сковороду, чиркнул спичкой Демьянов. — А это у них яичный порошок, — кивнул на коробку.
— Выходит, помогают?
— Ну да, поставляют вместе с техникой и боеприпасами по «Ленд-лизу»[102].
— Это что ещё за хрень?
— Договор о военной помощи между СССР и союзниками.
— Всё равно большевикам хана, — усмехнулся Скиф. — Немецкая армия непобедима.
— Это да, — развел порошок в кружке с водой хозяин.
Когда определил на стол скворчащую яичницу и крупно нарезал хлеба, Скиф, раздернув горловину стоявшего рядом на полу сидора, извлек оттуда зеленую солдатскую фляжку.
— Грамм двести спирта осталось, давай стаканы.
Разлил, молча выпили. Демьянов закурил, а Скиф стал с аппетитом закусывать.
— Ничего помощь союзников, — отодвинув пустую сковородку, агент-маршрутник тоже закурил. Помолчали, а потом, щурясь от дыма, он спросил: — Интересно, как ты попал в штаб? Да еще такого уровня?
— Видишь ли, друг, — наклонился к нему Демьянов, — если ты в курсе, у меня здесь достаточно обширные связи. Причем в самых разных кругах. Надеюсь, это ясно?
Скиф молча кивнул, загасив в пепельнице окурок.
— Насколько думаешь тут задержаться? — спросил Демьянов.
— По обстоятельствам, а пока остановлюсь у тебя. Квартира как, надежная? — исподлобья уставился на хозяина.
— Вполне. Соседка напротив древняя старушка, внизу живет военврач с женой, вижу их редко. А теперь давай спать, мне завтра к шести на службу. Вот второй ключ от двери, — протянул, сняв с гвоздя на стенке.
Гостю Александр постелил на диване в зале, прикрыв дверь, ушел в спальню.
Сон долго не приходил. Он понял — Скифа прислали с очередной проверкой, и ее нужно было пройти. Пройти любыми судьбами.
Проснулся от треньканья будильника рядом с койкой, надавил пальцем кнопку. Стрелки показывали ровно пять, за окном брезжил рассвет.
Натянув бриджи с сапогами, вышел в коридор, прислонил ухо к двери спальни. Оттуда доносился храп Скифа.
«Да, нервы у него будь здоров», — подумал, войдя в умывальник и открывая воду. Еще через пятнадцать минут, выпив чаю с бутербродом, в полевой форме, с планшеткой на плече спустился по лестнице и вышел во двор.
На траве блестела роса, за крышами дальних высоток розовело небо. Пройдя к череде сараев напротив, достал связку ключей, отпер на одном навесной замок и выкатил оттуда трофейный «цундап»[103] с коляской. Закрыв скрипучую дверь, уселся в седло, завел мотор и на малом ходу вырулил наружу.
Вскоре мотоцикл несся по Гоголевскому бульвару к центру. У первой же телефонной будки Александр остановился, вошел туда, опустил в щель пятнадцать копеек и завертел диск.
— Слушаю, — раздался в трубке сонный голос Маклярского.
Демьянов коротко изложил суть проблемы, договорились встретиться спустя полчаса на явочной квартире. В назначенное время оба сидели там, обсуждая возникшую проблему.
— Так ты полагаешь, это проверка? — забарабанил по столу пальцами капитан.
— Уверен, они прислали ценного агента, которому доверяют.
— М-да, столь ценными кадрами зря не разбрасываются, — хмыкнул собеседник. — В данной ситуации нужно показать твою преданность.
— Каким образом?
— Поможешь ему добраться поближе к линии фронта, на той стороне это оценят.
— Ясно, — сказал Демьянов. — Если нужно, помогу.
— Так что давай пока на службу, мы с Павлом Анатольевичем скоро будем.
— Как насчет Краснова? — взглянул на Маклярского Демьянов. — Его нужно предупредить о нашем госте.
— Немедленно сделаю. Через Старика.
А в это самое время «проверяющий» тщательно осматривал квартиру Макса. Когда Демьянов встал, Скиф притворялся спящим, а когда выезжал со двора, наблюдал из окна, чуть отодвинув штору. Вскоре шум мотора затих, Скиф оделся и приступил к делу. Сначала осмотрел платяной шкаф с висящим там гражданским костюмом и плащом (в карманах ничего не было), далее комод с бельем — тоже ничего; в ящике письменного стола лежал ночной пропуск на имя лейтенанта Гаврилова Юрия Ивановича с фотографией Макса и записная книжка с номерами телефонов.
Ничего заслуживающего внимания не было в зале и на кухне.
— Ладно, — сказал сам себе Скиф, поел тушенки с куском хлеба, запив еще теплым чаем, оделся, прихватил рюкзак и вышел из квартиры, не забыв запереть дверь. Добравшись на метро до «Красных ворот», прошел в комендатуру на Новой Басманной, где получил отметку в отпускном билете, а оттуда на трамвае доехал до монастыря.
«Хорошее место для сеансов связи», — окинул он взглядом обширную территорию с золотыми маковками церквей, окаймленную зеленым парком и рекой. В числе следующих на молитву прихожан вошел в арку ворот и, заметив неподалеку пожилую монахиню, направился к ней.
— Здравствуйте, мамаша, подскажите, как мне найти здесь истопника Абрамова?
— Это который Михаил? — близоруко прищурилась.
— Да.
— А вы кто ему будете?
— Родственник, еду через Москву с фронта, вот хочу навестить.
Монахиня рассказала, куда идти, и «родственник» пошагал вперед по аллее, на которой прыгали воробьи.
Кочегарка располагалась в пристройке за больничными палатами у Чеботарской башни. Скиф постучал в глухую, из толстых плах дверь.