В конце 1942-го года советской разведке удалось на короткое время наладить сотрудничество с руководящим работником шифровальной службы Абвера— полковником Шмитом. Он оттуда успел передать ряд важных разведывательных материалов, полученных немцами из Москвы. При анализе они оказались дезинформацией «Гейне». Шмит, связанный помимо прочего с британской разведкой, передал их и туда — оформленных в виде ориентировок штаба сухопутных войск вермахта.
Интересно отметить, что дезинформационные материалы «Гейне» трижды возвращались на Лубянку. Впервые в феврале 43-го через Шмита; затем в марте того же года — через члена «кембриджской пятерки»[119] Бланта, который также сообщил, что немцы имеют важный источник в высших военных сферах в Москве. А в апреле английская разведка передала миссии связи советской разведки в Лондоне изложение сообщения «Гейне» в Берлин, якобы полученное агентурным путем, скрыв при этом, что она читает немецкие шифры.
Ещё в мае 41-го английские ВМС атаковали в Северной Атлантике немецкую подводную лодку U-110, захватив на ней секретную шифровальную машинку «Энигма» и разгадав ее коды.
О том, что у Абвера имеется ценный источник в штабе Красной Армии, Сталину сообщил английский премьер Черчилль в том же году на переговорах в Тегеране.
При всём этом следует отметить, что некоторые сотрудники германских спецслужб сомневались в безукоризненности сообщений «Макса», но в целом считали — он заслуживает доверия.
Шеф внешнеполитической разведки Германии Вальтер Шелленберг имел некоторые сомнения в части достоверности информации московского резидента. Он поделился этим с начальником генштаба сухопутных войск генералом Гудерианом. Тот ответил, что было бы безрассудным отказаться от этой линии, поскольку материалы уникальны, и других возможностей, даже близко стоящих к этому источнику, нет.
К весне 1943 года перед гитлеровским руководством встала задача выработки дальнейшей стратегической линии и плана боевых действий на летний период с целью взять реванш за поражение под Сталинградом. Для этого германское верховное командование занялось разработкой очередной стратегической операции с кодовым названием «Цитадель».
Цель — «путём концентрического наступления окружить находящиеся в районе Курска советские войска и уничтожить их». При этом предполагалось «широко использовать момент внезапности», «обеспечить максимальное массирование ударных сил на узком участке» и «осуществить наступление в возможно быстром темпе». Успешное завершение операции должно «высвободить силы для выполнения последующих задач, в особенности подвижные соединения», и планируемая гитлеровским командованием «победа под Курском должна явиться факелом для всего мира».
План, над которым работали лучшие военные умы Третьего рейха, успешно сверстали в режиме особой секретности.
Для участия в предстоящей масштабной битве немцы задействовали по две тысячи самолётов и танков, десять тысяч единиц артиллерийского орудия и пятьдесят дивизий общей численностью девятьсот тысяч человек. Предполагалось протаранить линию советской обороны, бросив на штурм авиацию и бронетанковые соединения, после чего закрепить успех с помощью пехотных частей.
В последующие планы вермахта входило развёрнутое наступление с целью выхода в тыл советским войскам для дальнейшего продвижения на Москву. Одновременно победа под Курском должна была продемонстрировать мощь немецкого оружия и подтвердить его несокрушимость.
«Цитадель» представили на утверждение Гитлеру, однако за несколько дней до этого план уже лежал на столе рабочего кабинета Сталина.
— Неплохо, весьма неплохо, — внимательно читая перевод, сказал Сталин сидевшему напротив Берии.
Год назад в Швейцарии советская разведка приобрела некого агента «Люци», имевшего выходы на партийную нацистскую верхушку и германский Генеральный штаб. Он и оказался тем лицом, которое смогло добыть копию столь важного документа, передав его своим русским друзьям. Правда, не безвозмездно, а за весьма солидное вознаграждение.
Перед началом операции немецкое командование позаботилось о разведывательном обеспечении, получив от своей зафронтовой агентуры и поисковых групп необходимую информацию о количестве и дислокации советских войск в районе Курска и прилегающей к нему территории.
Соответствующее задание получил и Макс, вскоре проинформировавший Абвер о том, что русские готовят наступление к северу от города и на Южном фронте, перебрасываемые туда войска недостаточно мобильны для маневра, а их использование затруднено.
В таких «максимально выгодных» для фашистской Германии условиях началась операция «Цитадель».
На северном фасе Курской дуги соединения и части 9-й армии противника сосредоточились в исходных районах для наступления. Войска Центрального фронта приготовились к обороне. Поскольку советское командование знало не только дату, но и время начала наступления, РККА нанесла упреждающий удар, так называемую артиллерийскую контрподготовку. Немцы понесли первые потери, эффект внезапности был утрачен, управление войсками нарушено.
Наступление фашистов началось в пять тридцать утра 5 июля после артиллерийской и авиационной подготовки.
В первый день гитлеровцам с пятой атаки удалось-таки прорвать оборону первого эшелона и вклиниться не более, чем на шесть-восемь километров в глубину.
6 июля враг опять начал наступление с артиллерийской и авиационной подготовки. Советское командование нанесло контрудар, однако большого эффекта он не имел, удалось только на отдельных участках потеснить противника на один-два километра.
В первые два дня наша истребительная авиация увлекалась воздушными боями с истребителями гитлеровцев и оставляла бомбардировщики противника без внимания. Воспользовавшись данной возможностью, те прорывались сквозь оборону, и бомбы успешно достигали цели. Впоследствии эта ошибка была устранена.
7 и 8 июля велись бои за второй рубеж обороны. Противник вводил все новые и новые силы, но советские войска успешно сдерживали атаки.
9 июля немецкое командование задействовало в битве почти все соединения, входящие в состав 9-й армии. В резерве у командующего осталась только одна танковая дивизия и одна пехотная.
Следующие два дня гитлеровцы не смогли продавить русскую оборону.
12 июля наступление возобновилось, но из-за ударов советских войск на Брянском фронте севернее Курского выступа последовал приказ ставки вермахта войскам 9-й армии перейти к обороне.
На южном фасе события развивались несколько иначе. Здесь наступательные действия немцев начались еще 4 июля, но основная операция развернулась на следующий день. После продолжительной артиллерийской подготовки и налетов авиации фашисты перешли в наступление. Оно велось частями и соединениями 4-й танковой армии оперативной группы генерала Кемпфа на двух направлениях главных ударов. В первый день немцы смогли вклиниться в оборону советских войск на глубину восемь-десять километров и продолжили наступление в сторону флангов. А в ночь на 6 июля вышли на второй рубеж обороны советских войск, постепенно вводя свежие силы и увеличивая натиск.
7-8 июля противник продолжил наращивать усилия и медленно продвигался вперед. Одновременно в воздухе развернулся авиационный бой. За первые три дня наши летчики провели более 80 воздушных сражений и сбили свыше 100 самолетов люфтваффе.
К 9 июля резервы Воронежского фронта были исчерпаны, а противник продолжал вводить все новые и новые силы. В сложившихся условиях Ставка приказала передать командующему фронтом две армии из состава Степного военного округа и выдвинуть ещё три на Курско-Белгородское направление.
10-11 июля в действиях противника уже наметился кризис. Гитлеровцы предприняли обходной маневр в сторону Прохоровки.
Там 12 июля состоялось крупнейшее в военной истории танковое сражение. С обеих сторон в нем участвовало до 1200 танков. Немецкий танк «Тигр» по своим боевым возможностям превосходил Т-34, но в этом сражении верх одержали советские войска. Противник исчерпал весь наступательный потенциал и, не добившись прорыва к Курску с юга, начал отходить.
Гитлер проиграл битву на Курской дуге. Сражение, которое должно было завершиться быстрым окружением миллионной группировки советских войск, окончилось полным крахом для вермахта. От этого поражения гитлеровская Германия так и не оправилась.
И свою немалую роль в нем сыграла отечественная разведка.
Глава 11Операция «Березино». Победа
«Господину подполковнику Шерхорну.
1. Выражаю Вам и Вашим людям моё восхищение и полную признательность по поводу Вашей храброй стойкости. Само собой разумеется, что я буду стремиться оказывать Вам и в дальнейшем всемерную помощь.
2. Немедленно после проведения десантной операции (подробности устно через унтер-офицера Вильде) боевая группа снимается с места, так как в данном случае её местонахождение, бесспорно, будет открыто.
3. В зависимости от расположения неприятеля в Вашем районе и состояния Ваших частей должно быть принято решение, как провести переход в район расположения ближе к фронту. Ваши соображения доложите. Как потом провести возвращение к нашим линиям (просачивание мелкими группами или прорыв общими силами), будет зависеть от состояния положения на фронте.
4. Ежедневные радиосообщения отдельных групп армейской группе являются крайне необходимыми для осуществления руководства и обеспечения.
5. Я выражаю надежду, что Вам удастся пробиться с возможно большим числом храбрых воинов и продолжить совместно с нами борьбу за свободную и счастливую Великую Германию. Да здравствует фюрер!
Главнокомандующий армейской группой „Центр“ генерал-полковник Рейнгардт. Главная квартира, 26.Х.44 г. (№ 1500/44)»
«Верно: Начальник 4-го Управления НКГБ СССР комиссар госбезопасности Судоплатов».
Ранним сентябрьским утром железнодорожный воинский состав, погромыхивая на стыках рельс, приближался к Минску. По сторонам плыли густые, в красках осени леса, мелькала синеварек и озер, порой мимо проносились тёмные, сожженные хутора и деревни.