– Я слышал, здесь говорили по-нашему, – сказал Иса.
– Приехали три иракца, забрать трупы. – Омар осторожно отвел в сторону направленный на него ствол автомата.
Иса ухмыльнулся.
– Ты не предатель. – Он осторожно приблизился к окну, выглянул. – А они с машиной.
– Я бы хотел уйти. – Омар уже мысленно сосчитал гранаты, висевшие на поясе Исы.
– Ты выйдешь отсюда только с нами. Зови солдат сюда.
Омар колебался, но нож с длинным лезвием заставил его решиться.
– Эй! – крикнул он. – Они здесь! – И тут же шепотом пояснил: – Они мертвых ищут…
– Стань в коридоре и встречай их, – тихо посоветовал Иса, когда уже звучали шаги.
Тридцатилетний сержант-красавец шел к Омару и широко улыбался из-под шикарных усов, двое его солдат шли чуть сзади. Журналист пытался сказать взглядом, что впереди ждет опасность, но делал это не очень убедительно. Его широкая улыбка вводила в заблуждение.
– Много их там?
– Много… – успел проговорить Омар и отступил в сторону.
Сделал он это вовремя – бесшумно и быстро трое повстанцев выскользнули из дверного проема. Мелькнули ножи. Один солдат упал с перерезанным горлом. Его товарищ и сержант лежали на полу и обреченно смотрели на бородача Ису. Тот ухмылялся. Произошло это почти мгновенно.
– Много… – в тон Омару сказал он, – нас много.
Журналист спохватился, что стоит с выключенной камерой, но не решился попросить разрешения включить ее.
– Думали, что нас уже нет в живых, – прохрипел Иса, вращая глазами, – предатели.
С десяток бойцов стояли в коридоре. Иса присел возле сержанта, которого держали за руки и за ноги двое повстанцев.
– Куда едете?
Сержант говорил тихо, боясь, что главарь посчитает, будто он пытается привлечь внимание американцев.
– Карта, – сержант скосил глаза, указывая на карман, из которого торчал край карты.
Повстанцы разглядывали карту, совещались прямо в коридоре. Иса оглядел своих подручных.
– Переодевайся, – бросил он одному из них.
Тот тут же стал стягивать с убитого форму, напялил ее, присыпал пылью от штукатурки кровавое пятно на груди. Иса собственноручно разрядил автоматы сержанта и оставшегося в живых рядового.
– Пойдете с ним. Позже я подумаю, стоит ли сохранить вам жизнь. Если скажут хоть одно лишнее слово американцам, стреляй, – обратился он к своему, переодетому в военную форму боевику.
Омара поставили у окна, и он пересказывал Исе то, что происходит во дворе. Грузовик задом сдал к самому крыльцу. Сержант с рядовым загружали трупы боевиков в крытый брезентом кузов. Иса махнул рукой, и цепочка повстанцев пошла коридором к выходу.
– Что американцы? – прошептал Иса, когда Омар выбрался на крыльцо.
– Даже не смотрят в нашу сторону.
– Смотри, начнется перестрелка, я в тебя первого всажу пулю.
– У меня здесь машина.
– Поедешь с нами.
– Хорошо, можно идти.
Задний борт грузовика был откинут. Шесть трупов лежали на полу. Машину от стены отделяло каких-то четыре метра.
– Пошел. – Иса ткнул Омара стволом в спину.
Боевики один за другим запрыгнули в машину. Омар откинул короткое жесткое сиденье у борта, сел, поставил камеру на колени. Повстанец с заряженным автоматом ни на секунду не выпускал иракских военных из поля зрения, указательный палец лежал на спусковом крючке.
– Борт закрыть, – скомандовал он.
Вскоре послышалось, как хлопнули дверки кабины, машина тронулась, стала набирать скорость. Иса и его подручные сидели на полу.
– Что там такое? Почему останавливаемся?
Американский сержант стоял перед воротами, широко расставив ноги, и показывал, чтобы водитель остановил машину. Зашипели тормоза. Вооруженный боевик мягко снял оружие с предохранителя и приподнял его. Темнокожий сержант даже не стал подходить к кабине. Он неторопливо зашел со стороны заднего борта, поставил ногу на лесенку и заглянул в кузов.
Бледный, перепуганный Омар сидел на откидном сиденье с камерой на коленях, на полу в два ряда лежали «мертвые» боевики.
Сержант кивнул журналисту:
– Мертвецов боишься? Пора бы привыкнуть. Мертвые не стреляют. Машину твою никто охранять не станет. Мы скоро уходим.
– Пусть постоит на улице. Я вернусь… – не своим тихим голосом ответил Омар. Краем глаза он видел, как Иса смотрит на него из-под прикрытых век, а в руке около бедра сжимает нож.
– Счастливо, – бросил темнокожий сержант, спрыгивая на землю.
Машина плавно тронулась с места. Омар глубоко вздохнул и перевел дыхание. Он не знал, куда едет, не знал – вернется ли. Иса сел, на корточках подобрался к заднему борту и, приподняв брезентовый полог, стал смотреть на дорогу.
Ружана проснулась и тут же села, Бондарева она нигде не увидела. Прислушалась – полная тишина не только в комнате, но и во всем доме.
– Где ты? – негромко позвала она.
Клим вышел из ванной комнаты:
– Да?
– Я испугалась, что ты пропал.
– Куда?
– Не знаю. Прежде пугаешься, потом думаешь. – Она протерла глаза, задумалась, словно вспоминала вчерашний день и не была уверена, все ли помнит.
– Что тебя беспокоит? Последнее время ты всегда пыталась меня уверить, что все будет хорошо.
– Иначе не стоит и жить. – Женщина спустила ноги на пол, потянулась.
Ружана вела себя так естественно, словно не первый раз ночевала с Бондаревым в одной комнате.
– Ты ничего не хочешь мне сказать?
– А было за что? – рассмеялась Ружана. – Ванная тебе больше не нужна? – и выбежала из комнаты.
Зашумела вода. Клим нажал кнопку кофеварки, и, когда Ружана появилась с мокрыми волосами, еще пахнувшими шампунем, на столике уже стояли две чашки с кофе.
– Ты неплохо приживаешься в новых местах. Спасибо.
– Все равно, готовить на одного или на двух.
Женщина пила мелкими глотками и поглядывала на Клима.
– Мы должны с тобой договориться играть в одну руку, – сказал Бондарев.
– Не понимаю.
– Ты умеешь играть в карты?
– Очень средне.
– Два человека, если объединятся, то всегда переиграют третьего.
– По-моему, так играют шулеры.
– Но они выигрывают.
– Что я должна делать?
– Не мешать.
Ружана пожала плечами:
– Ты что-то путаешь.
– Может быть. Но если хочешь остаться живой, не мешай.
Брук появился после обеда в легком светлом льняном костюме. Воротник рубашки был расстегнут. В воздухе тут же распространился запах хорошего одеколона.
– Собирайтесь, через пять минут выезжаем. – Торговец оружием выглядел уверенным и бодрым. – Кажется, вы уже нашли общий язык.
На аэродром ехали в одной машине. Казалось, Брука совсем не интересует, замышляет Бондарев новый побег или нет. Но это только казалось, водитель на первом же светофоре заблокировал дверцу с его стороны.
– Не хотите и в будущем работать со мной?
– Не думал об этом.
– Подумайте, обязательно подумайте, – сказал Брук, когда уже выехали на летное поле.
Небольшой «Ан-24», арендованный «Африкаэротранс» в Украине, был уже готов к вылету. Летчики коротко поздоровались с приехавшими. Внутри оказалось не так комфортно. Обычный грузовой отсек, отгороженный от кабины переборкой и хлипкой дверью. Весь груз уже был перенесен, а ящики с химическим оружием обтягивала мешковина. Хвостовая рампа пошла вверх. Вместе с Бруком в полет отправились Николай с одним охранником, а также оба пилота его личного самолета.
Ружана, лишь только поднялись в воздух и набрали высоту, тут же задремала, преспокойно положив голову Бондареву на плечо.
– Завидую я вам. – Бруку было неудобно сидеть на обыкновенном старом аэрофлотовском сиденье, привинченном к полу. – Вы сразу ее приручили. В полете будет холодно, возьмите одеяло.
– Разве что для нее.
– Я слышу, о чем вы говорите, – не открывая глаз, проговорила Ружана. – Одеяла мне не надо. – Она пошевелилась. – Если не сложно, то обними меня, – попросила она.
– Однако, – восхитился Брук.
Бондарев поднял подлокотник кресла, обнял женщину, она тут же прижалась к нему, уткнулась носом в грудь.
– Вот теперь мне удобно, – сонно проворковала она, – попытайтесь заснуть и вы, полет долгий.
Брук и Клим обменялись взглядами. Вскоре дверь кабины отворилась, вошли двое членов экипажа: командир и штурман. Второй пилот сидел за штурвалом.
– Ну все, за нас работает автопилот. – Командир бросил на столик колоду карт. – Присоединяйтесь, если играете.
Охранник и один из пилотов Брука подсели к столику. На выдранном из еженедельника листе бумаги расписали табличку. Карты падали на стол, сдвигались взятки, звучали обычные для игры фразы. Бондарев немного следил за игроками. Внезапно охранник Брука в тот момент, когда командир раздумывал, с какой карты зайти, на пару секунд опустил руку под стол, а потом молниеносно ударил командира экипажа в висок. Тот как подкошенный рухнул на пол. Бондарев не успел еще и среагировать, как почувствовал ствол пистолета у своего затылка.
Тихий голос Николая прозвучал из-за спины:
– Не двигайся.
Бондарев мог бы повернуться, перехватить оружие за доли секунды, прежде чем Николай нажал бы на спусковой крючок, но мешала Ружана, мирно спавшая у него на груди.
Штурман бросил карты, рванулся из-за стола, но его настигли сразу двое: охранник и пилот Брука. Несколько раз ударили головой в пол. Второй пилот не слышал из-за гула двигателей, что происходит в салоне. Он дернулся, только когда на него навалились сзади. Николай дождался, когда украинских пилотов свяжут, и только после этого проговорил:
– Руки за голову, – и тут же для убедительности вдавил ствол пистолета в затылок.
Бондарев осторожно высвободил руку, Ружана заворочалась во сне, но так и не проснулась. Наручники защелкнулись у Клима на запястьях.
– А теперь займитесь новым курсом. – Брук глянул на своих пилотов.
Те закрылись в кабине. Вскоре солнечные лучи, лившиеся в иллюминатор, сместились.