Одетый в бронежилет, в каске, истекающий потом американский солдат вернул документы иракскому сержанту. На всякий случай предупредил, что на десять миль дальше нет ни одного военного из сил международной коалиции. Армейский грузовик спокойно миновал последний американский блокпост на выезде из Неджефа. Когда отъехали за горизонт, Иса постучал прикладом автомата в стенку кабины. Грузовик свернул на обочину и остановился.
– Выгружаемся.
Главарь боевиков первым выпрыгнул из кузова и подбежал к кабине, рванул на себя дверку, схватил за плечо солдата и бросил его в дорожную пыль, несколько раз ударил ногой. Усатый сержант выбрался сам, он держал руки поднятыми над головой. Приклад ударил ему в спину, Иса заставил его стать на колени. Глаза иракского сержанта затравленно бегали, ища сочувствия. Омар подошел к обступившим пленников боевикам. Это был тот редкий случай, когда журналист был без телекамеры.
Иса сунул ствол автомата сержанту в лицо.
– Кто тебя ждет впереди?
– Американцы. Морская пехота. – И тут сержант обомлел, сообразив, что если Иса решит, что противник впереди силен, то прикончит его прямо здесь и уйдет в пустыню, чтобы не рисковать, а вот если его убедить, что есть шанс разгромить врага… – Их мало, человек десять-двенадцать, – заторопился сержант, – я видел, как они прилетели на вертолете. Зачем-то приказали отвести все войска из окрестностей.
Иса, не моргая, смотрел сержанту в глаза, палец его то прикасался к спусковому крючку, то разгибался.
– Без меня вам туда не проехать, они меня знают в лицо, – врал сержант.
Рядовой лежал в пыли, не рискуя поднять голову.
– Что они там делают?
– Не знаю. У них два «Хаммера» и погрузчик. Куча оборудования.
– Зачем им мертвецы?
– Не знаю! – выкрикнул сержант и, согнувшись, ткнулся головой в землю.
Иса задумчиво теребил не бритую с начала войны бороду.
– Морпехи – не похоронная команда, – задумчиво протянул он, – зачем им трупы?
– С ними какой-то капитан, – с надеждой вспомнил сержант, – большая шишка, ему даже полковник подчиняется. Их прилета ждали.
Иса смотрел вдаль, где до самого горизонта расстилалась пустыня. Армейский грузовик, в баке которого оставалось не так уж много горючего, не смог бы далеко уехать.
– Два «Хаммера»?
– И запас горючего, воды, продовольствия. У них там должно быть и оружие. – Сержант почувствовал, что Иса уже раздумывает над планом нападения на морпехов.
– Я бы на твоем месте уходил в пустыню, – сказал Омар.
Иса обернулся.
– Ты бы даже не взялся за оружие. – Его пересохшие губы искривились в презрительной улыбке. – У нас и воды нет. Но и тебя я не отпущу. Его американцы знают в лицо? – Ствол автомата передвинулся, завис над солдатом.
По заминке с ответом Иса понял, что «нет». Сержант зажмурился.
– Снять с него форму.
Боевики тут же содрали форму с упиравшегося солдата. Он стоял в кольце боевиков разутый, в одном белье.
– Чего стоишь? Беги. Убежишь, будешь жить.
Солдат нерешительно попятился, переводя взгляд с одного боевика на другого, в его глазах мелькнула надежда. Он повернулся на пятке и, петляя, побежал к безжизненному горизонту. Только пыль летела за ним. Колючки кололи голые ноги, но он не чувствовал боли.
Иса неторопливо вскинул автомат, прицелился, выждал и нажал на спуск. Щелчок выстрела пролетел над пустыней, гильза упала в пыль. Омару сперва показалось, что Иса промахнулся. Солдат продолжал бежать. Но тут у него на майке выступило кровавое пятно. Он споткнулся… один раз, второй… Упал.
– Притащишь его и забросишь в машину, – бросил Иса усатому сержанту.
– Ответьте… – надрывалась бортовая рация украинского самолета, арендованного «Африкаэротрансом».
Радист Брука, закончивший налаживать собственную рацию, выключил бортовую и заглянул в грузовой отсек.
– Я установил связь с землей, – сказал он.
Брук выразительно посмотрел на Николая, мол, в его отсутствие ничего непредвиденного не должно произойти, и поднялся из кресла.
– Они вас слышат, – негромко произнес радист, когда Брук надел микрофон и наушники.
Разговор велся неоткрытым текстом. Звучали условные фразы, означавшие, что груз на борту, что экипаж самолета обезврежен. С лица Брука исчезло напряжение, когда он узнал, что его самолет уже ведут американские военные, которым приказано беспрепятственно его пропустить.
– До встречи, – бросил он в рацию и передал наушники радисту.
Самолет шел довольно низко, за стеклами виднелись уже не облака, а выжженная солнцем равнина, прорезанная прямой, словно проведенной под линейку, железнодорожной колеей.
– Сколько осталось до посадки? – спросил Владимир.
– Около часа. – Пилот взглянул на приборы.
Радист уже вел переговоры с военным диспетчером, уточняя разрешенный ему воздушный коридор.
Брук возвратился в грузовой отсек, сел не на прежнее место, а за столик.
– Эй, проснитесь! – крикнул он Бондареву, перекрывая гул моторов.
Клим открыл глаза:
– Я не сплю.
– Осталось совсем немного.
– Мы над Ираком?
– Нет, еще над Саудовской Аравией. – Брук засмеялся. – Вы догадливы.
– Тогда можно еще немного поспать.
Ружана с удивлением посмотрела на Бондарева, когда он устраивался спать, перевела взгляд на Брука, тот чуть заметно подмигнул ей.
Охранники торговца оружием играли в карты, устроившись на ящиках с оружием. Бондарев открыл глаза:
– Да, скажите Николаю, чтобы опустил пистолет. Стрелять здесь опасно, а он неуравновешенный.
– Он знает.
– Все же будет лучше, если он его опустит и поставит на предохранитель, убегать в полете я не стану. – Клим вновь закрыл глаза.
– Николай, оставь их в покое и пересядь, – распорядился Брук.
Сзади послышалось сопение охранника, он выбрался и пересел к противоположному ряду иллюминаторов, заняв выгодное место в том смысле, если бы Бондареву вздумалось броситься к кабине пилотов. Но мгновенно сделать это у него бы не получилось – ближе к краю сидела женщина.
Ружана тоже прикрыла глаза.
– Ты смотришь, – не шевеля губами, прошептала она, – у тебя неплотно прикрыты веки.
– Да, смотрю.
Слова были еле различимыми в шуме полета.
– Я тоже. Что с нами будет? Ты уже думал?
– С нами или с тобой?
– Не отвечай вопросом на вопрос.
– Брук сам не понимает, во что его втянули.
– Сомневаюсь, он всегда подстраховывается.
– Каждый счастливчик когда-нибудь превращается в неудачника. – Бондарев сжал пальцы Ружаны.
– То же самое можно сказать и о тебе.
– Не спорю. Ты многое знала. С самого начала играла на его стороне.
– Нет-нет… ты ничего не понял, – зашептала женщина.
– Ты знала, куда мы летим?
– Нет.
– Вот видишь. Пора менять партнера.
– Теперь уже поздно. Зря я тогда побежала следом за тобой.
Брук прикрыл лицо ладонью.
– Ему тоже не по себе, – прошептала Ружана, – я боюсь уже по-настоящему. Нас могут сбить по ошибке. Про это Брук и думает.
– С нашим грузом надо бояться тому, кто попытается нас сбить.
– А мы?
– Мы и почувствовать ничего не успеем.
– Как ты еще можешь шутить?
Армейский грузовик въехал на широкую, расчищенную от песка бетонную полосу. Вдоль нее тянулись невысокие здания складов. Возле одного из них застыл погрузчик с поднятым ковшом. Иракский сержант, сидевший между двумя боевиками, испуганно озирался.
– Ты сказал нам, что вас здесь ждут.
– Надо посигналить.
Водитель пару раз ударил ладонью по клаксону.
– Останови машину, – произнес сержант.
– Я буду делать то, что Иса скажет.
Разговор прервал короткий стук в заднюю стенку кабины, означавший, что сзади что-то происходит. Водитель приоткрыл дверцу – по полосе их догонял «Хаммер». Звук работающего мотора сносил ветер, потому и не услышали подъезжающей машины.
– Выходи, но не забудь, что я держу тебя на прицеле, – предупредил водитель, – за машину не заходи.
Сержант выбрался на бетон. «Хаммер», как назло, остановился сзади, и выходить из него никто не торопился. Сержант бросил взгляд через плечо и встретился с бесстрастными глазами боевика. Но тянуть дальше уже было опасно. В голове сержанта мелькнула безумная идея спасения: запрыгнуть в «Хаммер» и предупредить американцев об опасности. Пока он неторопливо шел к машине, от нее пришлось отказаться, какой бы заманчивой она ни казалась. Кто-нибудь из двоих – или Иса, притаившийся за задним бортом, или американец в «Хаммере» – непременно выстрелит. Делать резкие движения в здешних краях не принято.
Капитан Уэллер вышел из машины и стоял, прикрытый дверкой. Сержант вскинул руку к козырьку, но американец не ответил на приветствие.
– Сколько привез? – спросил он.
– Больше пятнадцати, – с запинкой произнес сержант по-английски.
Томас Уэллер улыбнулся – получалось, что сержант вроде бы и не умеет считать больше, чем до пятнадцати.
– Боевиков привез или просто трупы по городу собирал?
– Настоящих боевиков, они в доме засели.
Уэллер никак не выходил из-за дверцы, а сержант мокрой от пота спиной чувствовал, как из-под брезентового полога на него смотрит несколько автоматов.
– Надо глянуть.
Уэллер лениво направился к машине. Сержант старался держаться от него в стороне, каждое мгновение ожидая шквального огня из кузова. Капитан вставил ногу в металлическую скобу, приподнял полог. Иса лежал ближе всех к заднему борту, его голова пряталась в тени под сиденьем, на свету оставалась только борода. В руке Иса сжимал нож, готовый, чуть только капитан залезет в кузов, схватить его и перерезать горло. Стрелять, когда грузовик стоит на виду, а противник находится в укрытии, было нельзя. Самым последним, у кабины, лежал на боку Омар, прикрывая собой камеру.
Капитан, шевеля пальцем, сосчитал «трупы».
– Все правильно, сержант. Хорошо, что доставили их с оружием. Не разряжали?