то, - говорит, - Михайло, сердчишко стало барахлить в последнее время. Если что случится, то знай, что все свое имущество я завещаю любимому племяннику Вадиму Ромоданову. Прошу тебя по-соседски, поддержи парня морально, помоги, если надо..." После вздохнул как-то странно, махнул рукой, вяло так махнул и вышел. Я кричу вслед: "Не беспокойся, Юра!", - а он и не слышит уже. Сел и уехал. Так и не довелось больше поговорить. А через неделю узнаем: умер Юрий Михайлович в чужой стороне, на каком-то ученом съезде, прямо в зале заседания, от разрыва сердца. Такие вот дела.
- Как вы об этом узнали? - с жаром спросил я.
- Нотариус приходил. Я-то сам не видел: как раз за картошкой ездил на рынок. А дома жена была, Маша. Вот ей он и сообщил, что, значит, Юрий Михайлович приказал Долго жить, а все его имущество переходит племяннику.
Мы потолковали еще немного, но ничего существенно нового о любимом дядюшке я не узнал. Складывалось впечатление, что этот человек оставался загадкой даже для соседа, жившего с ним рядом, через стенку, на протяжении многих лет.
Когда дядя Миша ушел, я спустился во двор. Поставил машину в гараж, забрал рукописи и вернулся домой.
Полночи я сидел за столом, разбирая и сортируя архив.
Несмотря на мое творческое младенчество, бумаг набралось предостаточно. Во-первых, еще лет с четырнадцати, когда я впервые ощутил в себе потребность писать, я более-менее регулярно вел дневник. Кроме того, записывал меткие фразы и реплики, подслушанные диалоги, хохмы, сценки, собирал редкие пословицы и поговорки.
Когда мне в голову приходил очередной сюжет, я вкратце записывал его на первом подвернувшемся клочке бумаги. Постепенно таких набросков набралась целая папка. О некоторых сюжетах я забыл, зато другие ветвились, роились, углублялись, обрастали плотью. Но в целом эта папка еще ждала своего часа.
Была у меня начата и первая повесть - "Молодые Миры", а также цикл рассказов. "Одиссея космического "волка"" со сквозным персонажем - бывшим пилотом звездолета Аристархом Парамоновым, любителем порисоваться и прихвастнуть.
Да, не густо...
Хотя как посмотреть. Ведь все это я написал по строчке, по абзацу, урывками, тайком, в отсутствие мало-мальски пригодных условий для творчества. К тому же я был молод и впереди меня ждала целая вечность.
Некоторое время я перекладывал папки с места на место, не зная, какой отдать предпочтение.
Наконец, оставил для работы "Одиссею космического "волка"", а остальные отнес в кабинет, разместить в книжном шкафу. Ну вот!
Завтра вечером засяду за своего Аристарха...
* * *
...С утра я отправился в институт. Первая пара начиналась в 8.30. Я был полон энтузиазма и рвения к учебе. Хватит лодырничать! Сессия на носу!
Когда я подходил к факультету, меня поразило странное ощущение: как будто я отсутствовал вечность. Войду сейчас внутрь, и окажется, что мои однокурсники давно уже защитили диплом и стали солидными людьми...
Теперь, после того как я побывал в руках Кителя, многое виделось мне почему-то в ином свете.
* * *
После лекций я поехал в Жердяевку.
По двору важно расхаживал бравый Пономарец.
- Здравия желаИм! - лихо откозырял он, комично вытянувшись в струнку.
- Здравствуй, Васильич, - ответил я. - Рюмочку выпьешь?
- С превеликим удовольствием! Мы прошли на веранду.
- Как дела? - поинтересовался я, наливая ему стакан.
- Лучше не бывает! - вскинулся он. - Девицу обиходили, как ты, хозяин, велел, одели, накормили. Ох, и хороша девка! Одно слово - персик! У тебя, хозяин, губа не дура. Я так думаю, ты хорошенько попасся, а? - и он подмигнул.
- Васильич, не болтай лишнего! - строго потребовал я. - Кто за ней приезжал?
- Какой-то мужик.
- Каков он из себя?
- Такой плюгавенький, плешивенький, а глазки быстрые-быстрые. Передал записку от тебя, мы все в аккурат исполнили. Или что не так?
- Все так...
Хм! Плюгавенький, плешивенький... Нет, такого человека в окружении Кителя я не знал.
Пономарец мастерски осушил стакан и сразу же окосел.
- Какие будут указания, хозяин? - пропел он.
- Пусть Фекла Матвеевна приготовит обед. Да и ужин, пожалуй. Заночую сегодня в Жердяевке.
- БуИт исполнено!
Пока Фекла Матвеевна стряпала, я зубрил конспекты. После довольно плотного обеда завалился спать и проснулся около полуночи.
Поднялся в башенку с набросками "Космического "волка"" и просидел за столом почти до шести утра. Работалось легко. Я завершил начерно двенадцатистраничный рассказ. За одну ночь! Таких темпов у меня еще не бывало. Если так пойдет и дальше, то к Новому году я подготовлю свою первую книжку.
* * *
Наутро все городские газеты вышли с сенсационной информацией об аресте ответственного работника торговли Когтева К. П. Сообщалось, что, используя поддельные визы на заявках, Когтев сумел получить крупную партию пиломатериалов и вагоны для их вывоза в одну из безлесных южных республик. Приводилась умопомрачительная сумма преступной сделки. Вместе с Когтевым арестована группа должностных лиц из его окружения.
Я почувствовал, как целая гора свалилась с сердца.
Однако же меня беспокоил Макс. Скажу откровенно, я побаивался этого типа. Что-то подсказывало, что его фанатичная ненависть принесет мне еще немало неприятностей. Но теперь получалось, что Макса либо тоже арестовали, либо он дал деру. В любом случае ему сейчас не до меня. Пусть на время, но он исчезает из моей жизни.
* * *
Позади - еще один учебный день.
Я приехал в Жердяевку, прокручивая в голове распорядок до утра: обед, подготовка к экзаменам, ужин, сон, затем ночное бдение над приключениями Аристарха Парамонова.
Поначалу все шло строго по плану. После обеда - грибной суп и вкусйейшие голубцы - я несколько часов подряд добросовестно разбирал проекции по начерталке, затем поужинал котлетами с фасолью и прилег на диване. Едва моя голова коснулась подушки, как наступил глубокий сон.
...Длинноногая загорелая красавица с пшеничными волосами в невесомом полупрозрачном одеянии появилась у моего изголовья. Отбросив одеяло, она принялась умело массировать мои мышцы легкими, почти неощутимыми движениями. Нега разлилась по всему телу, плоть моя восстала.
Я проснулся, будто меня кто-то толкнул изнутри. В комнате царил полумрак. Никакой красавицы не было и в помине. Несколько минут я лежал неподвижно, все еще очарованный магией сна.
На что я трачу свое время, свое драгоценное время, пришла в голову коварная мысль. Зачем зубрить все эти формулы, которые не пригодятся мне никогда в жизни?! Разве мне трудно внушить любому преподавателю, что мои знания безупречны?
Какого дьявола я, при моих-то возможностях, соблюдаю воздержание, как столетний старец? Как глупо, что в моей записной книжке нет двух-трех десятков телефонов красоток всех типов, каждая из которых охотно откликнется на зов! Алину я потерял, Валечку не найти, Жанна по-прежнему чужая...
Я посмотрел на часы.
Половина десятого. Всего лишь? Ресторанная жизнь только-только набирает обороты. Через полчаса я буду в городе. Только не в "Волну". К черту этот дерьмовый кабак! Но почему бы не заглянуть в "Интурист"? Попасть туда невероятно трудно, но для меня-то это не проблема. А именно в "Интуристе" гуляет золотая молодежь.
А рассказ? - пискнул внутри тоненький голосок. Ну что - рассказ? Вчера я уже написал один. Гнать вал тоже нельзя. Замысел нужно выносить, как младенца.
Нет, я имею полное право немного расслабиться. Я его заслужил. Китель арестован, его бандиты, включая Макса, вероятно, тоже. Почему бы не отметить это событие?
Я рывком вскочил и бросился к бассейну. Через десять минут, взбодренный и принаряженный, жаждущий новых приключений, я уже был во дворе.
На лавочке под соснами сидел Пономарец.
Завидев меня, резво вскочил:
- Хозяин, послушай, что я удумал! А не завести ли нам собачку? Бульдога, а? Или овчарку? Лишний сторож не помешает.
- На твое усмотрение, Васильич. Я не против. Присматривай тут. Я, скорее всего, переночую в городе.
- Гуляем, хозяин? - ухарски подмигнул неисправимый плут.
* * *
Гостиница "Интурист" полукругом охватывала центральный городской сквер. Шестнадцать этажей стекла и бетона, мраморные ступени, бронзовые светильники. По слухам, кроме основного ресторана, здесь имелось еще четыре бара, два кафе, пивной зал и по буфету на каждом этаже. Простор!
Экскурсии я совершать не стал, ибо, заглянув в первый же бар, увидел у стойки именно такую женщину, которая явилась мне во сне: длинноногую, загорелую, с копной пшеничных волос, перехваченных алой лентой.
Я без обиняков предложил ей поехать ко мне в гости, показав для убедительности пачку банкнот.
Напились мы до чертиков, затем полночи отплясывали голыми какой-то дикарский танец под орущий магнитофон, занимаясь в перерывах тем, что моя новая партнерша называла эротическим массажем.
С этого дня я будто с цепи сорвался.
Прошла какая-то неделя, а я уже знал вдоль и поперек все городские рестораны, где обслуга испытывала ко мне глубочайшее почтение. Каждую ночь у меня была новая женщина, иногда две.
Кроме того, периодически я набирал компанию из числа студентов факультета, тормозил какой-нибудь "рафик" или автобус, и мы ехали в Жердяевку, где вечеринка продолжалась до утра. Чтобы попасть в компанию, мне льстили, передо мной заискивали. Одних я приближал, других подвергал опале и ежедневно тасовал эту колоду.
В институт я ходил лишь затем, чтобы собрать очередную команду для предстоящей оргии. Лекции я послал подальше, а конспекты выбросил в мусорный бак. Девчонки сами вешались мне на шею.
Была ли среди них Жанна?
Она сама приехала в Жердяевку, сама вошла в мою спальню.
Ее первые слова, обращенные ко мне:
- Мне нравится одна кожаная куртка...
- Считай, что она твоя.