н говорил таким тоном.
— Наркотики? Я не собираюсь тратить на это деньги.
Рука Дигби лежала у самой головы собаки, и неразумное животное лизнуло ее.
— Пакостное животное! — сказал Дигби, вытирая руку платком. Потом он надел на морду собаки резиновый мешок.
— Пусть попробует лизнуть еще раз, — заметил он, смеясь. — Вы слишком мягкосердечны, мистер Стил. Вы ведь знаете, что медицина сделала блестящие успехи только благодаря вивисекции?
— Я признаю великое значение вивисекции, но я знаю, что все врачи при этом хлороформируют животное, и знаю также, что у них должно быть разрешение факультета. Угодно вам, мистер Грот, показать мне ваше свидетельство?
Лицо Дигби потемнело.
— Нс вмешивайтесь не в свое дело. Я вас пригласил лишь для того, чтобы показать вам свою лабораторию...
— Я требую, чтобы вы отпустили бедное животное.
Грот был в бешенстве.
— А если я не исполню вашего приказания?
— Тогда я сделаю с вами то же самое, что вы сделали с собакой. Не думайте, что и на это не способен.
Несколько секунд царило молчание.
В глазах Дигби блеснула злоба, но он освободил животное.
Джим взял дрожащую собачку на руки и стал ее гладить.
— Я этого не забуду, и вы еще пожалеете о том, что помешали мне работать.
Джим посмотрел ему в глаза.
— Я никогда в жизни не боялся угроз, — сказал он спокойно. И согласен с тем, что наука нуждается в вивисекции, но только с соблюдением известных условий. Люди, подобные вам, мучающие безобидное животное, дискредитируют науку. Мистер Грот, я вас вижу насквозь: вы и не думаете об облегчении человеческих страданий, вам и в голову не приходит внести свою лепту в великое дело прогресса.
Джим вышел и захлопнул дверь.
Вдруг Джим снова вошел в комнату.
— Вы заперли дверь, ведущую на улицу, когда мы пошли наверх? — спросил он.
Дигби нахмурился и на мгновение забыл нанесенное ему оскорбление.
— Да. Почему вы об этом спрашиваете?
— Она открыта настежь. Очевидно, полуночный гость покинул ваш дом.
Глава 8Антропология Дигби
На следующий день Евника забыла ночные страхи. Но серая карточка была фактом. Она вынула ее из-под подушки и задумалась над нею. Человек, приходивший к ней в комнату, явно не был ее врагом. Это не мог быть Джим. Она слишком хорошо знала теплую и мужественную руку Джима, чтобы не узнать ее на ощупь.
За завтраком она нашла в столовой лишь мистера Грота. Дигби был безукоризненно одет и в отличном настроении..
— Доброе утро, мисс Уэльдон. Я надеюсь, что вы отдохнули и оправились от вчерашнего испуга?
— Мне жаль, что я причинила вам столько беспокойства, — сказала она и улыбнулась.
— Это чепуха! Я был очень рад, что наш друг Стил оказался здесь и смог успокоить вас. Должен попросить у вас прощения, так как вчера я вас немного обманул.
Она посмотрела на него с удивлением.
— Вот как?
— Я вам рассказал, что извлекал из лапы моей собаки занозу. В действительности собака была не моя, я ее поймал на улице и хотел на ней провести опыты. Известно вам, что я врач?
— Ах, вот почему она так кричала.
— Нет, собака только боялась. Я не ранил ее. Ваш друг меня потом уговорил отпустить ее.
— Я очень рада, — сказала девушка с облегчением.
Дигби засмеялся, садясь за стол.
— Стил сначала думал, что я экспериментирую над собакой, не хлороформируя ее. Но это абсурдно. Трудно объяснить людям, не имеющим медицинского образования, какое великое значение для науки имеет вивисекция. Но опыты проводятся так, что животные не чувствуют боли. Мне и в голову не приходит причинять боль маленькому животному.
— Я верю вам, — сказала Евника с благодарностью в голосе.
Дигби был хитер. Он знал, что Стил расскажет Евнике эту историю по-своему, и поэтому поторопился сам рассказать ее. Он не хотел выглядеть жестоким в ее глазах.
Дигби взял Евнику в дом ради своей прихоти и теперь пришел к выводу, что она куда красивее, чем он находил ее при случайных встречах у фотографа.
Дигби был знатоком женской красоты. Он никогда еще не влюблялся, хотя познал уже многих женщин. Но мисс Уэльдон произвела на него особое впечатление.
Евника оправдала все его ожидания: она сияла красотой и здоровьем.
Для Евники же Дигби был совершенно безразличен: он был для нес человеком, каких встречаешь тысячами каждый день на улице.
— Моя мать никогда не спускается к завтраку. Устраивает ли вас предложенная работа?
— Я еще нс знаю, в чем она будет состоять.
— Моя мать немного странная женщина, но я думаю, что вы с ней поладите. Вначале у вас будет немного работы, но потом, я надеюсь, вы сумеете мне помочь в моих антропологических исследованиях.
— Звучит очень интересно. Что это означает?
— Я изучаю лица и головы. Для этого я собрал огромное число снимков. Собираюсь составить коллекцию в миллион экземпляров. В Англии мало интересуются этим вопросом, а в Италии есть замечательные ученые, занимающиеся этой наукой. Вы слышали о Монтегацце и Ломброзо?
Она кивнула головой.
— Это крупные криминалисты, — сказала она, к его великому удивлению.
— И вы этим уже занимались?
— О, это очень увлекательно для меня, — сказала она с восхищением. — Я с удовольствием помогу вам, если у вашей матери не будет очень много работы.
— Она может отпускать вас, когда мне понадобится.
Его рука лежала совсем близко от ее руки. Он хотел ее погладить, но удержался. Дигби хорошо разбирался в характерах: будь это другая женщина, он позволил бы себе эту вольность; она бы смущенно засмеялась, опустив глаза, и все пошло бы как по маслу. Но если бы он поступил так по отношению к Евнике, то она ушла бы из дому в тот же день. Надо было запастись терпением. Евника стоила этого.
Некоторые люди находят удовольствие в том, что живут иллюзиями относительно различных приятных вещей, которые якобы должны в будущем принадлежать им. К таким людям относился и Дигби.
Подняв голову, Евника заметила его пылающий взгляд и покраснела. Она сделала над собой усилие и взглянула на него еще раз. Но взор его уже потух.
Глава 9Обморок из-за рубца на руке
Первые дни на новом месте были нелегкими для Евники Уэльдон. Никакой работы ей не предлагали.
— Мне кажется, что я тут лишняя, — пожаловалась она Дигби. — При таких условиях я не буду принимать от вас жалованье.
— Почему? — спросил он.
— Ваша мать предпочитает сама писать письма. Да и корреспонденция у нее небольшая.
— Что за вздор, — сказал он резко, но, видя, что обидел ее своим тоном, продолжил мягче: — Видите ли, моя мать любит все делать сама. Поэтому она выглядит такой старой и слабой. Она прожила жизнь, полную трудов. Вы должны простить ей то, что она не может сразу привыкнуть к новому человеку.
— Я это понимаю.
После завтрака Дигби тотчас же отправился к матери. Он застал ее сидящей возле горящего камина в маленькой приемной.
— Почему ты не даешь девушке работы?
— Ты знаешь, что у меня ей .нечего делать, — ответила мать плаксиво. Ты напрасно возлагаешь на меня эту задачу, Дигби.
— Ты ей дашь работу с сегодняшнего дня. Слышишь?
— Она будет шпионить за мной. Ты знаешь, что я годами не писала писем. Я написала только одно письмо адвокату, и то лишь по твоему требованию.
— Ты дашь ей работу. Поняла? Прикажи ей пересмотреть и рассортировать все счета, которые ты получила за последний год. Пусть занесет в книгу учета все доходы. У тебя достаточно работы, стоит тебе только захотеть.
— Хорошо, Дигби,— согласилась старуха. — Ты опять со мной жесток и резок. Я ненавижу этот дом и людей, его населяющих,— вдруг закричала она. — Я сегодня заглянула в ее комнату. Она выглядит, как комната во дворце. Ведь на это пошли тысячи! Прямо грех тратить на девку такие деньги!
— Это не твое дело. Ты должна ей дать работу на четырнадцать дней.
Евника очень удивилась, когда миссис Грот позвала ее в тот же день.
— У меня есть для вас работа, мисс... никак не могу вспомнить вашего имени.
— Евника.
— Это имя мне противно. Последняя моя секретарша была иностранкой по имени Лола. У вас нет другого имени?
— Моя фамилия Уэльдон. Можете называть меня как вам угодно, миссис Грот.
Перед старухой стоял большой ящик, наполненный чеками.
— Просмотрите эти бумаги и сделайте с ними что-нибудь. Что с ними делать, я сама не знаю.
— Может быть, их следует прикрепить к тем счетам, к которым они относятся?
— Да, да. Именно это я имею в виду. Но не здесь же вы это будете делать? Впрочем, оставайтесь здесь, так как я вовсе нс желаю, чтобы слуги копались в моих счетах.
Евника поставила ящик на стол, достала клей и принялась за работу. При этом она сняла свои золотые часики и положила их на стол, так как они мешали ей при работе. У миссис Грот тотчас же забегали глаза, и она придвинулась к столу.
Работы было много, Евника усердно трудилась. Когда гонг возвестил об обеде, девушка покончила с чеками.
Она отодвинула ящик в сторону и хотела надеть на руку часы, но их не оказалось.
В тот же момент открылась дверь и Дигби вошел в комнату.
— Мисс Уэльдон, — сказал он любезно, — пора идти обедать. Мама, ты должна отпустить мисс Уэльдон.
Евника смотрела по сторонам.
— Вы что-нибудь потеряли? — спросил Дигби.
— Не могу найти своих часов. Я их положила на стол, а теперь их нет.
— Может быть, они в ящике, — пробормотала старуха, стараясь не смотреть на сына.
Дигби взглянул на нес, а потом обратился к Евнике:
— Не можете ли вы пойти сказать Джексону, чтобы он приготовил мой автомобиль к трем часам?
— Где часы? — спросил он резко, когда дверь за Евни-кой закрылась.
— Часы, Дигби?
— Отдай часы! — закричал он, лицо его побагровело.
Она медленно сунула руку в карман и вытащила оттуда часы.