Так же интересно было и с формированием техник, или здесь уже правильней будет формулировать — плетений. Вот этот бур, который я создавал, был практически неотличим от того, который мною делался ранее, за исключением нескольких моментов. Первый — использовалось больше рун. Второе плетение в отличие от техники, учитывала площадь, скорость вращения и статику моего местоположения в плоскости, которая в свою очередь и передвигалась.
Да, чтоб тебя! Объяснятор из меня, конечно, еще тот, так что замнем для ясности — руны дают намного больше контроля над магией, позволяя создавать более сложные магические действия. Более того, если бы не они, то мой бур, опять бы рыл тоннель, вместо того, чтобы стать своеобразным порталом. Но такого эффекта удалось добиться из-за динамической смены параметров. А это уже не хухры-мухры.
Сами руны, внутри плетений изменялись, но для их замены требовался контроль над самим плетением. И опять же, само изменение рун происходило посредством наполнения нужной рунной тени, которая тут же оказывалась в нужном мне узле.
Теперь что касается скорости, создания рунных плетений. Здесь все было и просто, и в то же время сложно. Начнем с того, что какие-то простые плетения можно создавать довольно быстро. Ну чем меньше рун, тем естественно проще. Конечно, технику я создаю еще быстрее. На тот же бур, мне потребовалось не менее тридцати пяти секунд. Это вроде как быстро, но… в общем проще технику кинуть.
А вот в плане вариативности, исполнения и эффекта — вот здесь рунная магия выходит на совершенно другой уровень. Да.
— О чем задумался? — Услышал я, сквозь вату транса.
— А? — Резко открыв глаза, вскинул голову я, глядя на сидящего рядом со мной Михаила, который буравил своим внимательным взглядом горизонт.
— Задумался о чем? — Повторил наставник свой вопрос.
— Да, так. — Уклончиво ответил я.
— Так, да не так. — Все так же, несколько отстраненно, хмыкнул Котов. — Ты, Патя, парень конечно умный. Но иногда такой дурак.
— Заход зачетный, но смысл пока ускользает.
— Ты, когда свою технику, или что оно было, применял, ты о чем думал? — Михаил достал из кармана штанов сигареты, и выбив одну подкурил ее от огонька на пальце.
— Жить хотелось. — Пожал плечами я, начиная подспудно догадываться, что именно хочет донести до меня опер ИТМ. Проблема же была в том, что…
Черт. Да так бывает, иногда вот берешь и осознаешь, что в корне не прав, но… просто не хочется признавать, что это так. И самое интересное начинается как раз в этот самый момент времени. Мозг, или сознание, решает — я прав, я хороший, я лучший, и т. п., а значит вот здесь я сделал так, преследуя какую-то особенную, очень важную, а главное нужную цель. И даже если на первый взгляд, кажется, что я дурак, то это не так, дурак тот, кто считает меня дураком, ибо я самый умный, а это все мой хитрый-хитрый план.
Вот в тот момент я и столкнулся с таким вывертом, человеческой психики. Но знаете, чтобыло самым забавным? Едва я начал искать себе оправдания, рассказывая самому себе, как все вокруг ни хрена не понимают, как осознал этот процесс.
Котов, видя полет мысли в моих глазах, не спешил как-то учувствовать в диалоге, давая мне время принять этот неприятный, противный факт, собственный не правоты.
— Не подумал. — Наконец-то признался я. — Сильно спалился?
— Сильно-не сильно. Критично - не критично, а спалился. — Прикрыв глаза и тяжело вздохнув, ответил Михаил. — Ладно, это дело такое. — Он хлопнул меня по плечу, после чего подмигнул. — Как минимум, благодаря тебе, мы пока что все живы. И даже здоровы.
— Это звучит, прямо как достижение. — Хмыкнул я в ответ.
До первой точки маршрута, мы добирались еще месяц. Казалось бы, на такое относительно не большое расстояние, времени должно было уйти, ну максимум неделя! Ан нет! Ни фига! Долбанный месяц, мы то слезая по отвесным скалам, то вновь на них взбираясь, то утопая по пояс в снегу, то… короче двигались в нужную сторону.
После устроенной засады в ущелье, Кэп принял решение действовать более аккуратно. Все же не зря, здешняя местность изучена лишь поверхностно. Есть ведь на это веская причина.
— Проф, а ты знаешь, почему мы все еще не можем вернуть эти земли? — Спросил на одном из привалов Малой Харламова-младшего.
Историк, в тот момент как раз жевал питательный батончик, а потому с ответом не спешил. Сначала он дожевал, и только после этого ответил.
— Так и рады бы, да не можем. — Сообщил он вояке. — Смотри. Техника здесь не работает. Все на что мы можем рассчитывать — это магия и простейшие артефакты. И то! — Он поднял указательный палец, акцентируя внимание. — Нет никакой гарантии, что оружие будет действовать, когда мы забредем вглубь территории. А потому, идея послать сюда армию, и выжигать все на своем пути — сама по себе… — он пощелкал пальцами, пытаясь подобрать наиболее соответствующее слово, но так и не найдя его, махнул рукой, — ущербна.
— Войско можно положить, а результата не будет. — Сделал подзатыльник своему подчиненному Андрюшев.
Когда на горизонте, сквозь снежную метель, проступили первые очертания руин, мы уже начали сомневаться в себе. Ну, оно и не удивительно, ведь по всем расчетам, к первому городу, мы должны были выйти еще неделю назад, но… все же расстояние по карте, без учета ландшафта та еще прикидка.
Ну, и да. Первым руины заметил Малой, шедший впереди. Едва завидев остовы полуразрушенных зданий, он поднял руку у себя над головой, давая знать нам, что разведчик что-то нашел. Ну, а когда мы приблизились, то и сами смогли рассмотреть вход в древний город, который ныне был укрыт толстой снежной шапкой, так что лишь в некоторых местах, торчали полуобрушенные стены, некогда высоченных башен.
Как мы поняли, что это был именно вход? Это было очевидно. Когда сквозь снежную метель, ты видишь стены, зияющие оконными проемами, то становится не сложно догадаться, что перед тобой здание, а когда их много — вероятно это поселение.
Андрюшев знаками раздавал команды своим бойцам, в то время, как мы и он сам, оставался на месте. Малой и Барс быстрым, но осторожным шагом пошли вперед, в то время, как Батя пошел обходить остовы зданий левее, а Тонкий, напротив правее. С нами оставался Лом, который прикрывал всех ушедших на разведку, да сам Кэп.
Спустя минут двадцать бойцы вернулись, еще на подходе, показывая знаками, что дорога чиста. Ох. Нужно было еще тогда, сразу, насторожиться, но история, увы, не знает сослагательного наклонения, а будь иначе…
— И как нам понять, что это Вязнев? — Спросил я у Николая Анатольевича, наверное в сто какой-то там раз, за время нашего путешествия.
— Патя, тебе не надоело? — Несколько раздраженно спросил археолог, недовольно скосив на меня взгляд.
Собственно на иной ответ я от него и не рассчитывал. Еще в первые раз двадцать, Харламов дал мне более чем исчерпывающий ответ — никак. Ну, в том смысле, что мы можем только найти долбанную библиотеку, либо городской указатель, на котором будет четко и ясно написано, что мы в Вязневе. На мое вполне себе, как я считаю, резонное замечание, что с такими успехами, нам нужно обойти и вовсе все горда Запретных Земель, на меня каждый раз смотрели как на дебила, но и не спешили ничего объяснять. А это уже было обидно. Так, что я и так, и этак, крутил этот момент в своей голове, но так и не смог найти удовлетворительное решение.
Свою лепту в наше путешествие внесла не только погода, но и время дня. Точнее быстро прибежавший вечер, который в этих краях, наступал как-то странно. Вот если взять логически, и опираться на собственные знания, то как бы день-ночь тут должны быть едва ли не по пол года. На практике же я получал выверт, который нарушал мои представления о физике движения планет. Ночь здесь наступала резко, и длилась восемь часов. Вот только… Как бы это правильно сказать-то? Когда я говорю резко, это означает, что длительность дня не постоянна, а рандомна. То есть сегодня это может быть двенадцать часов, а завтра семь. А может оказаться и вовсе двадцать четыре часа. Скорее всего, это очередное магическое искажение, которое каким-то неведомым образом повлияло на течение времени в этом диапазоне пространства-материи.
Резкая смена времени суток, заставили всех моих спутников, да и меня, коротко выругаться себе под нос. Все же мало приятного, когда у тебе перед носом, резко меняется освещение. И ладно бы ты ждал подобного, так нет же!
Я в тот раз и вовсе едва головой в стену не врезался, ибо наш отряд как раз проходил сквозь руины здания.
— Так! — Скомандовал Андрюшев. — Малой, Батя, найдите нам ночлег. Ждем здесь.
И через минут сорок, мы уже подошли к провалу в земле, который вел в недра полуразрушенного здания.
— А это безопасно? — Спросил Тонкий, покосившись на профессора.
— Сложно сказать. — Пожал плечами историк, с хитринкой посмотрев на солдат. — Я там еще не был.
Первым в разлом полез как раз Тонкий, следом за ним спустился Барс, ну а потом пошли и мы. Стоило лишь спрыгнуть с двухметровой высоты, как я оказался на пыльном, грязном, а местами и заснеженном мраморном поле. Правда без приключений не обошлось. Стоило мне только сделать небольшой шажок в сторону, как нога поехала в сторону. Лишь благодаря тренировкам, удалось сохранить равновесие и не поцеловать пол лбом. (Хотя да, доспех духа не позволил бы ушибиться, но было бы очень обидно).
А вот следом а мной спускался Харламов. И вот уже он поскользнулся еще при приземлении. Николай Анатольевич был мужиком интеллегентным, а потому предпочитал заковыристые, выражения, которые передавали его эмоцию, но при этом без мата. А вот тогда, когда он оказался на полу, а его доспех духа от неожиданности пропал… вот тогда выражения, которые он использовал были сплошь матерными.
Первым к нему подскочил Котов. Быстро ощупав историка, наставник сквозь зубы выругался и полез в свой походный рюкзак.
— Что случилось? — Спросил у Михаила Барс, подошедший к месту происшествия. Сверху же были заметны силуэты Бати и Кэпа.