Когда он узнал все, что можно было знать о том, как сирийские правительственные шпионы перебрасывали людей и материальные средства по воздуху, он нацелился на каждую компанию, маршрут и посредников, и он связался с контактами, которые он поддерживал в разведывательных агентствах в разных задействованных местах. Он отправил новую высококачественную фотографию Себастьяна Дрекслера и попросил их использовать имеющиеся у них средства распознавания лиц, чтобы подключить изображение к компьютерам, которые анализировали камеры видеонаблюдения во всех домах, используемых сирийской разведкой.
Когда воздушные маршруты обратно в Сирию были перекрыты настолько хорошо, насколько он знал, как это сделать, он начал изучать движение судов: в частности, любые случаи использования ГИС океанских судов для перемещения самих себя, других людей или предметов. Пара частных яхт в Средиземном море была отмечена как принадлежащая подставным компаниям, принадлежащим сирийским интересам, и Воланд определил местонахождение яхт, а программное обеспечение для распознавания лиц просмотрело видео в районах вокруг причалов, где яхты находились в порту.
Также благодаря своей работе он выяснил, что в прошлом году два грузовых судна из Европы были остановлены в Средиземном море и обнаружены с незаконными товарами, направлявшимися в Сирию. Воланд был в этой игре достаточно долго, чтобы знать, что из каждой партии, остановленной на воде, наверняка добиралась дюжина, если не больше. Ознакомившись с морскими расследованиями, проведенными ЕС в отношении лиц, ответственных за поставки, он узнал, что один из двух конфискованных грузов прибыл из Сплита, Хорватия, а другой отправился из Афин, Греция.
Углубившись в дела, он нашел фактические порты, куда оба грузовых судна доставляли свой незаконный груз.
Здесь оба следа оборвались. Как в Сплите, так и в Афинах следователи не обнаружили никаких документов, указывающих на грузовую компанию, автотранспортное предприятие или какие-либо другие подробности о том, откуда прибыл товар или как он был погружен на борт. Вместо этого в обоих случаях это были случайные выборочные проверки на воде, которые определили, что судно перевозило контрабанду, и контрабанда была отправлена с использованием поддельных деклараций, которые нельзя было отследить до человека или компании.
Тем не менее, Воланд понимал, что корабль из Европы в Сирию с высокой вероятностью станет средством транспортировки Дрекслера для возвращения в Сирию, тем более что он, должно быть, знал, что к настоящему времени за ним охотятся во всех аэропортах.
Француз отправил фотографию Дрекслера непосредственно начальникам портов обоих портов, откуда годом ранее отправились нелегальные сирийские грузы. В течение часа ему сообщили, что системы распознавания лиц установлены и работают на всех камерах в обоих портах, включая пристани для яхт, дорожные камеры, полицейские камеры, даже рестораны и магазины розничной торговли в двух местах.
Воланд не праздновал этот положительный шаг в своей охоте, потому что знал, что Дрекслер мог ехать в Россию, или сесть на корабль в Южную Америку, или просто скрываться в Европе в течение месяца, прежде чем вернуться в страну-покровительницу.
Это были всего лишь небольшие шаги, несколько из многих, которые ему нужно было предпринять сегодня. Тем не менее, это была разведывательная работа. Это требовало времени, терпения и, более чем что-либо еще, упорной решимости.
И в случае с Воландом в рецепте был еще один ингредиент. Воланд был переполнен и подпитывался сильной страстью заставить Себастьяна Дрекслера заплатить.
ГЛАВА 62
Корт и его группа наемников провели вторую половину дня, забираясь в свои BMP-3 и вылезая из них, пока команда KWA работала над зачисткой зданий позади передовых позиций бригады Али «Пустынные ястребы» на востоке.
Разумеется, никто из наемников не был ознакомлен со всей операцией, но Суду становилось ясно, что целью на этот день было просто проехать через несколько деревень вдоль шоссе М20 с целью поиска драки. Разведка огнем, так это называлось. «Ястребы» прокатились по дороге, выпустили несколько ракет и снарядов и посмотрели, нет ли в этом районе какой-либо боевой силы, заинтересованной в том, чтобы все перемешать.
В нескольких случаях во второй половине дня, когда ополченцы действительно подвергались обстрелу, компания «Али» опустошала здание или улицу, откуда велась стрельба, а затем уезжала на своих автомобилях.
Если какое-либо сооружение в районе цели оставалось стоять, люди KWA отправлялись для зачистки помещения.
Корт не стрелял из своего оружия за последние три часа боевых действий, просто потому, что он не видел целей в зданиях, в которые входил. Он видел убитых и раненых; некоторые были мужчинами боевого возраста, а другие явно были гражданскими лицами. Все они были убиты или искалечены оружием «Пустынных ястребов» до прибытия КВА.
Это была сцена за сценой отвратительного зверства, и все это время Корт задавался вопросом, как, черт возьми, он собирался уйти от этого, чтобы он мог сообщить о том, что он узнал ранее в тот день на нефтеперерабатывающем заводе.
Около пяти часов дня у БМП Корта отказал протектор, поэтому он и еще пятеро человек из его команды поехали на другом бронетранспортере KWA по разбитой улице с оружием в руках. Им было приказано продвигаться к восточной окраине маленького городка и найти надежное укрытие достаточно высоко, чтобы наблюдать за последней деревней вниз по шоссе на дальнем краю зоны безопасности.
Мужчины из КВА были одни в деревне со своим единственным транспортным средством. Основная часть роты Али была отозвана из города и отправлена на север. Корт услышал от Ван Вика, что каким-то образом российские вертолеты, которые они просили стереть в порошок отступающие силы ССА, не обнаружили их, поэтому почти всему батальону было приказано отправиться в пустыню к востоку от холмов, чтобы убедиться, что ССА находится за пределами периметра, который «Ястребам пустыни» было приказано охранять.
Причина, по которой в городе остались только дюжина иностранных наемников и несколько транспортных средств, стала ясна всем через несколько минут после прибытия.
Здесь не осталось ничего, что можно было бы убить.
Корт увидел первое разложившееся тело в тот момент, когда он забрался на другую БМП и сел рядом с башней. Недалеко от разбитой дороги, внутри разрушенной витрины магазина, лежал труп, большая часть одежды на котором осталась нетронутой. В течение следующих нескольких минут он увидел еще тела, некоторые лежали на открытом месте.
Он обнаружил, что сбит с толку расположением трупов. Они не были разнесены на куски; они просто валялись вокруг, либо в обломках, либо на тротуарах и улицах.
Сондерс сидел за плечом Корта и ответил на вопрос до того, как Корт задал его, наклонившись к его уху, чтобы перекричать шум большого двигателя и скрежещущие гусеницы под ними. «Хлор».
«Что это?»
«Газовая атака. Судя по телам, это произошло пару недель назад. Сирийские ВВС сбросили бочковые бомбы на город. Похоже, что сначала они использовали обычные бомбы, и много, а потом просто сказали «начините» и сбросили немного хлора. Убил всех, кто остался, кто был на виду. Держу пари, что он просел в бункеры и там тоже разорвал несколько легких и глоток. Некоторые из этих бедолаг, вероятно, выбежали из своих нор, чтобы попытаться вдохнуть, но воздуха не было». Сондерс шмыгнул носом. «Да. Газ закончился, но вонь мертвой плоти чертовски очевидна».
«Хорошо», — сказал Корт. И затем: «Тебя это совсем не беспокоит, не так ли?»
«Сказал парень, который украл чьего-то ребенка».
Корт отвернулся. «Вы, ребята, чистое зло».
«Ты наверстаешь упущенное, приятель. День еще не закончен, и сегодня вечером будет шоу ужасов».
За два часа до захода солнца подразделение добралось до юго-восточной части деревни и обнаружило дежурного на верхнем этаже пятиэтажного жилого комплекса. Корт сидел в угловой спальне, заполненной мусором, разбросанным среди разбитой каменной кладки. Через окно на восток он мог видеть следующий город, а через окно на юг он мог видеть пустыню с низкими пологими холмами.
Андерс сидел неподалеку, в той же комнате, и осматривал юг в свой бинокль. «Интересно, кто там прячется».
Корт думал точно так же. В то время как весь день он получал сообщения о боях в холмах на севере, холмы на юге казались намного ближе и более зловещими к этому маленькому городку.
Ван Вик собрал мужчин в гостиной квартиры несколько минут спустя. Он держал в руке рацию и поддерживал связь с майором «Дезерт Хоукс» на командном пункте. Двое мужчин еще минуту говорили по-арабски, прежде чем руководитель группы обратился к одиннадцати мужчинам. «Правильно. Вот план. «Ястребы» закончили свою работу в северных холмах и возвращаются сюда. Али связывается с ними в десяти километрах от города, в открытой пустыне, и на закате они окружают следующий город по шоссе.
«Мне сказали, что они полагают, что там могут быть некоторые элементы FSA из тех сил, с которыми они столкнулись в горах. Они собираются начать обстрел после захода солнца, и вы можете ожидать, что «Ястребы» будут обстреливать этот город ракетами, танками и минометами в течение нескольких часов. Это внешняя граница периметра безопасности, который их попросили установить, и они не хотят, чтобы оставались какие-либо вражеские силы».
«А как насчет нас?» — спросил Андерс.
Ван Вик сказал: «Мы войдем в город позади главного элемента».
«Еще расчищаем помещение?» Спросил Броз, ворчание в его голосе передавало его чувства по поводу всего этого.
Ван Вик сказал: «В этом городе есть мечеть, которая в прошлом поддерживала силы антирежима. «Ястребам пустыни» не нравится, что мечеть сровняли с землей, поэтому мы собираемся ее расчистить».
Сондерс пробормотал: «Слабаки».
Корт сказал: «Роуз?» Он спрашивал о правилах ведения боевых действий, и один из наемников в задней части гостиной квартиры хихикнул.