Корбодана охватила мелкая дрожь — нервный ответ организма на прошедшее напряжение. Он решил не обращать на нее внимания, собрался с силами и твердо скомандовал:
— Проверь машину. Может быть, все не так плохо!
— Да! — ответил срывающимся голосом Миуш. — Есть!.
Он принялся нажимать какие-то кнопки и трогать сенсоры, а Корбодан с закрытыми глазами слушал его возню и внимательно присматривался к себе нет, все в норме, и дрожь постепенно уходила.
Перед ним пронеслась картина недавнего жаркого боя.
Вражеский дискоид был просто неуязвим! Один против четырех машин, хоть и уступающих ему по мощности, он творил чудеса. Тот, кто сидел за боевым пультом, видимо, был мастером своего дела. Итог: космошлюпка ушла дальше своим курсом по направлению к Дворцу, а Корбодан со своим отрядом разбит, повержен, уничтожен.
«Ну уж нет, не так-то просто меня уничтожить!» — подумал радостно подмастер и с гордостью вспомнил, как обманул противника, выпустив маскировочное черное облако. Это была его личная выдумка — защитное облако, имитирующее клубы дыма загоревшейся машины. Немного смекалки — и в этом дыме раздается взрыв, копия взрыва настоящей «пчелы». Нет, Корбодана голыми руками не возьмешь!
— Здорово они нас, — услышал он тихий голос Миуша.
— Кто? — словно не понимая, спросил Корбодан.
— Уирды эти чертовы! — понизив голос, ответил тот.
— Уирды? — удивился подмастер и даже открыл глаза, чтобы посмотреть на Миуша.
— А разве люди бессмертны? — еще тише ответил тот. — После прямого попадания шлюпка должна была сгореть или хотя бы упасть… — Видя, что подмастер смотрит на него с недоверием, продолжил: — И стреляли в наших с такого расстояния…
Корбодан насупился, задумавшись.
— А ведь больше сражаться с нами некому, — подлил масла в огонь пилот. С людьми Демиург работает подругому…
«И впрямь, — подумал Корбодан, — с людьми поступили бы иначе». Он вспомнил свой визит в Исповедальню.
Потом, чтобы скрыть от младшего чина выражение, появившееся на его лице, вылез из рубки и крикнул, пробираясь к наружному люку: — Посмотрю, как все это выглядит снаружи!
Он вылез, щурясь от солнечного света. Массивная машина неуклюже завалилась на борт, открывая пропоротое сбоку стальное брюхо. Выглядело это плачевно и эффектно. Может быть, благодаря такому виду Аркл и бросил их?
«Аркл? — переспросил себя подмастер. — Неужели ты тоже веришь, что это он?» Корбодан покачал головой и продолжил обход «пчелы».
Пропоротое брюхо, поврежденные нижние отсеки, следы взрыва виброгранат на подкрылках, мелкое «сито» от осколков в броне — и больше ничего. Может, они еще и взлететь смогут?
— Эй! Миуш! Эй! — заорал он что было мочи.
Ветерок сносил его крик в сторону, в пески. Корбодан заметил, что на ближайшем бархане возник силуэт пустозвона.
— А-а? — отозвался Миуш из корабля.
— Проверил? Как машина?
Пилот что-то ответил, но неразборчиво. Корбодан поспешил вернуться в кабину:
— Все не так плохо, — растерянно и как-то разочарованно протянул пилот. — Лететь можно. Правда, пониже и не с такой скоростью, как раньше…
— Отлично! — похвалил его Корбодан. — Просто превосходно! Ты уже связался с базой?
Миуш отрицательно покачал головой и грустно посмотрел на шефа: — Связи у нас нет. В комкомп угодил осколок.
— Ну а остальное? — громким голосом спросил Корбодан, хотя у самого на душе стало тошно. — До Дворца-то хоть долететь сможешь?
— До Дворца я и с закрытыми глазами. — Миуш завел двигатель.
Поднялись они довольно легко. Только потом, когда начали набирать скорость, страшно засвистел воздух, врываясь через рваные дыры в нижние отсеки.
Снизу плыли привычные коричневые пески, скупыми красками рисовался окружающий пейзаж. Былая уверенность почти вернулась к подмастеру, и он развалился в кресле, предавшись своим думам.
Недаром, ох недаром Четвертый так странно разговаривал с ним. Можно подумать, что Мастер чего-то смертельно испугался. Уж не этой ли космошлюпки, что пробилась в сторону Дворца? Кстати, почему она туда так стремилась? И вдруг мгновенная догадка расставила все по местам. Еще не веря самому себе, он хрипло спросил у Миуша:
— Как думаешь, куда полетели эти… на шлюпке?
Пилот, не поворачиваясь, словно был полностью поглощен управлением, ответил:
— Во Дворец!
Зональный катер не считается большой машиной. В открытый космос на нем предпочитают не высовываться.
Даже в сравнении с планетолетом он не обладает достаточной дальностью и скоростью хода. Да и пылевой защиты нет. Но когда четыре катера окружили замершую в песках космошлюпку, Крис понял, что дела плохи.
Покатыми стальными громадами катера высились вокруг шлюпки, их яйцеобразные корпуса упирались в песок тонкими треногами стоек. Смертоносные жерла орудий были направлены в сторону дискоида.
«Чего они ждут? — пульсировало в голове Шанса. — Почему сразу не прикончили?» Прошло уже более десяти минут с тех пор, как катера приземлились и началось это противостояние. Поведение рэбберов было очень странным. Может, среди них есть Мастер и они пытаются провернуть какую-нибудь штуку с редлитом?
— Кто вы? — вдруг раздались оглушающие звуки. Слова проникли в рубку даже через толстую обшивку. На одном из «гостей» были установлены мощные звукоизлуча1 тели. Рядом шумно засопел Уко, наводя прицел АМА на один из катеров. На его широком лице выступил обильный пот.
«А вы?» — хотел было спросить Крис, но лишь усмехнулся: на лоснящихся бортах каждой из машин красовалась эмблема Рэбба, а на одной были даже какие-то особые знаки отличия.
«Важная птица», — подумал Шанс и тут понял, почему не стреляли катера. Шлюпка, вернее, обитатели шлюпки им были нужны живыми. Их хотели не просто уничтожить, но схватить и продемонстрировать всем рэбберам: вот они, нарушители спокойствия. Простые люди, а вовсе не воскресший Блосс или уирды. И опять закрутится колесо насилия на Додарбе, закабаляя безропотных рэбберов, уверовавших в Великую Идею. От кражи кораблей они перейдут к захвату космостанций и заводов, примутся за целые планеты… Нет, любезные, живьем не выйдет!
Наверное, вид у шлюпки после минувшего боя столь плачевный, что катера уверены в ее беззащитности. Придется их разочаровать…
— По крайней мере, двоим из них точно крышка! — осатанело промычал Уко.
— А до Дворца еще так далеко. — Голос Вириста казался спокойным.
— Это не препятствие, — вдруг тихо сказал Хеликс.
Крис быстро обернулся к нему. Нкин сидел, закрыв глаза, с таким лицом, будто их жизнь сейчас не висела на волоске. Что он чувствовал? Крису пришла в голову мысль, что неплохо бы сейчас воспользоваться ригдлитом!.
Моросанов наверняка использовал весь его запас прoтив Демиурга…
— Если вы связаны с Блоссом, говорите!
— Зачем вам Блосс? — закричал Фток, но его крик не вышел дальше рубки.
— Почему они переговариваются не по связи? — удивился Вирист.
«Боятся, что их кто-то может услышать? — подумал Шанс. — Но почему?» В это мгновение у него возник план, дававший шанс на спасение.
— Вирист! — крикнул он. — Сядь на мое место!
— Зачем? — удивился тот.
— Я иду на катер. Сейчас нас будет двое против двои.х.
— Я с тобой, — подался вперед Фток.
— На место! — крикнул Крис и скрылся за дверью.
Хлопнул наружный люк. Капитан Ю-Стега сел к боевому пульту рядом со своим пилотом. В иллюминатор было видно, как маленькая человеческая фигурка пересекла крутой бархан, увязая в песке. Катер, хищно притаившись, поджидал Криса. В его борту прорезалась щель шлюза и поглотила ариестрянина.
Первое, что Илья почувствовал, возвращаясь в свое тело, была прохладная влажная примочка на лбу. Это было так приятно, что боль сразу куда-то отступила и в сознании стало усиливаться ощущение глубокой и полной радости. По всему телу разливалась покалывающая теплота, убаюкивающая добрая теплота…
Демиург повержен!
Илья все-таки осилил этого монстра. Теперь уже ничто не помешает прорыву во Дворец!
Моросанов не знал, сколько прошло времени с того момента, как он взорвал редлон Мастеров. Несколько схваток, следовавших одна за другой, так его измотали, что он блаженствовал от покоя и неподвижности. Сколько прошло времени с тех пор, как Длор снял защитное поле и группа двинулась на прорыв? Несколько минут? А может, несколько дней? Время перестало существовать, он потерял ориентацию…
Словно подчиняясь его вопросу, пришел моментальный ответ. Хронометр был вживлен в сгиб локтевого сустава, информация от него тут же поступила в мозг. Час сорок, седьмой день высадки на планету. Выходит, он почти без передышки оперировал редлитом около трех часов? Это рекорд…
Вспомнив о редлите, Илья вдруг ощутил, как кровь застучала в висках, с каждым ударом наполняя голову резкими волнами острой боли. Сжав зубы, Моросанов боролся с ней, но эта пытка росла. Наступила минута, когда казалось, что дальше терпеть невозможно, а муки все усиливались. Он победил Мастеров и Демиурга, но теперь предстояло сражаться с собой, и на это уже не было сил.
Чем это могло закончиться? Может быть, прав Крис, предположивший негативное влияние редлита на организм человека?
И в этот момент словно что-то щелкнуло в сознании Моросанова. Так же, как и в бою с Демиургом, он почувствовал, что теряет свою жесткую структуру, растворяется, становясь текучим, прозрачным, каким-то воздушным…
Ощущение было очень странным и необычным, и в то же время он осознал, что боли больше нет. Ей не за что было цепляться, она скользила мимо и сквозь него.
Илья замер, изучая свое состояние. Чувство тела тоже потерялось, хотя он не работал с редлитом. Опытный биоэнергетик, он сразу же проверил свою внутреннюю структуру и обнаружил, что она непонятным образом переродилась. Это был какой-то качественно иной уровень, принципиально новое состояние.