Новый автомобиль был в полном порядке, никаких лязгов или скрипов и сбоев цилиндров. Немцы гордятся своими автомобилями, и этот устремился прямо на запад на скорости около ста километров в час. Ланни привык за рулём думать о других вопросах. Будучи общительным человеком, он думал о своих друзьях, которых собирался увидеть в этой поездке. Что надо рассказать Рику и Нине о Труди, что он собирается рассказать своему отцу о Гитлере и Геринге. Новости об Австрии в газетах, которые он проглядел перед отъездом, требовали более внимательного прочтения. Если ФДР читал доклады своего агента, он подумает: "Этот парень Ланни был совершенно прав". Этот парень Ланни имел право на удовлетворение, которое вытекало из такого заключения.
Он прибыл к голландской границе без каких-либо происшествий. Уже второй раз он подъезжал к этому черно-белому шлагбауму с разрешением из офиса Геринга на руках. Первый раз это было ночью, а в этот раз было днем, но не было никакой разницы. Пограничники впали в то же состояние самоунижения, и там звучало: "Gewiss, mein Herr" и "Selbstverständlich, mein Herr" и "Bitte sehr, mein Herr". Ему не пришлось даже выходить из машины и ждать, пока поднимут капот и сверят номер двигателя. Всё, что офис Геринга приказал, было правильным. "Glückliche Reise, mein Herr!" Шлагбаум был поднят, и машина двинулась дальше, а там были голландские пограничники, проверившие его паспорт с визой.
Была уже вторая половина дня, и Ланни был голоден. На окраине города он увидел то, что счел чистым и приличным местом для питания. Он остановился, припарковал машину у тротуара и запер её. Он взял берлинские газеты с собой и читал их во время поглощения омлета с салатом. Шушниг пригласил народ Австрии подвергнуть голосованию вопрос о своей независимости и предоставил им избирательный бюллетень только с пометкой Да. Если бы они захотели проголосовать Нет, то они должны были принести свои собственные бюллетени. Но это вызвало такой шум в последнюю минуту, что было решено провести тайное голосование и предоставить места для обоих пометок Да и Нет. Ланни подумал, как прямо сейчас работают типографии Вены!
Съев и оплатив еду, он вышел к машине. Она все еще была там, но, увы, не такая же, как прежде! Какой-то небрежный водитель, возможно, при повороте, чтобы избежать пешехода, ударил передок автомобиля Аарона Шёнхауса на стороне водителя в самое удалённое место от обочины. На первый взгляд Ланни подумал о крупных повреждениях, бампер был сильно изогнут, а крыло смято, как бумага. Тот, кто это сделал, не стал объясняться или извиняться. Даже во вполне порядочной и законопослушной Голландии есть водители, скрывающиеся с места ДТП! На повреждения стояли и смотрели несколько зрителей, в основном дети.
Первая мысль Ланни была, что погнуто колесо или поломана ось? При такой серьезной аварии этого можно было ожидать. Но потом он увидел то, что никогда раньше не наблюдал ни на одном автомобиле при своем опыте вождения. В месте, где было смято крыло и отскочила эмаль, ярко блестел желтым цветом металл, который никогда не использовался при производстве транспортных средств. И бамперы с красивой отделкой из никеля в местах, где она была нарушена, блестели тем же цветом. Так блестеть может только одна вещь в этом мире. Золото! Золотые крылья и золотые подножки закрашены в черный цвет, а золотые бамперы покрыты чем-то серебристым. Это был автомобиль, который подготовил Аарон Шёнхаус для своего так сказать родственника, чтобы вывезти его из Нацилэнда на основании разрешения фельдмаршала командующего ВВС Германии! "Чёрт возьми!" — повторял себе Ланни снова и снова.
Колесо было очевидно не повреждено, и Ланни понял, что это была не настолько серьезной авария, как он думал. Золото мягкое, и водитель другого автомобиля должен быть удивлён результатами умеренного удара. И теперь здесь были зеваки. Узнают ли они золото, когда увидят, и что они будут делать? Ланни отпер машину и скользнул на сиденье водителя. Он запустил двигатель, отпустил тормоз и осторожно тронул машину. Она двигалась, и без всяких церемоний он уехал, оставив зевак позади.
Двигаясь на запад, его голова была занята мыслями. До тех пор пока он едет, никто не обратит внимания на разбитую машину. Но как только он снова остановится, кто-нибудь обязательно углядит самое захватывающее зрелище. И, конечно, то же самое произойдёт в любом гараже, где он мог бы оставить машину на хранение или ремонт. Ланни повторил в миниатюре опыт того скромного труженика в высоких горах Калифорнии, ремонтировавшего лесопилку, и заметившего тот же захватывающий блеск, идущий из русла небольшого ручья.
Ясно, первой задачей было скрыть эту тайну. Проезжая город большего размера, Ланни нашёл магазин краски и купил маленькую банку черной эмали и банку серебряной краски, а также два маленьких кисти. У машины уже собралась другая толпа. Он оставил их позади и за пределами города остановился в малолюдном месте и тщательно покрыл все открытые поверхности золота. Он знал, что ветер поможет высушить краску, а затем пыль покроет всё. И у него не будет больше автомобиля сокровища, а только автомобиль, который потерпел столкновение. На него будут глазеть, но не без революционных мыслей, чтобы оторвать кусок и положить его в карман!
Путешественник ехал, ограничивая себя в скорости, у него было достаточно времени, чтобы добраться до Амстердама, и он не хотел рисковать другой аварией или привлекать к себе внимание. Между тем, он делал в уме вычисления. Правительство Соединенных Штатов платило тридцать пять долларов за унцию золота, что фиксировало мировые цены. Никто не будет продавать его в любом месте за меньшую сумму. Тридцать пять раз по шестнадцать. Пятьсот шестьдесят долларов за фунт. Ланни предположил, что навесные детали этого автомобиля, сделанные из обычного материала, будут весить, по меньшей мере, сто фунтов. Он знал, что золото весит два или три раза больше. Так что можно было догадаться, что умному Аарону удалось переправить из Нацилэнда более ста пятидесяти тысяч долларов!
Как он мог изготовить эти детали? Это было не легким делом, потому что это была не ручная работа, а с помощью сложных машин. Это должно было бы быть сделано там, где, была электрическая печь, и, возможно, на заводе, где была сделана машина. Группа рабочих могла делать это в ночное время. Это было рискованно, требовало в оплату много денег, не говоря уже о проблемах покупки и передачи рабочим такого количества золота. Но как-то работа была сделана. И Ланни собирался услышать завтра интересную историю. Он мог бы посчитать, что Аарон подстроил довольно гадкую шутку своему так сказать родственнику, но решил, всё спустить на тормозах. Он полагал, что, несомненно, Аарон имел в виду предложить ему вознаграждение. Чего он принять не мог. Сейчас ничего нельзя было сделать, только устроиться в отеле Амстель. Ланни сам поставил машину в гараж. Обслуживающий персонал гаража с сочувствием отнёсся к его аварии, и спросил, не хочет ли он сделать ремонт, но Ланни сказал Нет. Он должен уехать на следующий день, и всё сделает дома. Поврежденные части гляделись нормально, и любой, кто заметил свежую краску, мог предположить, что американский путешественник пытался сделать свой автомобиль немного более респектабельным. Ланни вздрогнул при мысли, как оставить без охраны такое сокровище на ночь, но всё шло по замыслу хозяина, и у него не было выбора. Он переключил свои мысли на вечерние газеты и американское кино, а затем лег спать и заснул сном честного антинациста.
На следующее утро газета De Telegraaf лежала на подносе вместе с завтраком Ланни. А также Het Volk, социалистическая газета, которую, как правило, не заказывают гости респектабельных отелей. Оба передавали новости из Вены. Плебисцит был отменен, и Гитлер требовал отставки Шушнига. Ланни не нужно было читать объяснения корреспондентов, что, как и почему. Он мог себе представить бредовую речь Ади, возможно, обращенную непосредственно к Шушнигу по телефону. Он мог себе представить, как Папен осаждал канцелярию, как толпы со свастиками напоказ пели о том, что мир будет принадлежать им, и выкрикивали проклятья подлой форме политического притворства, известной, как демократия. Они будут бить окна и грабить еврейские магазины в качестве доказательства своего собственного политического и расового превосходства.
Ланни принял ванну, побрился, оделся и был готов к приёму гостей. Поезд из Берлина должен скоро прибыть, и он мог быть уверен, что Аарон долго не задержится, чтобы убедиться, что его сокровище было в безопасности. Он, вероятно, позвонит по телефону со станции. Но звонков не было, и Ланни решил, что поезд опоздал, или, что Аарон взял такси и едет к гостинице. Он читал журнал. Затем он позвонил в офис, и узнал, что поезд прибыл вовремя, и другие пассажиры добрались до отеля. Ланни почувствовал слабость внутри себя. Ему не надо было спрашивать ничего больше, потому что он прошел через это все почти пять лет назад в Кале, где ждал яхту Бесси Бэдд, которая должна была прибыть с семьей Робинов, но не прибыла.
Аарон Шёнхаус не прибыл тоже, и Ланни больше никогда не слышал о нём, ни прямо, ни косвенно. Искусствовед провел ужасный день, ожидая в своей комнате телефонного звонка, наблюдая расписание поездов и воображая бедствия. Конечно, если была бы какая-нибудь задержка, то Аарон послал бы телеграмму или позвонил бы Ланни по телефону, или его доверенный друг оказал бы ему эту услугу. Молчание, как это, и полное отсутствие информации может означать только одно, что нацисты схватили несчастного еврея, как они схватили его свата в самом начале их Regierung. Просто иначе не было быть, чтобы рисковать таким сокровищем. Его владелец не мог не дать знать своему доверенному лицу.
Что могло произойти? Узнало ли гестапо о золотой машине? Если да, то почему они не остановили машину на границе? Как это повлияет на будущее Ланни? Они, несомненно, считают само собой разумеющимся, что он был в заговоре и имел свою долю. И был ли