КНИГА ТРЕТЬЯБедственные событья[31]
Глава девятаяВ бесчестье коренящуюся честь[32]
В Ньюкасле Ланни нашел своего отца в страшном недовольстве. На прошлой неделе непривилегированные акции Бэдд-Эрлинг Эйркрафт потеряли семь пунктов на рынке. Другие акции откатились еще ниже. Бизнес отступал, в воздухе чувствовалась паника. После всех расходов Нового курса ни у кого не осталось достаточно денег, чтобы купить что-нибудь, а на складах накапливались товары. Конечно, Робби обвинял Того человека. Ланни, скрывая свою тайну, чувствовал себя подколодной змеёй. Он вежливо слушал и не сказал ни слова, пока Робби осуждал безумие попыток вернуть процветание расходами. У нас огромный государственный долг, и где мы были? Нет места, где Робби Бэдд хотел бы быть!
Неприятности никогда не приходил в одиночку. Те активисты Конгресса производственных профсоюзов, которым удалось попасть на завод Бэдд-Эрлинг Эйркрафт и отравить умы рабочих, теперь дошли до такой стадии, когда требуют провести конференцию с участием администрации Робби. Это называется актом Вагнера, который обязывает Робби вести переговоры с ними. Но он стиснул зубы и не собирался признавать акт. Он готов закрыть свой бизнес, прежде чем позволит любым лидерам банды указывать ему, как вести дела. Ланни хотел сказать: "Ты настоящий анархист, Робби", но вместо этого он рассказал, как он только что продал за тридцать тысяч долларов картину, которую купил за чуть больше четырех тысяч.
Робби не могли не щекотать такие новости. Лучшие показатели, чем ему когда-либо удалось добиться за всю свою деловую карьеру! Там должно быть где-то есть подвох, и он спросил: "А не поймёт ли эта старая женщина, что ты её обобрал?"
Ланни ответил: "Миссис Фозерингэй настоящая леди. И она никогда не обмолвится, сколько она заплатила за свои художественные сокровища. Я сомневаюсь, помнит ли она это более чем несколько дней. Она получила то, что приносит ей счастье каждый раз, когда она смотрит на эту картину. А её для неё нашел я, а не кто-то другой".
Осторожный отец хотел бы знать, что его сын собирается делать со всеми этими деньгами. Он был бы рад, если бы сын ответил: "Внесу их в Бэдд-Эрлинг Эйркрафт". Но Ланни был уклончив. Он расскажет об этом позже. Отец сказал: "Я надеюсь, что ты не отдашь их своим радикалам". Робби считал, что "радикальное движение" возникло в значительной степени благодаря извращенной щедрости его сына.
Ланни обдумал всё и решил подсластить пилюлю своему отцу, как он делал это с остальной частью светского общества. "Нет", — серьезно ответил он. — "Я понял, что мир не собирается меняться так быстро, как я надеялся. Я определенно завязал с политикой. Я собираюсь удалиться и возделывать свой собственный сад". Было трогательно видеть, как жадно всё это заглотал его отец. Это сделало его настолько счастливым, что он забыл о фондовом рынке и Конгрессе производственных профсоюзов на остальную часть вечера.
Они уселись в его кабинете, и пока он курил длинную темную сигару, которую вытащил из обертки из золотой фольги, Ланни рассказал о своем визите к де Брюинам и более позднем в Ле-Крезо. Он не рассказал о своём посредничестве между Людьми в капюшонах и нацистами. Но рассказал, что разговор шёл о самолетах, что было правдой, и что барон признал, что немцы здорово опережали его страну. Ланни рассказал ему о характеристиках нового истребителя Бэдд-Эрлинг, и теперь барон хотел увидеть Робби Бэдда у себя. Робби не нужно было указывать, что это может означать что-то действительно крупное. "Я планировал увидеть Геринга", — сказал он — "Но я сначала увижусь с бароном, и это поможет мне с генералом". Это была суть поведения человека, занимающегося вооружениями, чтобы играть на противоречиях двух соперничающих стран.
Ланни рассказал о заговоре Кагуляров и фортификациях в саду де Брюинов. А также о беседе с Квадраттом и нацистских усилиях объединить все различные виды "рубашек" в Америке. У Ланни была надежда, что его отец поможет ему "открыть" эту тему, но все, что сказал Робби, было: "Новый курс делает все возможное, чтобы заставить случиться чему-то подобному у нас, и если они продолжат напрашиваться на это, они могут это получить". Ланни был уверен, что его отец имел информацию по этой линии. Но единственный способ, как Ланни мог бы получить её, был вести себя с Робби, как с Куртом: делая вид, что изменил свою точку зрения и одобрил заговор. Но Ланни не мог заставить себя сделать этот шаг. Робби мог зайти достаточно далеко без всякого поощрения. А с поощрением он мог быть сам серьезно вовлечен, а Ланни не хотел иметь это на своей совести. Назад к башне из слоновой кости!
Под шляпой исследователя параномальных явлений жужжала пчела. Эта пчела издавала звук: ''Хафф"-а потом" Хаффи"-а потом" Хаффнер". Эта пчела выдала: "Мастер по самым сложным замкам", а затем "американец". По прибытии в Нью-Йорк Ланни пришла в голову мысль просмотреть раздел телефонной книги по профессиям. В разделе "специалист по замкам" он не смог найти ничего, что напоминало Хафф, или Хаффи или Хаффнер, поэтому он нашел слесаря не слишком далеко от своей гостиницы, и прогулялся туда. Там он спросил: "У меня в моем доме в Коннектикуте есть сейф, а я забыл комбинацию. Что мне нужно сделать?"
"Вы должны обратиться к человеку, кто знает, как открывать сейфы", — был не очень разъясняющий ответ.
— А вы знаете как?
— Нет, к сожалению, я просто обычный слесарь.
— Можете ли вы порекомендовать кого-нибудь?
— Лучший специалист в Нью-Йорке Гораций Хофман.
Ланни подавил всплеск эмоций. Хафф-Хаффи-Хаффнер-Хофман! — "Он честный человек?"
— Он один из основателей нашей Американской ассоциации мастеров по замкам. Вы не найдете лучшего специалиста в этой области.
— Где я могу его найти?
— У него есть мастерская в Гарлеме с самым большим количеством ключей во всём мире, как он утверждает. Человек открыл свою записную книжку и дал Ланни адрес и телефон. Хофман с одним ф, сказал он. Ланни поблагодарил его и пошел к телефонной будке и позвонил по полученному номеру.
— Могу ли я поговорить с мистером Хофманом?
Голос ответил: "Это я", и Ланни объяснил: "Я ищу слесаря, который работал с заказчиком по имени Захаров".
Ответ наслал целый рой гудящих пчел внутрь и вокруг головы Ланни. — "Я знал мистера Захарова. Я много работал на него".
— Могу ли я спросить, вы когда-нибудь занимались глубоководным погружением?
— Я делал это для мистера Захарова, и чуть там не погиб.
Ланни хотел сказать: "Боже мой". Но его подготовка не позволила ему это. — "Мистер Хофман, меня зовут Бэдд. Я был другом сэра Бэзиля Захарова, производителя вооружений. Вы имеете в виду этого человека?"
— Да, это он.
— Могу ли я прийти и поговорить с вами?
"Конечно. Я в мастерской, если меня не вызовут на какую-нибудь работу" — Это был приятный голос, и, по-видимому, образованного человека. Ланни сказал, что он будет там через полчаса.
Это была небольшая, но хорошо оборудованная мастерская с большими задними комнатами. У хозяина всё лицо было испещрено глубокими и многочисленными морщинами. Его волосы были седыми, хотя ему не было ещё пятидесяти. Ланни представился и был приглашен в заднюю комнату, меблированную, как комбинацию комнаты отдыха и музея. Её стены были увешаны такими видами ключей, каких никогда Ланни не видел и даже не представлял, что такие могут существовать в мире. "Это мое хобби на протяжении всей жизни", — объяснил хозяин. — "Некоторые из них являются самыми новейшими, а другие самыми старыми ключами, которые когда-либо делали".
"Я вижу, вы не обычный слесарь", — ответил посетитель. — "Вас можно назвать Мастером по самым сложным замкам".
— Теперь я знаю, что вы были на самом деле другом мистера Захарова, потому что он называл меня: der Meister-Schlosser.
— Я хочу рассказать вам странную историю, мистер Гофман, но сначала позвольте мне задать один или два вопроса. Вы когда-нибудь слышали о крейсере Гемпшир?
— Конечно. Именно там я едва не погиб.
— Вы ныряли за золотом на борту?
— Совершенно верно.
— Вы когда-нибудь видели руку Китченера, высунувшуюся из воды?
— Я не знаю, что это была рука Китченера. Но человеческая рука выплыла из комнаты, которую мы открыли, а затем два трупа. Они почти свели нас водолазов с ума, потому что мы думали, что они охотились на нас. Течение захлопнуло тяжелую дверь, и мы оказались в ловушке. Один человек был убит, а у другого была сломана спина. Я думал, что мне пришел конец, и когда я пришел в себя в больнице, я обнаружил, что мои волосы поседели. Мистер Захаров рассказать вам эту историю?
— Он никогда не говорил об этом в течение своей жизни, а рассказал мне об этом после своей смерти.
Это утверждение никогда оставляло людей без внимания. Ланни рассказал, как его отец был европейским представителем Оружейных заводов Бэдд, и как он встретился с королем вооружений в возрасте тринадцати лет и стал одним из его друзей. Когда герцогиня Захарова умерла, Захаров стал посещать спиритических медиумов, и Ланни привёл к нему одну, и а потом произошло много странных и необъяснимых случаев. В одном из самых последних Захаров объявил о своей собственной смерти, а через несколько часов после этого Ланни прочитал об этом в газетах. Недавно на другом сеансе, голос назвался сэром Бэзилем и рассказал Ланни о Гемпшире, на котором умер лорд Китченер, и о золоте на дне моря, засыпанном песком, и о плавающей человеческой руке. Ланни имел с собой свою записную книжку и прочитал фразы, какие он тогда записал.
"Мастер" рассказал свою историю в ответ. Его мастерство в открытии сейфов и замков, которые никто не мог открыть, принесло ему известность в столицах Европы. И около пяти лет назад его подвиги привлекли к себе внимание "мистера Захарова". (Ланни никогда не слышал, чтобы сэра Бэз