Явно, этот мистик-мастер извлекал видимую пользу из своих талантов, какими бы они ни были. У него был прекрасный дом и, по крайней мере, один слуга в ливрее. Первое, что можно увидеть в его прихожей был японский танцующий демон, склонившаяся фигура выше метра высотой, вырезанная из черного эбенового дерева, отполированного до блеска, как стекло. Фигура имела злобные желтые глаза, сделанные из топазов, и два ряда белых зубов, вырезанных из слоновой кости. В конце коридора была большая ниша в виде молельни, но содержащей не одного бога, а целые десятки. Профессор собирал по всему миру идолов и священные изваяния разных религий, древних и современных, и его выставка сделала бы честь музею.
Сам хозяин был стар и имел длинные седые усы и две бороды, по одной свисающей из каждой щеки. Это делало его похожим на китайского ученого. И, возможно, это ему нравилось. Он носил черную куртку из китайского шелка с маленькими золотыми свастиками на ней. Его глаза были маленькими, темными и проницательными, а его лицо выражало доброжелательность. Со многими поклонами и приветствиями на немецком языке с неопределенным акцентом он привел Ланни в просторный кабинет. Кабинет был наполнен астрологическими прибамбасами: глобусами, зодиакальными картами и диаграммами, шкафом с черными шторами, хрустальным шаром, спиритической доской, тибетским молитвенным колесом, нарядом конголезкого человека пантеры с железными когтями, утыканной гвоздями молитвенной куклы из Гаити, и в одном углу стоял миниатюрный тотемный столб с Аляски.
На полированном полу, не укрытым ковром, Ланни заметил нарисованный черной краской большой двойной пятиугольник в круге. Это, как было объяснено позднее в ходе вечера, было место для заманивания и захвата оборотней, очень древняя практика. А вот без объяснения осталось появление привлекательной смуглой девушки, возможно, четырнадцати лет, с Явы или, возможно, из Бали, которая ходила по теплому кабинету в чем мама родила. Она принесла кофе и турецкий кальян для своего хозяина. Она, очевидно, понимала приказы, но не издала ни одного звука в течение всего вечера, так что Ланни задался вопросом, была ли она немой. В открытом камине горел огонь, и перед ним лежала большая шкура тигра. Когда девушка не выполняла приказов, она сидела на ней неподвижно, как Будда, и красноватый свет сиял на ее гладкой коричневой коже.
Усадив своего гостя в кресло, а себя в другое, маг выразил свою радость по поводу встречи с другом фюрера, который был им общим другом, и с которым маг проводил сеансы. Он никогда не слышал о герре Бэдде, сказал он, но не задал никаких вопросов, потому что он хотел создать гороскоп гостя до того, как узнает о нем больше. Занятия астрологией были запрещены, но, несомненно, закон будет смягчен для иностранца и друга великого человека. После создания гороскопа, профессор вошел в транс, особое состояние, зарезервированное только для адептов. Маг хотел посмотреть, что расскажут ему духи о будущем герра Бэдда и о его друзьях, которых тот, без сомнения, имел много в мире, где всем нам зарезервировано место.
Все это звучало хорошо отработанной заготовкой, и Ланни быстро решил, что здесь был дружелюбный и внешне вполне убедительный шарлатан. Но это не означало, что он не может иметь настоящего параномального дара, и работать двумя методами в зависимости от обстоятельств. Ланни сообщил день и год своего рождения, и полчаса смотрел и слушал, как астролог готовил карту, анализирующую его характер и предсказывающую его очень приятное будущее. После этого старик вошел в шкаф, задернул шторы, и вошел в "особый" транс. Смысл которого, конечно, заключался в большей стоимости. Из шкафа слышались стоны и вздохи, за которыми последовал удивительно глубокий и громкий голос, объявивший себя королём Богемии Оттокаром I.
То, что рассказал этот персонаж, было бы действительно замечательно, если бы оно было подлинным. Дух Марселя Дэтаза объявился почти сразу и передал вполне правдоподобные сообщения для своего пасынка, своей вдовы и своей дочери. Марсель был доволен, как Ланни распоряжался его картинами, хотя на земле, он не очень заботился о славе или деньгах. Он сообщил, что был доволен новым браком Бьюти. Сам он был счастлив в мире духов, рисуя много картин, которые были лучше, чем те, которые он когда-либо рисовал на земле. Он посылал сообщения Ланни всякий раз, когда у него была возможность, и будет продолжать делать это. Кроме того, он послал сообщение Робби Бэдду, о том, что производство военных самолетов имело гораздо большее будущее, чем любая другая отрасль производства вооружений. Робби должен стать чрезвычайно богатым человеком, и хотя деньги не ценились в мире духов, и уж тем более духами художников, но ведь Робби помогал своей собственной стране и стране Марселя, а также стране генерала Геринга. Мир между этими тремя великими народами создаст фундамент, который простоит тысячу лет.
Последнее наиболее экстраординарное заявление было единственным, что не публиковалось в берлинских газетах в течение последних нескольких лет. Всё, что нужно было сделать профессору, это попросить в редакции газеты содержание их архива на имя американца Ланни Бэдда. Или, если быть более осторожным, то отправить туда своего секретаря на такси, чтобы переписать данные и вернуться обратно. Ланни не имел ни малейшего сомнения в том, что нечто подобное было сделано. Но это не беспокоило его, потому что он пришел сюда не для параномальных исследований, а для совершенно иной цели.
Поэтому, когда профессор вышел из шкафа, то гость сказал ему, что его откровения были удивительными, а Сеанс удовлетворил его гораздо больше других, которые он когда-либо посещал. Это сделало их друзьями, и они провели остаток вечера, обмениваясь мистическими знаниями. Профессор вскоре обнаружил, что этот богатый любитель действительно знает то, о чём говорит. У него дома было множество записей, и его память сохранила значительные события. Его истории были настолько впечатляющими, поскольку они касались таких возвышенных кругов: сэра Бэзиля Захарова в Монте-Карло и леди Кайяр в Лондоне, частной яхты, крейсировавшей в Средиземном море, дворцов по всей Европе, ранения сына баронета во время войны и убийства канцлера Дольфуса в Вене. Да, Ланни еще раз рассказал эту историю, которую он придумал для Ади Шикльгрубера. Он рассказал истинные истории об обстоятельствах своей собственной жизни и своего окружения, желая снабдить нацистского мистагога информацией, которую тот хотел получить.
Профессор не упустил своего участия в беседе. У него тоже были замечательные опыты, и он добился выдающихся успехов. Как ни странно это может показаться, но он тоже был в контакте с монастырем Додандува на Цейлоне и может установить телепатический контакт с ним в любое время. Да, там были немцы, и они распространяли Евангелие Herrenvolk. Кроме того, профессор знал сэра Бэзиля Захарова в реальной жизни, и иногда от него были сообщения из мира духов. Если Ланни желает ему что-то сообщить, то безопасная доставка его сообщения может быть гарантирована. Да, профессор владеет гипнозом во многих формах, и может загипнотизировать любого медиума и вызвать астральное тело этого медиума, чтобы послать его в любую часть мира, даже на Цейлон, и вернуть с желаемой информацией. Он мог командовать земными духами, а также духами из небесных сфер. Короче говоря, Просперо, Калиостро и Нострадамус были любителями по сравнению с этим национал-социалистским чародеем, который имел в своём распоряжении все методы современной науки. Или во всяком случае, весь её лексикон.
Совершенно случайно в ходе этого обмена идей Ланни представил конкретный вопрос, который по-настоящему его интересовал. Он не уделил ему особого внимания и был осторожным, не останавливаясь на нём слишком долго. — "Скажите, герр профессор, вы когда-нибудь встречались с духами на ваших сеансах, которые казались заблудившимися и приходили снова и снова без всякой видимой причины?"
"Да, действительно", — сказал чародей, он никогда не мог признать, что с чем-то не встречался. — "В конце концов, мне всегда удавалось выяснить, кто они и что они хотят, и я даю им это, если это возможно".
— У меня в записях есть несколько случаев, которые могли бы вас заинтересовать, чтобы поработать с ними. Могу ли я дать вам пример, или я докучаю вам?
— Совсем нет, герр Бэдд. Приятно встретить человека, который действительно понимает значение таких явлений.
— Ну есть дух, который называет себя Люди, он был коммерческим художником здесь в Берлине, так он рассказывает о себе. Он, по-видимому, умер мучительной смертью. Я не смог заставить его рассказать об этом. Он либо не знает своей фамилии или еще стесняется говорить об этом. Всякий раз, когда я задаю эти вопросы, он угасает и не возвращается в течение нескольких месяцев.
— Возможно, он представляет собой фрагмент диссоциированной личности.
— Это то, что я думал. Я спрашивал его, почему он приходит ко мне, и он отвечает, что он знал меня в Берлине. Я не могу вспомнить какого-нибудь умершего Люди или Людвига. Конечно, у меня было много дел в Берлине, и были установлены знакомства с множеством людей. На одном приёме знакомишься с несколькими десятками людей. И, конечно же, как пасынок Марселя Дэтаза, я встречал большое количество художников всякого рода. У нас была персональная выставка в Берлине около четырех лет назад, и на ней побывали все художники, известные и скромные. В течение нескольких недель я встречал их сотнями.
— Несомненно, вы встречались с этим человеком, и его мысли привязались к вам. Вы были важны для него, потому что вы и ваш отчим вместе представляли то, что он хотел, но не мог этого достигнуть.
— Это может быть. Но я вам не все сказал.
— Пожалуйста, продолжайте.
— Месяц или два назад пришла женщина, которая сказала, что она жена Люди. Это кажется маловероятным, что может существовать такая пара по имени Люди и Труди, их можно было бы принять за персонажей водевиля. Потом женщина говорит: Люди и Труди Шульц, но затем она снова называет фамилию Мюллер. Не понятно, почему она меняет фамилию. Она ищет Люди, а он ищет её, но они никогда не встречаются.