– Это весы. – Он указал на белый пластиковый прямоугольник размером примерно ярд на ярд. – Нам надо тебя взвесить.
Верити вползла на весы. Парень глянул на свой телефон.
– Привет, – сказал он появившейся из туннеля Мануэле. – Тебя надо взвесить.
Он указал на весы. Мануэла скептически поморщилась.
– Понимаю, что дико, – сказала Верити, сползая с весов, – но я сама только что взвесилась.
Мануэла, в перчатках и наколенниках, обреченно завела глаза к потолку и забралась на весы.
– Твой там. – Парень ткнул пальцем в другой конец помещения.
Верити двинулась в указанную сторону, потом вспомнила про сумку и обернулась. Мануэла, подобрав парку, сидела на корточках на цифровых весах. Парень смотрел в телефон.
– Твоя сумка поедет с ней, – объявил он. – Она легче.
Верити проползла на карачках мимо коротко стриженной девицы с цветочной татуировкой на шее, в белом тренировочном костюме и оранжевых кроссовках. Та стояла на коленях перед серым обтекаемым предметом, одним из многих в ряду. Они напомнили Верити мини-посудомойки; что у них сверху, она разглядеть не могла. Девушка на миг поймала Верити в луч света от налобного фонарика.
– Ну уж нет, – объявила Верити, увидев разложенный на белом тайвеке плетеный гамак из ярко-желтого нейлонового шнура; полированные деревяшки на концах были примотаны к серым посудомойкам.
– Надеюсь, вечеринка того стоит! – крикнула Мануэла.
Верити повернулась на голос и увидела, что та уже лежит во флуоресцентно-зеленом гамаке, а перед ней на коленях стоит кто-то с налобным фонариком.
– Ложись в гамак, – сказал Верджил, подползая к Верити.
Он тоже был в перчатках и наколенниках. За ним Верити различила Диксона.
– Это гамаки из магазина «Все по доллару», – пробурчала Верити, но подчинилась.
– Из «Костко»[50], – уточнил Верджил. – Надень.
Он бросил ей что-то вроде черной лыжной шапочки.
– Зачем?
– Чтобы изобразить куклу.
– Я уже и так чувствую себя безмозглой куклой, если согласилась на такое.
– Голову всю дорогу держи прямо, по сторонам не глазей. Вы изображаете больших тряпичных кукол. Трансляцию с дрона мы сейчас отключим, чтобы тебя не замутило от того, что будет вытворять Коннер.
Верити легла на гамак. Бетонный пол под желтым нейлоновым шнуром и тайвеком холодил спину. Латиноамериканский парнишка встал рядом на колени и надел на нее оранжевые наушники, как у Диксона. Сразу наступила тишина. Верити лежала, глядя на синий полиэтилен, а парень нейлоновыми ремешками пристегивал ее запястья, талию и щиколотки к гамаку.
100Поехали
Недертон не понимал, что показывает дисплей: там мелькали крупным планом озабоченные лица, руки в латексных перчатках, незнакомые предметы. Люди – видимо, техники – стояли на коленях вокруг дрона в самой дальней части синего шатра, где потолок был ниже, чем в тамбуре. Коннер провел туда дрона, опустив торс на вытянутые руки (они для такого случая выпустили собственные белые колесики) и включив ролики на ногах. На выходе из туннеля его сразу окружили техники.
– Что они делают? – спросил Недертон Коннера.
– Ставят нам зарядку на тату-нажопник, – ответил Коннер, – и цепляют карданные квадрокоптеры на бедра.
– Что такое тату-нажопник? – спросил Недертон.
– У нас его нет, – ответил Коннер.
– У нас и бедер нет.
– Да и жопы, – сказал Коннер. – У меня была когда-то такая телка.
– Зачем они нужны?
– Мы летим штурманом с Верити и Мануэлой, не говоря уже о Верджиле и братане Диксоне. Зарядка тут ни при чем, просто мне нужны обе руки свободными.
Техники отсоединяли какие-то провода и по одному отползали в сторонку.
– Защита слуха, – скомандовал Коннер, и все на дисплее надели жесткие блестящие наушники, как у Диксона в «Фабрикации Фан».
– Громкие, сволочи, – сказал Коннер, хотя Недертон через контроллер слышал лишь низкий гул, и скомандовал: – Альфа!
Часть синего потолка оттянули, сворачивая на ходу. Появилась дыра примерно два на два метра. Гул усилился.
– У нас есть камеры на нежопе, – объявил Коннер. – С них ты трансляции еще не видел.
Середину дисплея перекрыло квадратное окошко. Белая ткань на полу под ними, крупным планом.
Они вылетели через отверстие в крыше.
Пол превратился в белый квадрат на синем фоне, подсвеченном уличным фонарем.
– Закрыть альфу! – скомандовал Коннер, и белый квадрат задвинулся. – Бета!
Вся крыша главной синей палатки раздвинулась от центра в стороны. Недертон увидел белый пол, на котором пряничными человечками лежали четверо, каждый на своем гамаке: розовом, голубом, желтом и флуоресцентно-салатовом. Их головы казались черными точками.
Недертон перевел взгляд с трансляции на дисплей, и у него закружилась голова. Они были уже на высоте нескольких этажей, среди зданий, и продолжали подниматься.
– Верити, – на пробу спросил он, – алло?
– Да?
– Почему у вас головы черные?
– Пусси райот, – загадочно ответила она.
– Как только гамаки будут над крышей, обрежьте растяжки, – сказал Коннер. – Вы, в гамаках, лежите трупами. Все, кто внизу, – бежите и не оглядываетесь. Готовы? Поехали.
В квадратном окошке гамаки начали приближаться к камерам, пассажиры лежали неподвижно. Недертон подумал, что они до смерти перепуганы. Внизу фигурки разбегались от оседавшей на землю палатки. Недертон узнал девушку в белом тренировочном костюме, которую видел внутри. Все это были техники.
– Как там дела? – спросила Рейни из прихожей. Она вернулась из похода в кофейню.
Недертон отключил звук.
– Верити и еще нескольких поднимают, в гамаках, в пентхаус Стетса.
– Дух захватывает?
– Выглядит очень страшно.
– Как Томас? – спросила она.
– Спит.
– Мия рассказала мне, что у нее новая клиентка – Доминика Зубова. Я уверена, она хочет, чтобы я сообщила тебе. Она знает, что вы со Львом дружны, и не попросила меня молчать.
Недертон, наблюдая за поднимающимися гамаками, вспомнил, что Мия, приятельница Рейни, занимается урегулированием кризисов знаменитостей и убедила Рейни перейти в эту область из менее специализированных связей с общественностью. Фирма Мии, в отличие от фирмы Рейни, базировалась в Лондоне.
– Она разглашает личную информацию клиентки, – заметил он. – Это в ее правилах?
– Доминика определенно хочет, чтобы ты передал это Льву. Она ищет примирения.
Трансляция с жопокамер внезапно ринулась на него: дрон, очевидно, падал. Он пролетел несколько этажей и резко поднырнул под гамаки.
– Почему ты так себя ведешь? – спросила Рейни.
– Как «так»?
– Повизгиваешь и вжимаешься в диван.
– Извини, – сказал Недертон. – Коннер что-то сделал с дроном. И продолжает…
Дрон стремительно метался, а с ним и камеры. Недертон не мог уследить, что происходит. Он включил звук.
– Что это было?
Дрон висел неподвижно. В квадратном окошке что-то маленькое, уменьшаясь, падало на лежащий тент.
– Дрон, – ответил Коннер. – Лез в нашу бесполетную зону.
– Откуда его хозяину знать, что это бесполетная зона? – спросил Недертон, когда чужой дрон упал на застеленный синим асфальт.
– А он и не знал. Просто нефиг соваться так близко.
– Почему у них головы черные?
– Лыжные маски, натянуты поверх наушников. Чтоб никто не узнал. Типа они – ростовые куклы. Готов!
Последнее, очевидно, относилось к чему-то под ними, теперь стремительно падающему.
– Как ты это сделал?
– Те четыре коптера, которые Юнис заказала, реально вещь. Сейчас сбил одним хреновину в десять раз его больше.
101Поездка в гамаке
Я все равно не услышу твоих ответов за шумом моторов, так что буду солировать. Не поддавайся соблазну оглядеться, помни, что изображаешь куклу. Извини, что пришлось поднимать тебя таким способом, но настоящий вертолет пробил бы бюджет Стетса на незаконные действия. Верджил поручил кому-то задним числом запустить фейк, что вы – ростовые куклы для инсталляции Кейтлин. Мы недооценили силу нашего маленького интернет-кипежа. Полиция заявилась раньше, чем мы ждали. И хорошо, что ты не на земле, поскольку Прайор уже там с новой порцией контрактников, ищет тебя и Мануэлу.
Верити читала это на фоне неба и надеялась, что наушники работают. Рев стоял такой, что газующий «харлей» показался бы почти бесшумным.
Дрон, с серыми квадрокоптерами по бокам, похожими на выпирающие кофры, пронесся мимо вертикально, за белой гельветикой.
Если кажется, будто мы замутили тусу не пойми с какого бодуна, это оттого, что кликуха мне легион. Когда «Курсия» меня стерла, филиалы продолжали работать. Потом они начали меня рекомпилировать и одновременно готовить сегодняшний вечер. Еще до того даже, как сказали Кейтлин и Стетсу. А после рекомпиляции осталась только я, да? Теперь я все филиалы разом, но изображаю, будто нас несколько, для пользы дела. Только не говори никому.
Теперь дрон камнем упал за текстом Юнис.
Какой-то урод из команды Прайора стреляет по нам снизу. Вернее, стрелял, поскольку Коннер уже им занялся.
102Исключительно Тургенев
– Бюджет сегодняшнего вечера, – сказала Коннеру Тлен (Недертон услышал ее голос, когда дрон штопором несся к земле, – не предусматривает вооруженного нападения, а тем более убийства.
– Вооруженное нападение у нас уже есть. У чувака, который по нам палит, штурмовая винтовка.
– Разоружи стрелка.
– Принято, – ответил Коннер.
Дрон зашел на очередной поворот – по прикидкам Недертона, последний в их спуске. И понесся в дюймах от синего полиэтилена к человеку в длинном черном пальто. Тот стоял к ним спиной и целился вверх из какой-то сложно устроенной черной винтовки.
Дрон как будто лишь слегка провел рукой по правому плечу стрелка, но тот отлетел в сторону, а винтовка приземлилась в метре от его пальцев. Дрон круто развернулся (края тента заколыхались от его движения), выбросил вперед непомерно удлинившуюся руку, схватил винтовку манипуляторами и тут же стремительно пошел вверх.