Глава 20. Пешечный прорыв
Понятно, что Элен не стала выкладывать майору сразу всё, что якобы ей удалось узнать. Майор себе на уме, может заартачиться, тем более что ожидаемая от него услуга явно выходила на рамки, предусмотренные законом. С трудом, но Элен удалось убедить Переса в том, что это будет весьма выгодный для него обмен. Другой бы на его месте усомнился – ну как этой обаятельной женщине, но всё же дилетантке, удалось то, что не под силу целому отделу департамента? Но в итоге согласился. Причина такой доверчивости банальна – никому не нужен был «висяк», причём об этом Дюбуа и впрямь ходили нехорошие слухи. Да, неразборчивость в связях – это повод для шантажа.
Вот так Элен получила доступ к арестованным наёмникам. Сначала пригляделась к ним, когда вышли на прогулку во двор следственного изолятора, а в итоге выбрала одного – интуиция подсказывала, что он и есть руководитель этой группы.
Встретились в кабинете Переса – тот настоял на своём присутствии. Якобы этот разговор можно представить как очную ставку, тогда ни у кого не возникнет никаких вопросов.
Но вот ввели арестованного.
– Ах, это вы, мадам… Классную мышеловку утроили на улице Севр. Снимаю шляпу!
– Я предпочла бы обойтись без этого, но вы сами виноваты… Мне нужно было вывести вас из игры.
– И это удалось… Так чем вызван ваш визит? Если хотите узнать имя нашего заказчика, тогда напрасно потеряете время.
– Не беспокойтесь, я знаю, кто меня «заказал», однако обойдёмся без имён, – при этом Элен кинула выразительный взгляд на Переса. – Давайте дадим ему кличку «Моня». И подскажите, как мне вас называть.
– Пусть будет «Николай».
– Так вот, Коля, мой интерес связан с вашим работодателем, с этим Моней. Я хочу вынудить его пойди на сделку, но не с майором, – Элен снова посмотрела на Переса, – а со мной.
– Уже интересно! – не скрыл удивления Николай. – И какая же роль уготована мне?
– Вы должны будете убедить своих партнёров, тех, что остались в России, согласиться на участие в операции, план которой в общих чертах я предлагаю обсудить здесь и сейчас.
– Что-то вроде операции по принуждению к миру? – усмехнулся Николай. – Что ж, в принципе это возможно. Но всё зависит от того, в какую сумму вы оцениваете наше участие.
Лехницкий готов был заплатить любые деньги, только бы добиться своего. Поэтому Элен набрала на дисплее смартфона шестизначное число и показала его Николаю, но так, что Перес не смог увидеть. Николай приподнял брови, словно бы не ожидал такого гонорара.
– Если в евро, то нас это устроит… При условии, что не будет дополнительных расходов.
– Это вряд ли. Хотелось бы обойтись только имитацией угроз в адрес Мони, – тут Элен снова посмотрела на Переса: – Так что вы, майор, можете не опасаться того, что вас обвинят в разработке плана террористического акта.
– И на том спасибо! – пробормотал майор, вздохнув с явным облегчением.
Видя такую реакцию Переса, Элен продолжила инструктаж:
– Я надеюсь, Николай, на ваш богатый опыт в подобных делах. Какие варианты можете мне предложить?
Николай задумался.
– Мне трудно оценить ситуацию, находясь здесь, да и не стоит распространяться о наших возможностях в присутствии посторонних лиц, – он покосился на майора. – Скажу только, какие способы обычно используют вымогатели. К примеру, похищение родственников или обещают устроить взрыв, крупную аварию на предприятии компании.
Тут в разговор вмешался Перес:
– Это не пройдёт. Если у компании хорошая служба безопасности, они усилят охрану, привлекут дополнительные силы.
Элен согласно кивнула головой и после короткой паузы спросила Николая.
– Вы можете достать ПЗРК?
– Да без проблем! Хоть российскую «Иглу», хоть американский «Стингер»…
– Откуда? – не сдержал удивления майор.
– Деловые люди есть везде, с ними можно договориться. Однако, мадам, такая услуга будет стоить денег.
– Я заплачу.
– Но зачем вам это? Хотите сбить самолёт?
– Повторяю, речь идёт только об угрозе, но такой, которую Моня не сможет предотвратить при всём старании.
– Одной угрозы будет недостаточно. Нужно продемонстрировать ему наши возможности. Скажем, выстрелить из РПГ в окно его кабинета, там, в московском офисе, когда в кабинете никого не будет. А затем предупредить, что следующей целью может быть самолёт, в котором он вместе с семьёй полетит на отдых.
Элен тут же возразила:
– Вы хотите втравить меня в грязную историю, а я намерена обойтись без крови и больших разрушений.
– Ну, если так, тогда я должен посоветоваться с ребятами, с теми, что остались в Москве. Может, они что-нибудь подскажут.
И снова Элен пришлось уговаривать Переса. Тот в итоге согласился на разговор Николая с Москвой по смартфону Элен – она как раз для этого купила себе новый. И вот через полчаса наметился вариант, который должен всех устроить. Идею подсказал один из бывших коллег Николая, ныне служивший в охране Идельсона – и впрямь, почему бы не помочь, если обещают кучу денег. Оказалось, что сын Мони увлечён беспилотниками, у него их целая коллекция, от тех, что продают в магазинах, до полувоенных образцов, которые папа сумел достать в Израиле. Всё это было сделано втайне от ФСБ, но чего не сделаешь ради единственного сына!
– Так вот, эти аппараты запускают с территории бывшей военной базы в Ярославской области. Туда выезжает целая команда, оцепляют периметр, чтобы никто не помешал, и папа с сыном резвятся до потери сознания – устраивают гонки, как в Формуле-1, но только не на земле, а в воздухе. Вот я и предлагаю… – усмехнулся Николай, готовясь изложить свою идею.
Но Элен не дала ему закончить:
– Я поняла! Мы собьём один, или даже оба беспилотника и заставим Моню понять, что всё это всерьёз.
– Может сработать, – одобрил майор, – Особенно привлекает то, что всё произойдёт вдали от жилья, так что никто из гражданских не должен пострадать. Но желательно обойтись без покупки ПЗРК. А то ведь ружьё, даже висящее на стене, рано или поздно выстрелит.
– Пожалуй, так и сделаем, – согласилась Элен. – А вы, месье Перес, похоже, становитесь полноправным участником заговора.
Майор смущён, но вот нашёл, как оправдаться:
– А никакого заговора нет. Мы просто обсуждаем сюжет моей новой книги. Я, знаете ли, на досуге детективные романы пишу.
– Неужели? И зачем вам это?
– Дело в том, что в реальности не всегда удаётся добиться положительного результата, а в романе всё в моих руках.
Договорились о том, что Николай передаст своим друзьям в Москве инструкции с помощью смартфона, который Элен оставила майору. Ну а главное, ради чего всё это затевалось, она сообщила напоследок:
– Целью сделки, к которой ваши коллеги должны подтолкнуть Моню, является пересмотр дела Егора с целью снижения срока наказания и снятие всех обвинений с Леонида. Моня знает, кто есть кто. Когда Моня поднимет лапки и согласится на все наши условия, сообщите мне об этом через майора. Я проверю эту информацию по своим каналам, и буду ждать официальных сообщений.
Пока Элен говорила, Николай согласно кивал головой, а потом вдруг словно бы вспомнил что-то:
– Постойте, а как же я? Как мои ребята?
Было искушение напомнить Николаю о происшествии на мосту через Эссон – наверняка в той акции участвовал кто-то из его ребят. Но Элен решила, что сейчас неподходящее время для выяснения отношений, к тому же в присутствии майора.
– Дайте реквизиты вашего счёта в банке, и я перечислю вам аванс, а после завершения операции – остальную сумму.
– Я не о том. Вот вы, к примеру, добьётесь своей цели, а нам здесь сидеть до опупения?
– Не беспокойтесь, – поспешил вставить слово майор, – Если Элен выполнит наш с нею уговор, то вам и вашим комбатантам недолго прохлаждаться в камере, тем более, что Элен не подавала заявления и не требует возмещения морального ущерба. Через пару месяцев вышлем вас в ту страну, откуда вы приехали.
– Что ж, если так, меня это устроит. Из парижского СИЗО прямо на турецкий пляж!
Только после того, как Николай проинструктировал коллег, оставшихся в Москве, и сообщил, что они готовы управиться буквально за неделю, Элен сочла возможным передать майору всю информацию на Пьера Дюбуа. В конце концов, за свои похождения он заслужил кару – хотя бы и посмертно.
Глава 21. Патовая ситуация
Пожалуй, теперь можно отдохнуть от трудов праведных. Так решила Элен и, взяв напрокат машину, отправилась сначала в Лион, затем в Гренобль, а оттуда прямая дорога до Марселя. Особенно её привлекал замок Иф, тюрьма, всем известная по роману Александра Дюма. Конечно, Егор содержится не в таких условиях, как Эдмон Дантес, но очень хотелось верить, что и он скоро выйдет на свободу, и только от Элен зависело, насколько удастся приблизить этот долгожданный день. Что будет потом, и сможет ли Егор в полной мере отомстить своим обидчикам – об этом Элен не думала, и не потому, что случаются подобные истории в реальной жизни крайне редко, но Леонид Лехницкий явно не годился на роль аббата Фариа. Впрочем, Егор рассказывал, что в колонии сдружился с неким Фомой – беседы с этим философом в тюремной робе позволили Егору переосмыслить многое из того, что с ним случилось. Так что внезапного обогащения ожидать не стоит, но есть уверенность, что Егор найдёт себе достойное место в жизни, когда выйдет на свободу.
Вот что смутило. Когда бродила по острову Иф, услышала от одного из туристов слова, которые Дюма вложил в уста того самого аббата: зло нельзя победить, потому что борьба с ним и есть жизнь. Что же это получается – смысл нашей жизни только в том, чтобы бороться с этим злом? А всё остальное, что даёт нам ощущение радости бытия – это всего лишь что-то вроде передышки перед следующей битвой? Нет, такой жизни Элен не пожелала бы ни для Егора, ни для себя.
Даже находясь вдали от Парижа, Элен была в курсе всех событий – Перес обещал сообщить, если Николай получит известия из Москвы, а Шарль был на связи с Чаусовым. Конечно, он не пытался вести с ним разговоры по скайпу, это Элен запретила строго-настрого, однако любое послание от Чаусова, если вдруг оно придёт, должен был переслать Элен. Надо сказать, что перспектива сотрудничества с таким влиятельным человеком, как глава «Росмальты», могла любого вдохновить на подвиги, вот и Шарль надеялся на успешную карьеру. Элен это уже поняла, поэтому не сомневалась, что Шарль не «сдаст» её полковнику, да и работать с этим «оборотнем в погонах» мог только такой же негодяй, как он. По счастью, Шарль ещё не успел лишиться остатков своей совести.