Впрочем, всё равно! Я ни за что не соглашусь на жуткое предложение. Я весь день мечтала, как дам Генриху от ворот поворот и заживу прежней беспечной жизнью. К тому же, у меня теперь аллергия на контракты! Я вспомнила странного адвоката, который был так недоволен тем, что я выполнила свою работу в срок. Нет-нет, никаких договоров!
Может, Генрих и прав, и ума у меня не хватает, но чуйка работает. И сейчас я хочу послушаться своего внутреннего голоса и ни за что не соглашаться на внешне лёгкие деньги.
Плечи Олдрика приподнялись, и хранитель делано вздохнул. Я подозрительно покосилась на него: проявление эмоция? Это что-то новенькое. Брови его сошлись на переносице.
— Очень жаль, — медленно произнёс он. — Я хотел уладить небольшую неприятность путём, который устроил бы всех.
— Какую ещё неприятность? — спросила я, ощущая, как противно затрепетало в груди.
Олдрик выразительно посмотрел на лиф красного платья, и я невольно схватилась за кулон с воспоминанием.
— Вы же не думали, что визит ведьмы в Крамор останется незамеченным? — хитро спросил старик, и спина моя похолодела. — В то время, когда вы общались с Аноли, я уже знал о гостях.
Я сглотнула, и взгляд мой метнулся к закрытой двери. Генрих подставил меня? С инститора станется! Но зачем это ему?
— Что теперь со мной будет? — деревянным голосом спросила я. — Меня сожгут?
Губы Олдрика поджались, и глаза заблестели так, словно старик сдерживал смех.
— Я хранитель, а не инститор, — наконец проговорил он. — И в мои обязанности не входит борьба с ведьмами…
— А что входит? — сразу же заинтересовалась я.
Но хранитель проигнорировал мой вопрос.
— Но меня тревожат действия Генриха, — невозмутимо продолжил он. — Поэтому я и прошу вашей помощи.
— В любом случае, — я резко поднялась и хлопнула по столу, — это ваши проблемы. И меня они не касаются. Не будут касаться с завтрашнего дня. Ибо сегодня я откажусь от сотрудничества и с самим Генрихом тоже. Разбирайтесь с ним сами!
Олдрик, казалось, не был ни удивлён, ни разочарован. Хранитель поднялся, и рука его легла на стол рядом с моей.
— Я дам вам время, чтобы подумать, — ровно произнёс он, и пальцы его скользнули по поверхности стола, открывая моему взору белую визитку. — Если передумаете, позвоните. Благодарю вас за внимание. Доброй ночи!
Он развернулся, и алая ткань зашелестела при ходьбе. Олдрик вышел из кабинета и тихо прикрыл за собой дверь. Я не выдержала и показала язык.
— Да ни за что! — прошипела я. Пальцы мои резко подхватили лист контракта, но вот голос прозвучал жалко: — Даже за такие деньги… Эх! — Я смяла его и выбросила в мусорную корзину: — Свобода дороже! Ни минуты больше не буду терпеть этого гада! Хочу я его, понимаешь…
Я вздохнула и прижала пальцы к глазам, в сотый раз пожалев, что не могу лишить воспоминаний саму себя. Дверь распахнулась, и в кабинет впорхнула Забава. Глаза её горели от любопытства, а в руках она держала дымящуюся чашку. Я уныло покосилась на кофе.
— Есть что-нибудь посущественнее? У меня живот к спине прилип!
— Пиццу? — спросила русалка, хватая сотовый.
Я кивнула, а Забава быстро продиктовала заказ, не отрывая от меня жадного взгляда. Я вздохнула и отхлебнула кофе. Живот мой громко заурчал. Русалка положила телефон и наклонилась ко мне, руки её обхватили чашку поверх моих пальцев, а взгляд ясных глаз заискрился.
— Кто это? — с придыханием спросила она.
— Хранитель, — недовольно пробурчала я. — Что бы это ни значило.
Забава вдруг мечтательно улыбнулась.
— Знаешь, — доверительно сообщила она. — У этого хранителя невероятные глаза! Впервые в жизни мне захотелось не раздеться перед мужчиной, а наоборот, надеть что-то ещё! Удивительное чувство…
Я иронично усмехнулась, высвобождаясь из её пальчиков.
— Тогда тебе к инститорам в их жуткий городок! Вот, посмотри, во что меня обрядили! Пугало огородное, не иначе!
Чашка брякнулась на стол, и я вскочила, рывками пытаясь стянуть с себя тяжёлое красное платье. Когда оно осело на пол багровой кучей, я со стоном опустилась на стул, с удовольствием ощущая кожей свежесть вечернего воздуха. Захотелось избавиться и от проклятого кулона. Я схватила амфору и рванула. Шею ожгло короткой болью, и обрывки цепочки покачнулись, свешиваясь с моей руки.
Тряпьё под ногами напомнило о лужах крови, которые хранились в этом воспоминании, и пальцы мои невольно задрожали.
— Забава, — решительно проговорила я, поднимая глаза на русалку. И тут мои нервы сдали, я взвыла: — Ненавижу его! Чёрт, мечтаю его отравить, проклясть, уничтожить и развеять по ветру! Ни секунды не буду больше терпеть его измывательств! Вот гад! Зла не хватает…
Русалка быстро обогнула стол, и я оказалась в её сильных объятиях.
— Я тебя понимаю, — тихо проговорила она. — Я испытываю то же самое…
Я вытерла слёзы кулаком и быстро глянула на неё:
— Правда? Так давай избавимся от гада!
Забава улыбнулась и покачала головой:
— Ты не поняла, я испытываю то же самое, но к другому человеку. Стоит ему появиться, и я готова разорвать его голыми руками. Каждый взгляд на него приносит боль и жажду крови… Я готова растереть его в порошок!
Я быстро-быстро закивала, сжимая в кулаке кулон. Да! Я тоже готова стереть в порошок проклятого инститора! Разорвать голыми руками? Заманчиво как… И не смотреть больше на его высокомерное лицо. Не отводить взгляда от пронизывающих глаз. Забава печально улыбнулась и понимающе похлопала меня по плечу.
— Но… стоит этому идиоту не появляться пару дней, как я места себе не нахожу, — продолжала она, и я растерянно моргнула. — Так и хочется самой найти его… чтобы глаза выцарапать! И это сводит меня с ума. Я испытываю величайшее наслаждение, демонстрируя своё тело, но меня пугает даже мысль о том, чтобы раздеться перед ним… И злость моя от этого только растёт. Так что, да! Я тебя понимаю.
Я нахмурилась и отодвинулась от русалки.
— Ты о чём? — подозрительно уточнила я. — Или о ком? Что-то я не понимаю, что ты понимаешь…
— Я тоже влюбилась, — жалко улыбнулась она и порывисто обняла меня: — И я понимаю, почему ты отказалась выйти замуж за Вукулу… Лично я бы прибила на месте, предложи Лихо мне выйти за него!
Я хихикнула, опускаясь на стул.
— Что? Лихо?!
Она рассеянно кивнула.
— Сегодня, когда он пришёл, мы впервые остались наедине. Я места себе не находила, пока он торчал в кабинете инститора… Еле дождалась, пока Лихо свалит. И за что мне это?!
Я покачала головой: так вот почему Забава постоянно рычит на Степана, а сама потом первой звонит ему? Пальцы мои коснулись раскрытого от изумления рта. Так вот почему она мрачнеет, когда тот на задании! Я невольно рассмеялась: русалка влюбилась? Это надо где-то записать!
Забава по-матерински погладила меня по голове, принимая мой смешок за нервный.
— А Вукула сегодня целый день торчал на улице, — мягко проговорила она. — Наверняка, он сожалеет от той вспышке. Ты же понимаешь, что это всё полнолуние? Может, дашь ему ещё один шанс? Ты же сама мне призналась, что хочешь убить его…
— Вукула? — взгляд мой скользнул к окну, но мысли витали в кабинете инститора. — Не вижу… Ушёл, наверное. Да и чёрт с ним! — Я схватила русалку за руку: — Зачем он приходил? Я про Лихо! Что он забыл в кабинете инститора?
Забава пожала плечами, высвобождая мою руку.
— Он мне не сказал, — буркнула она. — Я слушала лишь шаги и вздохи. Хотелось зайти и огреть его стулом, чтобы заткнулся! Хотя… Кажется, он что-то принёс. Видела чёрную папку в его руках. Когда Лихо уходил, её с ним не было.
Я решительно выдвинула ящик, а пальцы мои нашарили прохладное железо запасного ключа.
— Ну-ка пойдём, — проговорила я, засовывая кулон в карман. — Посмотрим, что полицейский притащил своему другу…
Забава что-то ворчала себе под нос, но я не прислушивалась. Чутьё подсказывало мне, что папка эта важная, а я совсем недавно дала себе слово слушать свой внутренний голос. Замок проскрипел, и дверь распахнулась. В кабинете было совсем темно, но включить свет я не решилась. Генрих мог вернуться с минуты на минуту, поэтому я быстро прошла к его столу и пошарила по его поверхности. Папка обнаружилась сразу.
Телефон мой пискнул и осветился фонариком. Я присвистнула, и Забава с любопытством вытянула шею.
— Что там?
— Имена и суммы, — прорычала я. — Вот же гады! И как я сама не догадалась?
— О чём?
Я обернулась и посмотрела русалке в глаза, мерцающие в свете фонаря. А губы мои задрожали от ярости.
— Это список жертв той ведьмы! — рявкнула я. — Лихо с инститором сговорились за моей спиной! А я не обратила внимания… Эх! Генрих при мне отдал список полицейскому. Я-то наивная подумала, что тот хочет собрать показания или оповестить всех радостной новостью о кончине шантажистки!
Глаза русалки расширились:
— Разве нет?
Я ткнула листом ей в лицо:
— Да посмотри на суммы! Эти двое решили продать собранный ведьмой компромат! Лихо записал сколько каждый из них готов заплатить… И готов ли! Видишь, около некоторых имён прочерки? Пришибу!
— Встань в очередь! — В глазах русалки появилось понимание, а в голосе послышались угрожающие нотки. — Не предполагала я, что Лихо такой прохиндей! А с виду порядочный полицейский! Это же надо, раньше он просил тебя украсть воспоминания свидетелей, а теперь ещё и шантажом не брезгует! Ну всё, от нас он не уйдёт!
— Пока не поделится, — в тон ей проговорила я и хлопнула папкой по столу инститора. — Вот же! Не думала, что после всего Лихо решит прокатить меня! Да я, пожалуй, его навещу этой ночью…
— Зачем? — ревниво встрепенулась русалка.
— Устрою ему ночь кошмаров, чтобы неповадно было… — я многозначительно размяла руки и ухмыльнулась. — Не переживай, сам он мне не нужен! Хотя, после ночки с чужими воспоминаниями Лихо может и не выжить…
— Погоди, — осадила меня Забава. — Хочешь сказать, что зла не на шантаж, а на то, что Лихо не поделился?!