Привратник застонал и перевернулся на бок. Генрих рывком поднял его с земли и приставил к горлу нож:
— Игры закончились! Это уже не разборки между бывшими любовниками, волколак! Если не приведёшь русалку, то я перережу ему горло!
Вукула помотал головой, волосы его разлетелись и упали на высокий лоб, скрывая и увечный глаз. А здоровый сузился и сверкнул волчьим отблеском. Он изо всех сил бросился на Генриха, в руках которого извивался поскуливающий волколак, и оттолкнул мужчин в сторону, убирая с дороги.
— Мара, беги!
Я подпрыгнула на месте и метнулась в калитку, но врезалась в человека, который возник словно ниоткуда, и забилась в его сильных руках. Я потянулась к его лицу, но мужчина крепко держал меня за запястья так, что я застонала от бессилия. Раздался шум и вскрик Забавы, и я изо всех сил рванулась из жёсткой хватки. Увы, безуспешно.
Тут до меня дошло, что бежать мне велел не Генрих, а Вукула. Я замерла в руках незнакомца и медленно подняла лицо. Квадратный подбородок, сжатые губы и зелёные глаза на суровом лице показались мне очень знакомыми.
— Я вас помню! — изумлённо воскликнула я: — Вы… Канила! — Я оглянулась и крикнула инститору: — Он же из Комитета!
Взгляд мой упал на Генриха… точнее на те его немногие части, которые были видны среди множества рук удерживающих его волколаков. Нападавших было не меньше шести, но инститор упрямо пытался вырваться. Его зазубренный нож валялся на земле, а рядом побитым щенком скакал небритый привратник, и от его брани, которая наполняла двор, у меня зарделись щёки.
— Я рад, — сухо произнёс Канила, и я резко обернулась на его каменную физиономию, — что вы решили посетить наш скромный дом. Прошу вас вести себя подобающе…
— Так мы и ведём себя подобающе! — воскликнула Забава, которую удерживал высокий тощий волколак. Русалка извернулась и со всей силы наступила тому каблуком на ногу. Парень взвыл и запрыгал на одной ноге, а Забава бросилась к нам: — Немедленно освободите мою мать, твари!
— Последите за языком, — холодно проговорил Канила.
— С чего бы? — взвилась Забава, и руки её уперлись в бока. Русалка покачнула головой в сторону привратника: — Этот вот не следит!
Канила отпустил меня, и шагнул к Забаве. Русалка отпрянула, но волколак прошёл мимо неё, прямиком к привратнику. Небритый волколак стоял к нему спиной и пытался пихнуть инститора, да ругался на чём свет стоит. Канила быстро наклонился и тут же выпрямился, в руке его сверкнуло лезвие ножа инститора. Одним сильным движением он перерезал привратнику горло, и поверженный волколак рухнул ему под ноги. Тело задёргалось, и я с ужасом услышала, как булькает кровь. Рядом с трупом в землю воткнулся нож.
Я схватила Забаву за руку и бросила взгляд на ворота, но калитка оказалась уже заперта, — бежать не удастся. Дрожа, я повернулась к Каниле, но волколак даже не посмотрел в мою сторону. Он не отрывал тяжёлого взгляда от белого лица Забавы.
— А теперь, — хищно спросил он, — вы будете следить за языком?
Русалка сглотнула и коротко кивнула, и уголки губ на каменном лице Канилы дрогнули. Видимо, это означало у волколака улыбку. Перед моим взором возник образ из воспоминаний знахарки, и я беспомощно опустила руки. Одежда, осанка, поворот головы… Если представить на его лице волчью маску, то вроде всё сходится.
— Наверняка это тот жрец, что загипнотизировал твою мать, — прошептала я, и русалка вздрогнула.
Канила простёр руку в сторону дома и высокопарно произнёс:
— Прошу следовать за мной!
И, не оглядываясь, решительно пошагал вперёд. Забава опустила голову и уныло поплелась за ним следом. Волколаки, которые удерживали Генриха, одновременно отпустили инститора и отступили. Охотник замер на секунду, и руки его заскользили по телу, поправляя одежду. Затем он склонился, и его пальцы обхватили рукоять ножа. Я сжалась в испуге, что волколаки снова набросятся на инститора, но те не двигались. Генрих несколько раз провёл ножом по одежде трупа, пока лезвие не стало чистым, и убрал в ножны.
Я быстро оглядела широкий двор, но Вукулы нигде не заметила. Когда он улизнул? И куда? Пока я ворочала головой, Генрих подхватил меня за локоть и потянул в сторону удаляющихся фигур Канилы и Забавы.
— Нет, — прошипела я и покосилась на молчаливые фигуры волколаков. — Канила похож на того жреца из видения… Это же ловушка!
— Разумеется, ловушка, — холодно отозвался Генрих, окидывая меня разочарованным взглядом.
— Тогда зачем мы добровольно в неё лезем? — растерянно прошептала я.
— Потому что нам платят, — тихо ответил инститор и вдруг усмехнулся: — А ещё мне интересно, к чему такая сложная схема. Почему похищена именно сумасшедшая мать русалки. Это маразм, и поэтому меня терзает любопытство…
— Мог бы и потерзаться немного, — недовольно буркнула я, с ужасом поглядывая по сторонам. Казалось, народу во дворе прибавилось. — Всё лучше, чем быть растерзанным волколаками…
— Меня даже веселит твоё неверие, — фыркнул Генрих. — Сама меня боишься, — как там? — до чёртиков! А в то, что я сумею справиться с парочкой волколаков, не веришь… Обидеться, что ли? Между прочим, я лихо отделал твоего парня во время полнолуния!
— Лихо! — остолбенев, воскликнула я. Генрих торопливо прижал ладонь к моему рту и зашипел, и я кивнула. Когда он убрал руку, спросила: — Поэтому ты вызвал Лихо? Это план?
Генрих загадочно улыбнулся и втолкнул меня в дверь дома.
— Ты свою работу выполнила, ведьма, — прошептал он. — Теперь моя очередь.
Комнату наполнял тошнотворный запах мокрой псины, и я прижимала ладони к носу, чтобы хоть как-то переносить его. Взгляд мой так и тянулся к окну, где на темнеющем небе закат рисовал багровые полосы облаков, и это напоминало о невезучем волколаке с перерезанным горлом. Тошнота усилилась, и я глубоко вдохнула, пытаясь вникнуть в смысл звучащих слов Канилы.
— …было необходимо, — говорил он, не отрывая колючего взгляда от Генриха, — иначе ей никогда бы не выдали лицензию. Я воспользовался моментом и провёл испытание на надёжном человеке. Задача ведьмы взять пять минут последних воспоминаний, а потом вернуть. И она справилась.
— Задача не из лёгких, — саркастично хмыкнул Генрих, переводя на меня весёлый взгляд. — И как она справилась, ума не приложу?
Я озадаченно посмотрела на инститора. Тот вальяжно развалился на небольшом диванчике, закинув ногу на ногу, локоть его опирался на ручку, а ладонь подпирала голову. На боку его топорщились ножны, и я недоумённо моргнула, только сейчас сообразив, что оружие у охотника почему-то не отняли. Или волколаки не ожидают нападения, или уверены в своём превосходстве… что, собственно, неудивительно. Я обвела мрачным взглядом молчаливые фигуры, вытянувшиеся за нашими спинами, и зубы мои скрипнули. И зачем надо было совать голову в пасть волку?!
— Это был подарок моей невесте.
Услышав голос Вукулы, я вздрогнула и едва удержалась, чтобы не вскочить. Откуда он появился? Волколак пристально посмотрел на меня и холодно добавил:
— Жаль, что в то время я не знал, что она будет настолько жестока, что обречёт волка на одиночество! — Он вдруг метнулся ко мне, и я вжалась в спинку диванчика, ощущая на лице горячее дыхание волколака. Здоровый глаз Вукулы расширился, а вертикальный зрачок стал похож на веретено. — В ответ мне остаётся только возвратить эту жестокость…
— Ты о чём? — растерянно спросила я.
Вукула схватил меня за горло, и я судорожно хватала воздух открытым ртом.
— О том, что ты тоже обречена на одиночество! — прорычал волколак. — И сам не вернусь, и к тебе никого не подпущу! — Взгляд его стал многозначительным: — Вот какова моя месть!
Я ощутила, как его вторая рука тронула мои пальцы, и ощутила гладкую жёсткость бумаги. Вукула натянуто рассмеялся и отпустил мою шею. Я с усилием втянула воздух и, прижав ладони к лицу, опустилась между широко разведёнными коленями и застонала, словно мне плохо. Голова моя нависала над полом, а волосы надёжно закрывали меня со всех сторон. Я быстро развернула записку и прочитала: «Любым способом выйди из комнаты».
— Мара? — Позвал Генрих, и я с неожиданным удовольствием уловила в его голосе тень тревоги. — Ты в порядке?
Я поспешно сунула бумажку в рот и выпрямилась, держась за шею.
— Нормально, — натужно прохрипела я и осторожно огляделась в поисках Вукулы, но волколака в комнате уже не было.
Канила сухо кивнул и произнёс:
— Поскольку помолвка расторгнута, я посчитал себя вправе забрать подарок обратно.
Я судорожно вдохнула и подавилась бумажкой. Закашлявшись, я уже реально задыхалась, сжимая шею. Кто-то с силой похлопал меня по спине, и проклятая записка всё же проскользнула в пищевод. Я прижала ладони к горящим щекам, а Генрих укоризненно покачал головой. Мол, что за цирк? Я вскочила и шагнула к Каниле.
— Вот оно что?! Решили забрать у меня лицензию? — Я выкинула руку вперёд и покрутила фигой перед его носом: — Вот вам, а не моя лицензия!
Лицо Канилы осталось непроницаемым. Он медленно поднял на меня холодный взгляд и промолвил:
— Значит, случай с адвокатом вас ничему не научил?
Спина моя похолодела, и я невольно отступила.
— Так значит, — промямлила я, вспомнив, как едва не лишилась лицензии из-за жёстких условий контракта, — это ваших рук дело?!
Волколак молча пожал плечами. Я невольно присвистнула! Ну конечно! Он же из Комитета, а там, как известно, чиновники что хотят, то и воротят. Пользуются своим положением, и никто им не указ! Я рассерженно плюхнулась на диванчик и сложила руки на груди. Канила не отрывал от меня взгляда, и я невольно поёжилась. Так ведьма смотрит на лягушку перед тем, как выдрать у неё кишки для очередного зелья.
— Судя по тому, что рассказывал мой сын, — медленно произнёс он, и кожу на моей голове стянуло от ужаса: Вукула — сын этого чудовища?! — вы, Мара, крайне сентиментальны. Испытываете странную привязанность к русалке. Ваша главная слабость — беззащитность других существ. Вы даже готовы отдать свою жизнь, если в опасности дети или старики. Мы не стали трогать ваших племянников, хотя это было бы самым простым делом…