— Ма-ра!
Пискнула сигнализация, распахнулся багажник, и опущенная мной коробка загремела кулонами. Я быстро запихала платье туда же и с усилием захлопнула багажник. Помогла Лежику довести Вукулу до машины, а русалка со стоном прислонилась к стене. Её светлые волосы свисали потными сосульками. Мы с братом поспешно усадили Вукулу на заднее сидение. Я поймала встревоженный взгляд одного из прохожих и нежно улыбнулась незнакомцу:
— Ремонт у нас… Мой друг красил стены и надышался до одури! Придётся в больницу так и везти, всего в краске!
Прохожий растерянно кивнул и равнодушно потопал дальше. Я выдохнула и кивнула брату. Лежка поспешил помочь Забаве, а я устроилась рядом с Вукулой на заднем сидении. Волколак привалился ко мне, словно больной щенок и прошептал:
— Ма-ра…
Я тяжело вздохнула и погладила белоснежные волосы.
— Ничего, — мягко проговорила я. — Я найду способ тебя вернуть! А там… волосы покрасим, линзы вставим, и будешь как новенький!
Забава практически упала на пассажирское сидение, а Лежик вальяжно сел на водительское кресло. Взревел мотор, машина тронулась с места, я словно ощутила чей-то взгляд и нервно обернулась. У входа в здание стоял Джерт. Губы его скривились, а в руках алели две розы, которыми он помахал мне. Грудь мою сдавило, а в горле словно встал ком. Он что, не убрал защиту? Инститор притворялся? Но зачем? Я стянула с головы проклятую фату.
Показался знакомый поворот, и машина свернула, а я невольно вжалась в сидение. Казалось, это уже не дом моего брата, а огромный шумный улей, движение в котором не замирало ни на секунду. По крыше кто-то ползал, в распахнутых окнах что-то крепили, и даже лужайка полна народа, под ногами взрослых носились дети. Лежик на секунду обернулся, и глаза его стали огромными.
— Вот видишь! — воскликнул он. — Это всё твой подарочек!
— Ничего не понимаю, — пробормотала я.
Забава резко подпрыгнула на месте, рука её взметнулась, а палец нервно потыкал в ветровое стекло.
— Смотрите! — восторженно взвизгнула она. — Там полиция!
Лежка ударил по тормозам, и я едва не выбила себе зубы о переднее сидение.
— Полиция?! — взвыл брат. — Что она натворила ещё? Наверняка что-то случилось!
Он выскочил из авто, а я потрогала ноющую челюсть, проклиная стиль вождения Лежика, как в толпе зевак у дома заметила выдающуюся из общей массы голову высокого полицейского.
— Это не Лихо ли там? — прищурилась я.
Забава выругалась и сползла по сидению как можно ниже. Я ухмыльнулась и кивнула на потявкивающего Вукулу:
— Присмотришь за волколаком? Догоню Лежку… Я со всеми этими помолвками забыла сообщить, что похищений пока не предвидится.
Степан размашистым шагом вышел навстречу Лежику, схватил его за плечи и что-то произнёс. На лице полицейского я увидела ироничную ухмылку и замедлила шаг. Да, что-то произошло, но происшествие это скорее забавное. Выдохнув с некоторым облегчением, я перевела взгляд на дом, в окнах которого копошились незнакомые люди в синей форме, в руках их мелькали инструменты. Они устанавливали решётки! На веранде в окружении жён Лежки показалась приземистая фигура Багиры. Глаза её сверкали энтузиазмом, а чёрные волосы шевелились на ветру, словно гнездо рассерженных змей.
Я обогнула зевак и вступила на некогда ровную зелёную лужайку Лежика, — его гордость! Но сейчас от былой красоты не осталось и следа. Разноцветные клумбы погребены под какими-то балками, коробками и грудами железных прутьев. Повсюду сновали дети, и я беспомощно оглянулась на бледного брата.
— Что это? — удивилась я. — Такое ощущение, что здесь решили возвести крепость…
Бледный Лежик пытался вырваться из рук Степана, а полицейский, смеясь, что-то пытался втолковать ему. Судя по мрачному взгляду моего брата, бурную деятельность Багиры, — а у меня не было сомнений, кто всё это устроил, — он не одобряет. Лежик всё же выскользнул и, оставив в руках Степана рукав фиолетовой рубашки, побежал к дому. Вид у него был решительный, и я бросилась брату наперерез.
— Лежка, стой! — закричала я.
— Что ещё? — прорычал Лежик, на ходу легко снимая одного из своих сыновей за шкирку с груды брёвен.
Я растерянно хихикнула: таким взбешённым брата я не видела никогда. Впрочем, я его понимаю! Лежка и так чрезвычайно ревнив, а сейчас его собственный дом полон незнакомых мужиков! Брат схватил мальчонку за руку и потащил его к дому, а я быстро проговорила:
— Если ты сейчас набросишься на Багиру, то только ещё больше повеселишь зевак! Она же страж, Лежка! Уделает тебя за пару приёмов. А потом спокойно закончит начатое… что бы это ни было.
Брат хмуро покосился на меня:
— А это всё ты!..
— Да, — нетерпеливо перебила я. — Это всё я! Я её прислала, я её и заберу.
— Заберёшь? — зло рассмеялся Лежик. — Как?
Он остановился в ожидании ответа, а я пожала плечами:
— Скажу, что защита больше не нужна. Она действительно не нужна, логово разорено, и твоим детям ничего не угрожает. А ещё скажу, что она не справилась…
— С чем? — подозрительно уточил Лежик.
— Не важно, — отмахнулась я. — Главное, что она уйдёт. А ты сбереги энергию, тебе ещё предстоит справиться с соседями, да с полицией… Кстати, а что Лихо тут делает?
Лежик криво усмехнулся:
— Багира зря времени не теряла! Она объединила соседей в боевые отряды да создала расписание дежурств и обхода территории, согласовав всё это с полицией. Лихо просто не смог пропустить этот спектакль…
Я рассмеялась и положила брату ладони на грудь:
— Стой здесь, а я выведу из твоего дома особу особо опасную!
Обогнув строительные мешки, я направилась к дому, который наполняли стук, крики и жужжание. Вступив на порог дома, я порадовалась, что попросила Лежку остаться снаружи. Казалось, Багира решила заодно с укреплением дома сделать генеральную уборку и полную перепланировку на десерт! Под ногами скрипело битое стекло, по углам свален хлам, и я узнала сломанные ножки любимого Лежкиного дивана, и повсюду стояли коробки, наполненные тряпьём и старой посудой, которую брат считал антикварной коллекцией и которой очень дорожил… Я нервно сглотнула: похоже, я за всю жизнь не рассчитаюсь с братом за неудачную мысль о хвостатой защитнице.
Я повернулась и неловко смахнула небольшую деревянную шкатулку с одной из коробок. От удара об пол крышка отлетела в угол, по осколкам и мусору разлетелись какие-то мелкие предметы, а сверху, словно опавший лист, медленно легла старая выцветшая фотография. Взгляд мой опустился на изображение стройной девушки в зелёном платье, и сердце ёкнуло. Я медленно опустилась на колени и, не обращая внимания, что стекляшки царапают мне кожу на щиколотках, потянулась к фото, пальцы коснулись гладкой бумаги… Именно эту девушку я видела в воспоминании Генриха! Тогда я решила, что он ненавидит меня из-за того, что я похожа на неё. Эта ведьма разрушила его жизнь…
Моего плеча коснулась тёплая рука, я растерянно обернулась на Лежика. Тот посмотрел на фото, и лицо брата стало совершенно бледным, а глаза потемнели. Лежка наклонился ко мне и прошептал так, чтобы не услышал сынишка, которого он держал за руку:
— Откуда у тебя это?
Я кивнула на разбитую шкатулку, и Лежик прошипел сквозь сжатые зубы:
— Только этого не хватало! Вот ведь… Эта Багира — стихийное бедствие!
— Кто это? — нетерпеливо спросила я. Посмотрела на брата снизу вверх и требовательно добавила: — Говори! Откуда у тебя это фото? Ты же утверждал, что раньше не общался с ведьмами.
Лежик обернулся к сыну и положил ладонь на макушку мальчика.
— Беги к дяде Лихо, — мягко улыбнулся он. — Скажи, что я попросил присмотреть за вами.
Мальчонка кивнул и, показав мне язык, быстро исчез. Я дёрнула брата за руку:
— Так кто это?
Лежик сочувственно посмотрел на меня, и губ его коснулась печальная улыбка.
— Мама, — с трудом произнёс он. — Ты не помнишь её, потому что была совсем маленькой…
Пальцы мои дрогнули, и бумага хрустнула. Взгляд мой устремился к зелёным глазам красавицы, и я помотала головой.
— Быть не может! — растерянно прошептала я. — Ты что-то путаешь. Она же была такой молодой в его памяти! Но… если это мама, почему ты скрывал от меня фото? Нет, но в его памяти… Быть не может! Я схожу с ума?
— Мара? — Лежик тронул меня за плечо. — Ты о чём сейчас?
— Я же видела её! — вскричала я. — Видела в памяти инститора! Двадцать пятое апреля этого года…
Лежик опустил глаза, присел на корточки, и рука его прикоснулась к сломанной шкатулке.
— Так что конкретно ты видела? — напряжённо спросил он. — Расскажи мне!
Я покачала головой, пальцы мои погладили фото, а по щеке скользнула слеза.
— Сначала ведьма сказала, что в отместку за то, что он сломал её жизнь, теперь она сломает его. А потом закричала, что уже раскрыла его тайну.
— Что за тайна? — деловито поинтересовался Лежик.
Я пожала плечами.
— Этого в видении не было. — Я хлюпнула носом и посмотрела на брата: — Говоришь, это фото нашей мамы? Как это вообще возможно? Может, у нас есть ещё сестра? Но… эта девушка выглядела точно так же, как на фото! Даже платье то же самое! А может… отец сказал тебе неправду и мама жива?
Лежик молча прижал мою голову к своей груди. Я всхлипнула, ощущая, как его рубашка становится сырой от моих слёз. Горло моё сжал спазм, и я с трудом вдохнула. Брат, который заменил мне родителей, который воспитал меня, поглаживал меня по голове, как только что своего маленького сына.
— Она умерла, Мара, — тихо произнёс он. — Мы были на похоронах, просто ты этого не помнишь. Да, ты что-то видела, и это странно. Но она точно умерла, не тешь себя бесполезными надеждами. Я не хочу, чтобы тебе было ещё больнее…
Я резко отстранилась и махнула фотокарточкой.
— Ещё больнее? — зло прошипела я. — А фото ты скрывал от меня тоже, чтобы не было ещё больнее? Чем это, интересно, фотография мамы могла сделать мне больнее? Все эти годы я даже не знала, как она выглядит! Это, по-твоему, не больно?