Русалка заглянула во двор, и лицо её осветилось счастливой улыбкой:
— Ого! А здесь клёво!
— Давайте внутрь, охраны вроде нет, — прошипела я и нетерпеливо затолкала русалку в калитку. Тщательно прикрыв дверь, обернулась к Лежику: — Опусти её! Пусть ведёт нас к Генриху!
— К кому? — удивилась Забава. — Ты же за Канилой рвалась да хотела с Сигардом поговорить…
Я помотала головой и быстро проговорила:
— Да, но это было до встречи с Аноли! Судя по всему, она уже в курсе нашей с Генрихом по… — Я покосилась на брата и поправилась: — Нашего недоразумения. И наверняка знает, где держат инститора. Раз нам улыбнулась такая удача, нужно хватать её за хвост!
— Ну ладно, — недовольно проговорила русалка и махнула Лежику: — Хватай её за хвост и смотри, чтобы не улетела! А я подожду вон на том дереве, пока Мара жениха навещает…
— Какого ещё жениха?! — остолбенел Лежик.
Руки инкуба от изумления опустились, и Аноли рухнула на землю. Инститорша зарычала от злости, бросая на меня взгляд, полный ненависти, и брат поспешно упал на колени, вновь обнимая девушку. Лицо Аноли расслабилось, а глаза снова стали бархатным. Я выразительно посмотрела на русалку и оскалилась:
— Ты — на дерево! — повернулась к брату и прошипела: — А ты крепче держи птицу удачи за хвост!
— Красная птица иллюзий, — неожиданно отозвалась Аноли. Она посмотрела инкубу в глаза и томно спросила: — Что ты хочешь? Я всё тебе покажу!
— С удовольствием посмотрю…
Лежик нежно улыбнулся красавице, и от этой его улыбки по спине моей побежали мурашки. Сила инкуба уже охватила черноволосую красавицу, Аноли обхватила руками шею брата и потянулась губами к его рту. За миг до поцелуя Лежик произнёс:
— Но сперва отведи нас к Генриху.
Тон его голоса был похож на шёлковый шарф, такой же ласково-гладкий и такой же скользко-холодный. Он поставил Аноли на ноги и отступил на шаг. На инститоршу было жалко смотреть: плечи её поникли, а лицо опустилось, и даже на подбородке задрожала прозрачная слезинка. Лежик осторожно прикоснулся длинными пальцами к ладони девушки и мягко добавил:
— А потом я тебя приласкаю!
Аноли вскинула на брата взгляд, полный желания, и я невольно содрогнулась:
— Ох, уж эти твои угрозы, братец-кролик…
Лежик показал мне кулак, а Аноли нетерпеливо потянула его за другую руку. Я недовольно покосилась на раскидистое дерево, с ветви которого уже свешивались босые ноги Забавы.
— Чую, зря я Вукулу о помощи не попросила.
Глава 11. Возрождение силы
Темнота в Краморе сгущалась сильнее на фоне ярких огней города. Казалось, что за этими стенами скрываются страшные тайны, которые не терпят света и никогда не должны быть выпущены на свободу. Я шла по дорожке, гордо подняв голову, изображая из себя настоящую хранительницу этих самых тайн. Иначе, зачем инститорам хранители? Сердце моё стучало сильнее, когда я косилась на тёмные кусты и подозрительные деревья. Казалось, что за ними притаились люди в полумасках и с короткими мечами в руках…
Передо мной маячила спина брата, который нежно обнимал Аноли. Мы шли в сторону, противоположную той, куда в прошлый раз вёл меня Генрих. Тогда Джерт предложил показать мне подземелья. По спине пробежался морозец: уж не там ли держат задержанного инститора? Воображение услужливо нарисовало мне тёмное сырое помещение, ржавые от крови ведьм кандалы и протухшую солому. Я содрогнулась, к горлу подкатила тошнота.
— Долго ещё? — хрипло спросила я.
Аноли показала на тёмный холм, с одной стороны которого был виден чёрный зев входа, и я сглотнула. Как-то всё очень просто, даже стражи нет. Не к добру это…
— Он внутри? — прошептала я. — Один и без охраны?
Лежик понял с полуслова. Брат обнял красавицу за плечи и спросил:
— Значит, он сможет сбежать?
Аноли слегка повернула голову и нежно улыбнулась инкубу.
— Нет, — мягко проговорила она. — Отец хорошо поработал, и Генрих не очнётся до утра.
Я остолбенела, и сердце моё ёкнуло, а ладони вспотели.
— Почему не очнётся? — взволнованно спросила я. — Что с ним?
Аноли послушно ответила:
— Гипноз.
Я застонала и, прислонившись к дереву, потёрла немеющие щёки. Вспомнила престарелую русалку, которую нам помог спасти Вукула. Конечно, гипноз! А как бы ещё они пленили Генриха? Он дрался, как лев! Значит, в кафе я видела именно Сигарда. Но это значит, что страшный человек из моего сна — отец Аноли?
Лежик неожиданно потянул свою красивую жертву в кусты, и я усмехнулась:
— Не терпится, братец-кролик?
Брат зашипел и выразительно прижал палец к губам. Я замерла и прислушалась к шороху ветра в кроне дерева. Но это уже не было единственным звуком, теперь и я расслышала шаги да тихие голоса. Я нырнула за дерево и присела, чтобы из-за куста не было видно моего объёмного платья.
Сквозь ветви я заметила две тёмные фигуры и узнала в одном из мужчин Канилу. Кулаки мои невольно сжались, а зубы скрипнули.
— Девчонка заявила, что Келлер невиновен в нападении на логово, — проговорил волколак. Он остановился и повернулся к собеседнику, красные одежды которого я отчётливо видела даже сквозь листья кустарника. — И ещё, ты должен знать: дочь Кики провела с мальчишкой ночь.
— Проклятье! Это только всё усложнит, — прошипел второй, и кожу на голове моей стянуло от страха, а сердце замерло: Сигард! Он схватил Канилу за плечи и тряхнул: — Почему ты раньше не рассказал мне о девчонке?!
Волколак не опустил головы.
— Она была невестой моего сына, — прорычал он.
Сигард уронил руки и рассмеялся:
— Понятно! Ты сам хотел заполучить следующую из даймоний? Но, как я понимаю, у тебя ничего не получилось. А ты хорошо постарался! Скрыть даймонию от Комитета непросто…
— Я действовал по твоему примеру, — холодно ответил Канила. — Ты показал мне, что проще всего скрыть чего-то… или кого-то, если держать на виду.
Сигард восхищённо покачал головой:
— Наглая, даже агентство открыла! — Он вдруг вплотную шагнул к волколаку и спросил с угрозой в голосе: — Так что ты хочешь?
Канила коротко усмехнулся и в упор посмотрел на хранителя:
— Только не говори, что не догадываешься.
Сигард сухо кивнул:
— Понятно, ты жаждешь мести. Меня в Комитет не вызывали, и я не давал согласия на нападение.
Я услышала долгий выдох и шуршание камней под ногами нервно прохаживающегося Канилы. Голос волколака прозвучал совсем рядом, и я судорожно прижалась к дереву.
— Полиция не вмешивается, а это значит, что лицензия точно есть. Кто мог её выдать инститорам, если это не ты и не я? — Канила насмешливо добавил: — Не думаешь же ты, что это сделал сам Олдрик?
— Ты мне не веришь, — тихо проговорил Сигард.
— Разумеется, — фыркнул Канила. — Келлер — жених Аноли, и ты всё сделаешь, чтобы они никогда не узнали правду.
Молчание нервировало, я опустила взгляд на свои дрожащие пальцы и затаила дыхание. Что будет, если Канила заметит меня? Я надеялась, что чутьё у волколаков в человеческом обличии уступает волчьему.
— Боюсь, что теперь это неизбежно, — нехотя проговорил Сигард. — Когда Аноли показала ему то воспоминание, она словно нажала кнопку таймера. И пусть мне удалось вмешаться и не дать Генриху увидеть все, но мальчишка всё же начал поиски даймонии. Нашёл и сделал её своей…
Волколак хмыкнул, и голос его прозвучал жёстко:
— История повторяется? А это значит, что ты поможешь мне отомстить. Хотя бы для того, чтобы я не мешался под ногами.
Голос его удалялся, и я осторожно приподняла голову, разглядывая мужчин. Лицо Сигарда в свете луны казалось мертвенно-бледным. Хранитель сложил руки на груди и кивнул.
— Раз таймер не остановить, — тихо проговорил он, — я постараюсь спровоцировать взрыв. Завтра на собрании Комитета Келлер признается в нападении на логово. Дай мне воспоминание!
Он требовательно протянул руку, но Канила продолжал буравить его недоверчивым взглядом.
— Зачем тебе это? Ты же знаешь, что мальчишку подставили! Против него лишь окровавленный меч, а за него даймония, — холодно добавил он. — С чего бы Келлеру признаваться в том, что он не делал?
Сигард слегка покачнул головой, и брови его приподнялись:
— Я позабочусь об этом.
Волколак вздрогнул так, что даже я заметила это.
— Ты пойдёшь на гипноз без лицензии? — звенящим от напряжения голосом спросил он. — Но если об этом узнают…
— Как? — Сигард нетерпеливо дёрнул раскрытой ладонью и вскинул подбородок: — Ты что ли скажешь? Я уже провёл воздействие над заключённым, остаётся лишь немного подправить его…
Канила поджал губы, медленно протянул руку, и в ладонь Сигарда скользнул фиолетовый флакон-амфора.
— Как ты думаешь, что произойдёт, когда Келлер признается в убийстве? — удовлетворённо спросил Сигард, сжимая кулон. И, не дожидаясь ответа, продолжил: — Тому, кто хотел его задержать, придётся проявить себя. Ведь он хотел затащить Келлера в Крамор, а теперь мальчишке будет грозить смерть. Уверен, что наш противник кинется на защиту, и, чтобы спасти инститору жизнь, ему придётся раскрыть тех, кто вынес решение. А уж как отомстить тем, кто выписал лицензию, решай сам…
— Кстати, о лицензии, — ворчливо перебил его волколак. Он пристально посмотрел на хранителя и прорычал: — Моя предыдущая просьба в силе: лиши ведьму лицензии! Теперь мне не нужно объяснять причину такой просьбы?
Сигард ухмыльнулся:
— Надеюсь, ты понимаешь, что эта маленькая бумажка отделяет нас от хаоса?
— Дело не в том, что девчонка отказалась вступить в наш клан, — прошипел Канила. — Мне пришлось заплатить дорогую цену, так пусть она будет оправдана! Появление даймонии сорвёт с хранителей их прогнившие маски. Комитет рухнет, и мир снова станет жестоким и понятным. Кто сильнее, тот и прав! И я вырву кишки из того, кто воткнул мне нож в спину!
— Я обещаю помочь тебе отомстить, — твёрдо ответил Сигард. — Это всё.
Волколак резко развернулся и быстро удалился, а хранитель задумчиво посмотрел на кулон. Плечи Сигарда приподнялись, взгляд скользнул в сторону тёмного холма, и на лице появилось выражение решимости. Сунув кулон в карман, отец Аноли направился к входу в подземелье.