раздался тонкий скулёж придавленного волколака.
Я спихнула с груди толстую ляжку, с содроганием отведя глаза от самого сокровенного, отползла к стволу и прислонилась, шершавая кора неприятно пощекотала шею. Рядом привалилась Забава. Она откинула с красного лица мокрые волосы и пробормотала:
— Мара, обещай мне! — Я повернулась к ней, отмечая невероятно мрачное выражение хорошенького личика. — Если я стану такой… убей меня!
Я истерически расхохоталась:
— Обратись с этим вопросом к Генриху! Это ему жажда крови вытягивает жилы! Я не по этой части, извини…
— Спасибо за совет, — серьёзно ответила Забава, а я лишь пожала плечами.
Из темноты возник Лихо, взгляд его остановился на белой туше, и он отскочил сразу на несколько шагов:
— Что это?!
Я усмехнулась, а Забава резво подскочила и принялась спешно стаскивать с себя колготки. Степан заинтересованно подошёл ближе, но русалка принялась стягивать ими руки и ноги бесчувственной матери. Волколак, наконец, выбрался из-под туши и недовольно встряхнулся. Я протянула к нему руку, и звериная ипостась Вукулы поднырнула под мою ладонь. Я нежно потрепала его жёсткую шерсть.
— Спасибо, — прошептала я.
Волчья морда приблизилась, и щеки моей коснулось его горячее дыхание. Вукула скосил на меня блестящий глаз и метнулся в кусты. С противоположной стороны к нам уже подбегали двое мужчин в полицейской форме. При виде огромной старухи они испуганно замерли.
— Хотели посмотреть на голую русалку? — широко ухмыльнулся Лихо и указал на тушу: — Любуйтесь!
— Куда её? — оторопело спросил один из них. — В КПЗ?
̶ Она же больна! — вскрикнула Забава, пытаясь прикрыть мать своим телом. — И справка есть!
Я махнула рукой, — пусть разбираются сами! — и медленно поднялась. Пошатываясь, направилась следом за Вукулой. В ипостаси зверя он не такой разумный. Может, сердце его растает, и мы выбросим из головы все эти глупости о свадьбе?
Я приложила к гудящему лбу мокрое полотенце, а глаза мои болезненно сощурились от яркого офисного света. Ноги гудели после долгой гонки за волколаком, а руки ныли от беспрестанного применения ворожбы. Вукула словно играл со мной, таская по кустам. И я постоянно натыкалась на впечатлительных граждан, которым «посчастливилось» встретить русалку. Сколько чудиков болтается по ночам! В итоге волколак просто исчез, а я отползла в офис, где, сидя на стуле, забылась тревожным сном. В видении я бегала за волком, глаза которого смотрели на меня взглядом безумной русалки, и раздавался её гомерический хохот…
Я вздрогнула и перевернула полотенце. В кабинет влетела довольная жизнью русалка. В руках её дымилась чашка.
— Твой кофе, — весело воскликнула она.
Я невольно поморщилась:
— Лучше яду! Чтоб не мучилась… Сколько там на твоих золотых?
Забава подмигнула, а чашка оказалась у меня под носом. И я с неожиданным удовольствием вдохнула аромат. Русалка присела на край стола и мечтательно вздохнула:
— Всего лишь три ночи! Я и Генриху кофе отнесла… Представляешь, он спит в своём кабинете прямо на полу! Я даже застала его без рубашки… Видела бы ты, какая у него красивая спина! А на пояснице такие милые ямочки…
Я недовольно покосилась на улыбающуюся русалку.
— Как мама? — резко перебила я.
Забава безразлично пожала плечами, и лицо её на миг омрачилось. Но она снова улыбнулась, и глаза её засверкали.
— Знаешь, я рассказала Генриху о нашей проблеме, — проворковала она, а мои пальцы нервно сомкнулись на горячей чашке. — И он предложил помощь!
— Что?! — брови мои поползли вверх, а чашка дрогнула в руках. Я едва не пролила на себя горячий кофе. — Предложил… помочь?!
Забава кивнула, и губы её снова расплылись в улыбке.
— Он сначала рассмеялся, что-то проговорил о глупой воровке… я не поняла. А потом сказал, что может помочь. Но у него условие. Пойдём?
Я опешила:
— Куда?
Забава нетерпеливо потянула меня за локоть.
— К Генриху, разумеется! — непререкаемым тоном заявила она.
Я решительно поставила чашку на стол и стряхнула её руку.
— Да ни за что! — вскрикнула я. — Я ещё жить хочу. Знаешь, что он мне сказал? Что он спит и видит, как сломать мне шею!
Забава уронила руки.
— Так ты ходила к нему? — несчастным голосом спросила она. — И… что? Каков он в постели? Расскажи!
В лицо мне бросилась краска, и я прорычала:
— Ты о чём?! Я хотела забрать тот шлем…
— Глупая воровка, — хмыкнул мужской голос, и я подскочила на месте. Инститор привалился к косяку. Хвала Тьме, он нацепил футболку. Губы его скривились, а взгляд изумрудных глаз буравил меня. — Почему сразу не сказала, что тебе нужно? И зачем воровать, когда можно договориться? Ты ведь даже не знаешь, как пользоваться шлемом. Неужели ты думала, что это вот так просто?
— А разве нет? — вызывающе уточнила я, но в ушах моих зашумело от его высокомерия.
Генрих иронично усмехнулся и возвёл глаза к потолку:
— Интересно, все ведьмы такие тупые, или мне так повезло? Если бы всё было настолько просто, тогда зачем мне надо было учиться шесть лет и проходить через архисложное испытание?
Он покачал головой. И тут губ моих коснулась язвительная усмешка.
— Но… Если вы всё поняли, — сладко проговорила я, — не хотите ли извиниться?
Генрих сложил руки на груди и выразительно приподнял бровь.
— Ты о чём?
— Было бы правильно принести мне извинения, — мило добавила я, — за ваши необоснованные подозрения…
— Не хватало ещё унижаться перед ведьмой! — цинично фыркнул охотник. — Даже если ты вечером пришла ко мне только за шлемом, это не значит, что не пришла бы ночью за сексом.
У Забавы отвисла челюсть, а глаза расширились. Она буравила меня укоризненным взглядом. Я же едва не задохнулась от возмущения, вскочила и направилась к наглецу. Кулаки мои сжались, когда я посмотрела в его надменное лицо.
— Да будь вы последним мужчиной в мире, — прошипела я, — у меня бы не возникло желания заняться с вами сексом!
Лицо его скривилось в усмешке, а глаза свернули.
— А! Кажется, я понимаю, — холодно проговорил он. — Ведь на меня твоя ворожба не действует! Ты любишь играть с мужчинами, а с таким, как я, это невозможно. — Он подмигнул: — Не заставишь забыть ни об одном событии.
Я замерла, и сердце моё облилось кровью.
— Подслушивал? — ахнула я, и замахнулась, чтобы отвесить наглецу пощёчину.
Генрих легко поймал мою руку, и его пальцы сомкнулись на запястье. Он дёрнул меня на себя и жёстко проговорил:
— Вы с волколаком кричали так, что, заткни я уши, всё равно не смог бы остаться в неведении. Тебе нужна моя помощь или нет?
— Нужна! — яростно крикнула я, не отрывая ненавидящего взгляда от его изумрудных глаз.
— Гонорар пополам, — прошипел он, сжимая моё запястье так, что я скрипнула зубами от боли.
Я помотала головой, злость помогала сдерживать рвущиеся слёзы обиды и боли.
— Мне нужна двадцатка, — сквозь зубы проговорила я. — И чем быстрее, тем лучше! Так что я смогу заплатить лишь десять…
Генрих притянул меня так близко, что наши носы едва не соприкасались.
— Будешь мне должна услугу, — с усмешкой проговорил он.
— Это какую? — воскликнули мы с Забавой одновременно: я подозрительно, а русалка встревоженно.
Инститор оттолкнул меня:
— Узнаешь после. Идём!
Я скривилась, потирая свежие синяки на запястье.
— Куда?
— К ведьме, — буркнул охотник и стремительно вышел.
— Так ночь же…
Я перевела растерянный взгляд на Забаву, а русалка вцепилась мне в пострадавшую руку так, что я едва не вскрикнула.
— Мара, отдай его мне, — взмолилась она.
— С радостью, — прорычала я, высвобождая руку из её цепких пальчиков. — Ещё и приплачу! Если деньги получу…
Из-за распахнутой двери в кабинете инститора доносилась возня. Я услышала грохот, сдавленную ругань и усмехнулась. Русалка посмотрела на меня исподлобья, и я спешно отвернулась, прижимая трубку к уху, — длинные гудки не радовали.
— Не отвечает, — недовольно буркнула я, опуская руку с сотовым. — Придётся идти за Лежкой…
— Зачем? — спросил Генрих.
Охотник поправил на плече огромную сумку, и я усмехнулась:
— А затем, мистер улитка, что я понятия не имею, где эта ведьма живёт. — Я многозначительно кивнула на багаж: — Зачем весь багаж, если нужен лишь шлем? Не переживайте так, я же иду с вами, а значит, выкрасть ничего не смогу…
Генрих одарил меня тяжёлым взглядом, от которого по коже моей побежали мурашки:
— Никогда не знаешь, что потребуется, чтобы избавить мир от ведьмы!
Я сглотнула.
— Эк вас, — проворчала я, — плющит-то от желания кого-нибудь умертвить! Между прочим, нам просто нужно уничтожить компромат на клиента, а не избавлять мир от ведьм!
Инститор надменно отвернулся, и к нему подскочила Забава. Глаза русалки сверкали, а пальчики её легли на его окаменевшее от напряжения плечо.
— Какой ты сильный и мужественный! — с придыханием проворковала она. — Уверена, что ты и меня сможешь поднять и даже не запыхаешься…
Генрих внимательно осмотрел русалку сверху вниз, и щёки Забавы порозовели от удовольствия. Она выставила стройную ножку вперёд, чтобы охотнику было приятнее на неё любоваться.
— Привыкла, что тебя носят на руках? — От его нехорошей улыбки по шее моей поползли мурашки, и я дёрнула Забаву за руку, но та лишь отмахнулась, не отрывая от охотника обожающего взгляда. Глаза Генриха сощурились, а низкий голос зазвучал вкрадчиво: — Если тебе ноги всё равно не нужны, я смогу тебе их повыдергать… И будь уверена, совершенно при этом не запыхаюсь!
Щёки Забавы побелели, и она отдёрнула руку от плеча инститора. Я покачала головой и вышла из офиса. Позади послышался грохот от сумки инститора, которая колотилась о стены коридора, и раздражённое ворчание Забавы, запирающей двери.
Судя по дыханию Генриха, тот не отставал от меня ни на шаг, и я побежала вниз по лестнице ещё быстрее. Хлопнула дверь, и я вдохнула свежий воздух, а взгляд мой устремился в светлеющее небо.