Бабуля, дремавшая на скамейке, проснулась и сказала:
– Да-да, верно. Это замечательное место, мы здесь, как в раю. Годы, проведённые в бельевой лавке, теперь кажутся нам дурным сном. – Она окликнула Эрика: – Эрик, мисс Прингл из агентства приехала нас проведать!
Вообразите, каково было в этот момент бедной мисс Прингл, как она краснела, бледнела, заикалась и смахивала слезинки, сообщая призракам убийственную новость.
– Ошибка? – переспросил присоединившийся к родне мистер Уилкинсон. – Какая ошибка?
Мисс Прингл высморкалась и рассказала про Теда и его цветовую слепоту.
– Вы должны были отправиться на запад, в аббатство. Монахини – очень милые и добрые люди. А сюда пригласили других призраков, жестоких и кровожадных, но… подходящих для этого замка.
Дядя Генри первым сообразил, к чему она клонит.
– Хотите, чтобы мы уехали? Снова лишились дома?
Мисс Прингл кивнула.
– Джентльмен, который заказывал призраков для Хелтона, крайне рассержен.
Уилкинсоны пребывали в полной растерянности. Выходит, они не пришлись ко двору…
– Конечно, мы же не безголовые, – с горечью промолвила тётя Мод.
– А я говорил, – вмешался Эрик, – говорил, что никому не нужен. Если даже Синтия Харботтл не захотела быть со мной, то чего ждать от остальных!
– Ну-ну, Эрик, перестань, – урезонила внука Бабуля. После переезда в Хелтон-холл он практически выбросил Синтию из головы и вот опять завёл старую пластинку. – Ты тут ни при чём. Им не понравилась я, дряхлая старуха.
– Нет, что вы! – вскричала мисс Прингл. – Причина лишь в том, что мистер Бойд заказывал свирепых призраков и теперь очень зол. Это всё для привлечения туристов…
Мисс Прингл поглядела по сторонам, и на её лице появилось озадаченное выражение. Никаких признаков того, что замок открыт для публики, не было.
От нервного потрясения эктоплазма дяди Генри едва не затвердела, как цемент, однако он произнёс со всем достоинством:
– Если здесь нам не рады, мы тотчас уезжаем. Мод, будь добра, посади попугая в клетку, а я вынесу вещи.
– Боже мой, боже мой! – Мисс Прингл и сама была на грани срыва, но постаралась взять себя в руки, вспомнив, что возглавляет агентство и должна держаться по-деловому.
– А где Приютина? – справилась она о своей любимице.
– Гуляет с Оливером, – ответила тётя Мод и охнула. Оливер! Им придётся навсегда расстаться с милым мальчиком, к которому они так привязались. Из глаз миссис Уилкинсон хлынули слёзы.
– Оливер? Вы имеете в виду мистера Бойда, владельца поместья? – уточнила мисс Прингл. – Пожалуй, я задержусь и лично принесу ему извинения.
Как раз в эту минуту прибежали дети. Оливер только что забрал с почтового отделения в Траутоне очередное письмо от Тревора, и его мордашка светилась от счастья – по крайней мере, до тех пор, пока он не увидел призраков.
– Что стряслось? – испугался он. – В чём дело?
Мисс Прингл вышла вперёд и представилась.
– Боюсь, вынуждена сообщить вам, что присутствие этих привидений в Хелтоне сочли нежелательным. Они попали к вам по ошибке.
В следующий миг ей пришлось отступить, настолько неожиданной оказалась перемена, произошедшая с мальчиком. Деликатный и мягкий по натуре, сейчас он решительно вздёрнул подбородок, а в глазах его появился стальной блеск.
– Сочли нежелательным? – с негодованием переспросил он. – Да как вы смеете такое говорить! Эти призраки – самые желанные гости на свете! Они мои друзья, моя семья, и никуда отсюда не двинутся. Я… убью любого, кто попытается их выгнать.
Слова Оливера произвели невероятный эффект. Эктоплазма привидений сделалась словно бы гуще и плотнее. Истончившиеся Бабулины усы, которые были уже почти не видны, вновь грозно встопорщились. На лице Эрика расцвела улыбка.
– О, мой добрый, славный мальчик, – прошептала тётя Мод и бросилась обнимать Оливера.
Мисс Прингл окончательно запуталась.
– Видите ли, хозяин поместья… – начала она.
Оливер, всегда такой застенчивый и вежливый, резко её перебил:
– Я и есть хозяин поместья! – сказал он, и всем вдруг показалось вполне естественным, что этот худенький мальчик, ростом едва достававший мисс Прингл до плеча, называет себя хозяином. – Я этого не хотел, но это правда – хоть кого спросите, – и пока в Хелтоне не появились Уилкинсоны, я ненавидел это место. Теперь я их никуда не отпущу.
Мисс Прингл смотрела на него, хлопая глазами.
– Но тот человек, который приходил в агентство, взрослый мужчина – высокий, с длинным лицом и усиками… Он просил прислать фантомов особого типа…
– Это мой дядя, Фултон Снодд-Бриттл, и Хелтон ему не принадлежит. С его стороны очень любезно было пригласить сюда привидений, потому что я страдал от одиночества, но, кого бы он там ни заказывал, эти призраки – мои.
Мисс Прингл побледнела. До неё только что дошёл смысл слов Оливера.
– То есть вы – действительно хозяин замка? И ночуете тут совсем один?
– Да.
Мисс Прингл в отчаянии закрыла лицо руками. Миссис Маннеринг разыскала Криксов, которые в бешенстве крушили холодильный склад, сообщила, что их ожидают в Хелтоне, и монстры поклялись разделаться со всеми детьми, каких только найдут!
– Боже милостивый, – всхлипнула мисс Прингл, – какой кошмар! Что же мне делать?
Глава 18
– Наконец-то! – вскричала Сабрина де Бон. – Наконец-то мы в достойном месте.
Криксы стояли в вестибюле Хелтон-холла и обводили его алчными, горящими ненавистью взглядами. В помещении вдруг стало очень холодно; из каминной трубы шумно высыпалась куча сажи, следом в камин шлёпнулась дохлая галка.
В столовой с грохотом упали со стен портреты Снодд-Бриттлов. Рядом с горой осколков и спутанным шпагатом рухнули тяжёлые рыцарские доспехи.
– Чудно, – ухмыльнулась Сабрина и перелетела в гостиную. На глаза ей попался диван. Она вонзила острые как бритва когти в ткань, раздался треск, и часть набивки вывалилась наружу, точно запёкшаяся кровь.
Стрелки часов бешено завертелись, над полом рваной пеленой пополз сырой туман.
– Там что-то происходит, – обеспокоенно заметил мистер Таскер, сидя внизу на кухне. – Звуки какие-то нехорошие.
– Надо бы сходить посмотреть, всё ли в порядке с мальчонкой, – ответила мисс Матч.
Её предложение не вызвало у мистера Таскера энтузиазма.
– Нет уж, это без меня, – буркнул он и запер кухонную дверь на засов.
Криксы летали по просторным комнатам замка, волоча за собой вурдалака. В каминах вспыхивало синее пламя, перепуганные мыши спешили забиться за стенную обшивку. Сэр Пелэм внезапно замер.
– Чуешь что-нибудь, кошёлка безногая? – обратился он к жене.
Обрубок носа леди Сабрины задёргался, она поводила головой из стороны в сторону.
– О да, – растягивая слоги, произнесла она. – Чую, чую что-то… сладенькое.
Пелэм грубо дёрнул за верёвку, обвязанную вокруг шеи вурдалака. Тот захрипел и зашёлся в кашле.
– Отвечай, гнойный нарыв, где он? – прорычал сэр Пелэм. – Где ребёнок?
Не разлепляя глаз, вурдалак хаотично забегал по комнате. Движения его становились всё быстрее и быстрее.
– Ребёнок, – бормотал он. – Жги! Шкворчи! Гори! Ребёнок!
Он выбежал из гостиной и помчался через бильярдную к лестнице.
– Запах усиливается, – радостно оскалилась Сабрина. – К тому же ребёночек чистенький. Как следует вымытый. Люблю мучить чистеньких деток.
– Да, чистые – лучше всех, – поддержал её Пелэм.
Охваченные жаждой крови, Криксы последовали за вурдалаком. Пыхтя, он поднялся по лестнице, миновал Большую галерею, коридор с африканскими масками…
Тётю Мод разбудил грохот свалившихся фамильных портретов.
– Эрик, это ты? – позвала она. (Эрик с мистером Дженкинсом собирались пойти в поход.)
Однако, судя по характеру звуков, доносившихся с нижних этажей, виновником шума вряд ли мог быть её робкий сын. Вопли, стук, бой часов – двенадцать раз, потом тринадцать, четырнадцать…
– Генри, как-то мне тревожно, – начала тётя Мод, обернувшись к мужу, и увидела, что мистер Уилкинсон уже сидит, а из сундука-гроба высунула голову Бабуля.
– Что-то неладное творится, – сказала она. – Усами чувствую. Они у меня дыбом встали.
– Сейчас спущусь посмотрю, – ответил дядя Генри. – Оставайтесь здесь.
Но, разумеется, без своей поддержки женщины никуда его не отпустили.
Далеко идти не пришлось; незваных гостей они увидели почти сразу. Взорам Уилкинсонов предстали двое обезумевших, заляпанных кровью фантомов, которые тащили за собой на верёвке колыхающееся желеобразное существо с клыками, покрытыми пеной.
– Стоять! – скомандовал дядя Генри – не зря же на войне он был храбрым солдатом. – Эта часть замка – личные покои, посторонним туда нельзя.
Призрак в облике женщины зацокал языком.
– Какой забавный человечек. – Сабрина развязала питона, узлом завязанного у неё на шее. Змея принялась раскачиваться и угрожающе зашипела, высунув подрагивающий язык.
Уилкинсонов это не испугало.
– Дальше ни шагу, – приказала тётя Мод. – Вы разбудите детей!
Бедная Мод! Едва эти слова слетели с её уст, как она поняла, что совершила большую ошибку.
– Ах детей, – торжествующе пропел сэр Пелэм. – Так ребёнок не один. Значит, по одному на каждого. Отлично! Я своего задушу.
– А я своего раздеру когтями на лоскуты.
– Вы не посмеете! – Бабуля шагнула вперёд и сделала выпад зонтиком. Дядя Генри снял со стены меч. Уилкинсоны приготовились защищаться до последней капли эктоплазмы, но нелепая случайность задержала их всего на один миг, и этот миг стал роковым.
Попугайчик – глупая, доверчивая птица – полетел за хозяевами. Громко крича и хлопая крыльями, он приземлился на плечо тёти Мод. «Откройте шире, – сказал попугай в своей обычной дружелюбной манере. – Откройте…»
Тем, кто широко открыл рот, оказался питон. На глазах у остолбеневших Уилкинсонов их любимая птичка исчезла в пасти чудовищной змеи. Тем временем Криксы прошли сквозь них, как сквозь утренний туман и очутились в комнате, где крепко спали дети.