– Я быстро, – пообещал Стейн словно в ответ на мои мысли.
– Только после того, как поешь сам, – спохватилась я, поняв, что Стейн даже не планирует прикасаться к своей порции бульона. – Я обещала миссис Колер… – и тут я задалась закономерным вопросом: – К слову… а как ты объяснил ей изменения в моей внешности?
Бенджи покорно взял свою тарелку и принялся за суп, выдерживая холодящую душу паузу.
– Мне было не до разъяснений, когда принес тебя домой. И мне нужна была помощь миссис Колер, – словно извиняясь, произнес Стейн, когда пауза стала невыносимой. – Она не глупая, быстро сопоставила факты. И пришлось сказать ей, что на тебе проклятье. Похитители специально изменили твою внешность, чтобы я тебя не узнал. Нужно время, чтобы от него избавиться.
– М-да… И она поверила? – с сомнением спросила я.
– У нее хватило такта не сомневаться в моих доводах вслух, – хмыкнул Стейн, разделавшись с супом быстро и аккуратно. – Я скоро вернусь, Линда, – словно извиняясь, произнес Бенджамин.
– Не волнуйся за меня. Я буду покорно спать и набираться сил, пока тебя нет, – пообещала я, зная, что покуда он не вернется, я не смогу и глаз сомкнуть.
Глава 25
Нет ничего более невыносимого, чем просто ждать. Лежать и думать, думать и предполагать, бояться… Вздрагивать от малейшего шороха, стука закрывающейся входной двери, завывания ветра за окном. И ждать. Ждать хоть каких-то новостей.
Ходики на стене отмеряли секунды, минуты, часы, вечность… А новостей все не было. Весь дом словно погрузился в стазис, застыл, замер, уснул.
Слабость, крепко сковав по рукам и ногам, пыталась удержать меня в постели. Но я все равно поднялась. Зря, наверное. Качало меня знатно. Пол в одно мгновение превратился в корабельную палубу, голова пошла кругом, а к горлу подступила тошнота, напомнив, что не так давно Стейн влил в меня самую гадкую на вкус настойку. Пришлось присесть, закрыть глаза и перевести дыхание.
Мелькнула мысль, что я еще с десяток таких пузырьков выпила бы, лишь бы он был здесь, рядом, и с ним все было бы в полном порядке.
Святая Агнесса, я впервые в своей жизни так волновалась о ком-то, кроме Сьюзан. Впервые я не находила себе места, строя новые и новые догадки и молясь Многоликому, чтобы с ним было все хорошо.
Когда я успела настолько привязаться к человеку, которого не так давно ненавидела? Ладно, может и не ненавидела, но ни любви, ни доверия не питала точно. Он был для меня воплощением всех моих проблем, бед. А теперь… я сижу на краю кровати и собираюсь с силами, чтобы дойти до окна и выглянуть во двор. Просто потому, что так я замечу его возвращение быстрее. Наверное.
Раз… два… три…
Я поднялась рывком, собрав остатки сил и самоуважения. Устояла на ногах, пусть и придерживаясь за столбик балдахина. И мир даже перестал кружиться и качаться, как мелкая шлюпка в шторм. Уже что-то.
Путь до окна я преодолела на чистом упрямстве. И тут же села на подоконник, прислонившись лбом к прохладному стеклу. Взгляд против воли упал на запястья. Шрамы стали уже, чуть темнее. Если верить словам Стейна, то я просто-таки семимильными шагами иду на поправку. О! Скорее бы. Что-то во мне проснулся какой-то кровожадный монстр с жаждой мщения. И еще никогда мне так не хотелось найти тех, кто изувечил меня и подставил Бенджамина. А дальше, думаю, фантазии у меня хватит на то, чтобы сделать их последние часы невыносимыми.
Спокойно, Линда. Для начала нужно дождаться Стейна! Без него вся твоя жажда возмездия – пустое сотрясание воздуха.
Перевела дыхание, выглянула во двор. К моему огромному сожалению, окна выходили не на ворота и входную калитку. Но все равно можно было поразглядывать оживленную городскую улочку.
На землю мягким пухом ложился снег. Словно кто-то там, на небесах, вытряхивал перину. Когда-то мы со Сью любили такую погоду, выбегали во двор, играли в снежки или лепили снеговика, а после возвращались в общие комнаты, мокрые, краснощекие и невероятно счастливые. Как же мало нам тогда нужно было для счастья! Как было просто быть счастливыми, не задаваясь вопросами, оставаясь в неведении.
По улицам спешили прохожие, поскальзывались, падали, вставали, отряхивались, громко костеря погоду и мэрию, и шли дальше. Я даже засмотрелась на все это, впав в легкое оцепенение.
…Не знаю, сколько я так сидела, глядя, как падает снег, но вывел меня из этого состояния шум на первом этаже. Нужно быть совсем глухим, чтобы не догадаться – там разгорался скандал.
Поднявшись с подоконника, ухватила пуховую шаль, заботливо дожидающуюся меня на краю кровати, и накинула ее поверх теплого халата. Кое-как доковыляла до двери, вышла из комнаты, тут же вцепившись в перила лестницы.
Отсюда холл был словно на ладони. Прямо у парадной двери замерли двое – миссис Колер и Сьюзан. И обе готовы были отстаивать свое любой ценой. Пусть даже кулаками.
– Я требую, чтобы вы меня впустили! – звонкий от волнения голос Сью раздавался на весь дом. Она с таким видом сжимала в руках портфель, словно готова была пробивать себе путь силой. И этим самым портфелем. – Я хочу видеть мисс Дерсон. Немедленно!
– Мисс Дерсон нездоровится. И она не может принимать гостей, – миссис Колер была непоколебима, как Синейские скалы. И точно так же спокойна. – Я могу передать ей все, что вы хотели ей сказать. Или что вы заходили. Если соизволите представиться.
– Я. Должна. Ее. Увидеть! – срываясь на крик, вспылила Сью.
Многоликий, на моей памяти она впервые так несдержанна. Как бы дело не закончилось скандалом. И тут я поняла причину, по которой она едва не в истерике – я пропала. Пропала на несколько дней и даже не связывалась с ней через артефакт. Естественно, она с ума сходила от беспокойства. Мне, если честно, страшновато было даже смотреть на свой артефакт, так и оставшийся в моей комнате в этом поместье.
Стало так стыдно. А ведь я и не подумала ни разу, что где-то там с ума сходит Сью. Моя единственная родная душа в этом мире.
Проклятые боги…
– Миссис Колер, – решила я вмешаться, пока дело не дошло до драки, а не то что до скандала. Теперь я была замечена и буквально распята взглядами. Миссис Колер осуждала, Сью смотрела с таким безграничным облегчением, что у меня у самой на глаза навернулись слезы. – Пропустите гостью. Я приму ее в малой гостиной, – сказала и подавила нервный смешок.
До этой гостиной еще доковылять нужно как-то. Но не успела я об этом и подумать, как моя дорогая Сью оказалась рядом, предлагая опереться на ее плечо. Одетая, присыпанная снегом и бледная от злости и тревоги.
Экономка лишь окинула меня усталым взглядом, смирилась, видимо, с моей блажью.
– Что-нибудь прикажете подать? – вздохнула тетушка Сильва, смахнув снег с придверного коврика и прикрыв дверь.
– Чай и что-нибудь сладкое, – поразмыслив решила я. – Если вам несложно.
– Конечно, – как-то понимающе улыбнулась экономка. И до меня только сейчас дошло, что дело не в упрямстве. Она пыталась скрыть от гостьи мой настоящий вид.
Демоны преисподней, я совсем расклеилась и отупела с этими болезнями. Миссис Колер оказалась куда дальновидней и осторожней, чем я. И я виновато улыбнулась ей, когда снова встретилась взглядом с доброй женщиной.
– Скажи мне хоть что-то, чтобы я тебя не убила на месте, – цедя слова сквозь зубы, посоветовала Сью, помогая мне спуститься по лестнице на первый этаж.
Я чуть задержалась у двери своей комнаты. Но подумав, решила, что никуда она от меня не денется, и решительно поковыляла к гостиной.
– Без тебя желающих – очередь, – нехотя призналась я. – Вот, как видишь, у некоторых почти получилось даже.
Сью споткнулась, и мы едва не покатились по лестнице кубарем. Чудом, можно сказать, удержались. Но Сью уже перевела дыхание, быстро справившись с эмоциями.
– Сейчас ты все мне расскажешь. До малейших подробностей! И мы обязательно решим, что делать дальше.
И мне стало чуточку легче. Всего рассказать, конечно, не получится. Но хоть пожаловаться на свою жизнь есть кому. А это порой так много…
Сосредоточенная и серьезная Сьюзан выглядела откровенно непривычно. Слишком как-то взросло. Для меня она всегда была младшей сестренкой, романтичной мечтательницей, которую необходимо защитить от всего зла этого мира. И видеть ее собранной и решительной было непривычно и горько. Для кого-то хочется сохранить сказку, продолжить юность и беззаботность. Кто-то этого действительно заслуживает. Но увы, мы не боги.
– Даже боюсь строить догадки, Линда, – присаживаясь в кресло, Сью поставила свой портфель у ног и впилась в меня пронизывающим взглядом. Она словно пыталась разглядеть в моем образе хоть что-то, что дало бы ей хоть немного ответов о случившемся со мной. – Как так случилось, что ты без иллюзии? В таком плачевном состоянии? И я об этом совершенно ничего не знаю!
Последнюю фразу она сказала чуть громче, но тут же прикрыла глаза, перевела дыхание, явно мысленно сосчитав до десяти, чтобы успокоиться. А ведь она волновалась все это время. Не находила себе места. Даже исхудала от нервов, а черты лица стали как-то… острее, что ли. И в глазах усталость, которой ранее я ни разу не наблюдала.
– Дела особой секретности, – криво и горько усмехнулась я, понимая, что удовлетворить ее любопытство все равно не смогу. – Увы, не в моей компетенции посвящать тебя в подробности. Могу сказать только, что меня пытались похитить, убить, а в итоге я на несколько дней лишилась магии и не могу смастерить даже кривую дохлую иллюзию.
Брови подруги поползли вверх. Она набрала полную грудь воздуха, чтобы выдать что-то несомненно длинное и нравоучительное, но все, на что ее хватило – резко выдохнуть и глубокомысленно произнести:
– М-да… – после чего задумалась, явно примеряясь, с какой стороны начинать расспросы. И спросила неожиданно совершенно не то, что я могла от нее ожидать: – Зачем ты посещала приют?