ы… Слыхала о сёстрах-василианках в Мукачевской больнице… Действительно, ваш главный врач — очень добрый человек, выслушал моё прошение. Я снова дома. Но счастливой буду только тогда, когда вы меня полюбите и ни в чём мне не откажете». Пугающая сказка продолжалась: «Моим лесным друзьям необходима помощь, достаньте для них перевязочные материалы, медикаменты, чтобы их спасать». — Как бывшую воспитанницу львовских василианок я попросила её пересчитать десять заповедей, она это сделала, и, наконец, в просьбе я ей отказала, ссылаясь на седьмую заповедь, и послала её спать».
Следует отметить, что появление «сестры» Одарки в мукачевской больнице 28 октября по времени совпадает с приездом в Ужгород Судоплатова, Савченко и Майрановского с ядом для ликвидации Ромжи. В общий план операции вписываются и слова главного врача больницы Бергмана о необходимости принять новую санитарку для наведения порядка перед приездом гостей из Киева и Москвы. Однако вернёмся к воспоминаниям сестры Теофилы: «Утром я подождала прихода жены отца Бачинского. Тихо рассказала ей, какая у нас была ночь. Предупредила её, что на протяжении дня она не должна принимать ни в чём и ни от кого никакой помощи. Наших больных мы должны кормить только тем, что мы сами приносим. Даже разогревание еды нельзя доверить никому. Особенно остерегала от Одарки…
Я зашла к главврачу с главной медсестрой хирургии сестрой Гиларией, присутствовала и его секретарша. "Что нового?" — спросил нетерпеливо. "Моя обязанность рассказать вам, что санитарка Одарка, принятая нам в помощь, по-моему, нечестна, её пребывание тут опасно", — ответила я. Рассказала наш ночной разговор, добавила к тому, что Одарка спит в складе медикаментов главной сестры, может его обворовать, что ответственность будет лежать на главном враче и главной медсестре.
Доктор Бергман то бледнел, то краснел, долго не мог найти слов: "Если это так, ещё сегодня дадим двойные замки на шкафы с лекарствами. За Одаркой надо следить, но ещё на несколько пробных дней мы её оставим", — этой неуклюжей попыткой замять дело он и закончил разговор.
Одарка на протяжении "пробного времени" ничего больше не делала, только бегала по коридору, вытирала пыль, но и наблюдала за тем, кто приходит проведать епископа. Доктор Бергман нервно прохаживался, ежечасно появлялся у больных. Из-за Одарки очень сердился на нас, сестёр". "30 октября, на четвёртый день после покушения, владыку посетил о. Пётр Васько из села Лохово. Он расстроился, когда увидел епископа Феодора, во рту которого блестели металлические крючки, фиксирующие его сломанную челюсть. Владыка успокаивал отца, который был старше его на десять лет, как ребёнка, впавшего в отчаяние: "Не плачь, Пётр. Претерпеть и пролить кровь за Господа, за веру, за Святую Католическую Церковь — большая милость, великая честь". Отец Васько уже готовился уходить, когда владыка обратился к нему с просьбой: "Петрик, будь добр, попроси от моего имени своего тестя, отца Даниила Бачинского-старшего, чтобы проведал меня с Пресвятой Евхаристией. Я был бы очень признателен за это". Отец Пётр пообещал, что просьбу передаст, попрощался и вместе со своей сестрой, женой о. Бачинского, ушёл».
…«Утром 31 октября прибыл о. Даниил Бачинский-старший со Святой Евхаристией. Праздник в палате, — владыка исповедался и причастился, о. Даниил Бачинский-младший был ещё в таком тяжёлом состоянии, что его отец мог только благословить, принимая и в страданиях сына волю Господа… В полдень прибыли две сестры епископа из Бычкова. Владыка Феодор утешал их: "Уже чувствую себя значительно лучше". Через стеклянную трубочку выпил домашнего какао, интересовался родителями, членами семьи. Пообещал, что если станет на ноги и коли Господь захочет, то посетит родных в Бычкове, чтобы немного отдохнуть. Попрощался с сёстрами и после их ухода заснул — сон его был глубокий и спокойный. Я тоже отошла в монастырские помещения, чтобы немного отдохнуть.
Когда вернулась, нашла в палате епископа официального посетителя, представившегося юристом. Он спрашивал у владыки, что он помнит в связи с наездом на дороге. Ответ епископа Феодора: "Ничего!" Сел в экипаж — это помнит, а в следующий момент уже проснулся на больничной койке. Посетитель рассказывал ещё о ходе следствия, о распространяемой полуофициально версии покушения — покушение совершили украинские националисты-бендеровцы, для этого выкрали из советской военной части грузовую машину, но органы уже вышли на их след, вскоре следует ожидать их ареста, владыка может успокоиться — они будут покараны по всей строгости закона. Владыка Феодор на это незаметно махнул рукой: "Кем бы они ни были, я на них зла не держу, да простит им Господь то, что сделали"».
Можно только предполагать, что за посетитель был у кровати выздоравливающего Ромжи, и связан ли его визит с инструктажем агентов НКВД доктора Бергмана и сестры Одарки и передаче им яда для убийства епископа. Но ведь кто-то их инструктировал и вручал им яд?
Епископа убили 1 ноября после полуночи. В воспоминаниях сестры Теофилы это изложено так: «Мы едва начали обмен мнениями об опасности, когда зазвучал звонок. Мы получили немыслимое известие — наш дорогой владыка умирает. Бегом вернулись в хирургию. Свершилось! Туда поспешил и ночной дежурный врач, д-р Мишколци, после телефонного звонка прибежал из своей квартиры д-р Фединец. Они попытались сделать невозможное — оживление. Массаж сердца, инъекция адреналина в сердечный мускул — но их старания были безрезультатны. Наш любимый Архипастырь уже оставил нас.
Опрашиваем о событиях сестёр, они с плачем рассказывают: едва мы вышли с матушкой-настоятельницей, вскоре появился главный врач с заместителем; несмотря на очень позднее время, они проводили ночной обход, как уже предварительно ночью со среды на четверг. Д-р Бергман властным жестом направил сестёр в коридор и приказал им принять участие в обходе. Сёстры попытались возражать, они же согласились на ночное дежурство добровольно и только в палате епископа. Главный врач посмотрел на них жёстким взглядом и приглушённым голосом, тон которого вместе с тем не допускал возражений, гаркнул на них: "Приказываю — идите за мной!" И, вроде успокаивая, добавил: "Только на пять минут". И действительно, через 5–8 минут они смогли вернуться, спешно открывают двери палаты. На секунду успокоились — казалось, всё в порядке, больные лежали в таком же положении на своих кроватях, как накануне, в минуту вынужденного ухода сестёр. Дрожащими голосами прошептали: "Слава Богу! Ничего не случилось". Но в тот же миг услыхали со стороны койки владыки, очень тихо, как вздох: "О, Иисусе…" Тело епископа сильно вздрогнуло и после секундной спазмы, которая сотрясла его всего, замерло. Мы стояли около его кровати, поражённые отчаянием. Вместе с появившимися врачами обследуем его руки, ноги, всё тело — нельзя ли найти внешних признаков причины смерти.
На короткие секунды просыпается из лихорадочного бреда на соседней левой кровати о. Бачинский: "Была тут какая-то девушка и до носа владыки что-то подсунула". Когда мы повернулись к нему, он уже не мог ответить на наши вопросы, он снова ушёл в беспамятство. На основании внешних признаков и слов отца Даниила, услышанных всеми присутствующими, д-р Фединец допускал то, что отрава попала в организм путём вдыхания, через слизистую оболочку носовой полости, казалось, это подтверждало то посинение, которое началось на кончике носа. Присутствующие врачи тихо переговаривались: смертельный яд — может, цианистый калий, и смерть настала вследствие его вдыхания быстро, минут через десять…
Опечаленные, но принимая Господню волю, бдим около тела нашего Отца-владыки в палате до утра. При этом ночной дежурный врач д-р Мишколци, увидев, что уже ничего сделать не удастся, звонит д-ру Бергману по телефону — подключается к его линии и невольно становится свидетелем того, как главврач докладывает кому-то: "Доверенное мне задание исполнено!" Напуганный врач тихонько кладёт трубку на место… Д-р Бергман утром зашёл в отдел хирургии, выразил сочувствие. Он разрешил облачить тело мёртвого епископа, которое всё ещё лежало на кровати в палате, в рясу».
В день смерти 1 ноября тело епископа было доставлено в Ужгород, где по настоянию властей было проведено вскрытие, чтобы выявить причину смерти епископа. В результате вскрытия врач-прозектор заявила, что нашла сгусток крови в мозге, который и стал причиной внезапной смерти епископа. По официальной версии, епископ Ромжа скончался «от последствий аварии». В результате чекистской операции министр госбезопасности Украины Савченко получил повышение, вскоре его перевели в Москву и назначили заместителем Молотова в Комитете информации.
Трагическая гибель епископа Феодора Ромжи не была единичным фактом того времени. Он разделил свой мученический крест со своими священниками. Только за три первых послевоенных года, с 1945-го по 1948-й, т. е. до «официальной» ликвидации Мукачевской греко-католической епархии, были приговорены к смертной казни или получили различные сроки лагерей 35 священников. В 1949–1950 гг., т. е. в период наиболее активной «ликвидации последствий Мукачево-Ужгородской унии», в лагеря были отправлены ещё 94 священника, 16 из них умерли в заключении. 46 греко-католических священников Мукачевской епархии продолжали своё служение в катакомбах.
В июне 2001 г. папа римский Иоанн Павел II во время своего визита на Украину причислил Теодора Ромжу к лику блаженных. Именем Теодора Ромжи названа Богословская академия в Ужгороде.
Чекистско-войсковые операции НКВД с участием завербованных боевиков УПА и СБ
Во время войн для достижения победы противоборствующие стороны иногда создавали подразделения, которые маскировались «под врага» и воевали в его форме и его оружием. Такие подразделения направлялись в тыл противника и получали задания на уничтожение командиров, захват штабов и пленных, уничтожение воинских эшелонов и мостов, разрушение линий связи. В качестве бойцов и командиров в таких формированиях часто использовались изменники и дезертиры, хорошо знающие язык противника и специфику условий, в которых им приходилось действовать.