В апреле 1948 года Львовским Облуправлением МГБ была освобождена из-под стражи ЗАЦЕРКОВНАЯ Мария, 1927 года рожд., арестованная Заболотским РО МГБ Львовской области. В процессе расследования дела было установлено, что ЗАЦЕРКОВНАЯ была пропущена через спецбоевку, где будучи избитой и под угрозой повешения, вынуждена была оговорить себя, что состоит в "ОУН" и является станичной.
10 октября 1948 года Здолбуновским райотделом МГБ Ровенской области был арестован за пособничество бандитам житель хутора Загребля, Здолбуновского района — Дембицкий Пётр Устинович. Дембицкий обвинялся в том, что по заданию бандитов "ОУН" собирал для них зерно. Расследованием установлено, что в сентябре 1948 года к нему в дом явились вооружённые бандиты и требовали, чтобы он среди жителей хутора собрал для них 30 центнеров хлеба. Боясь репрессии за невыполнение этих требований, Дембицкий обратился к некоторым жителям хутора с просьбой собрать зерно, но в этом ему граждане отказали. Спустя несколько дней к Дембицкому вновь явилось несколько человек и, дав ему времени один час, приказали собрать у жителей хутора зерно и доставить в указанное место. Боясь неизвестных, Дембицкий запряг свою лошадь, погрузил на повозку три мешка лично ему принадлежавшего зерна и повёз это зерно в указанное место. Однако неизвестные, как оказалось участники спецгруппы МГБ, доставили Дембицкого в райотдел МГБ, где был составлен акт о задержании Дембицкого с поличным. После ареста Дембицкого в Военную Прокуратуру явилась его жена, которая среди посетителей вела разговоры о том, что под видом бандитов действовали сотрудники МГБ, запугавшие и спровоцировавшие её мужа.
Подобные факты из деятельности спецгрупп МГБ, к сожалению, далеко не единичны и, как показывает следственная практика, если в отдельных случаях спецгруппам, путём насилия и запугивания всё же удаётся получить признательные показания от отдельных лиц о связи их с бандитским подпольем, то добросовестное и проведённое в соответствии с требованиями закона расследование неизбежно вскрывает провокационную природу этих "признательных показаний", а освобождение из тюрьмы арестованных по материалам спецгрупп влечёт за собой дискредитацию советской законности, органов МГБ и возможность использования каждого такого случая во вражеских, антисоветских целях украинскими националистами.
Выступая в роли бандитов "УПА", участники спецбоевок МГБ занимаются антисоветской пропагандой и агитацией. Однако серьёзная опасность подобной деятельности заключается не только в этом. Выступая в роли украинских националистов, участники спецбоевок идут дальше по линии искусственного, провокационного создания антисоветского националистического подполья.
Как показало расследование, проведённое Управлением Охраны МГБ Ковельской ж.д. по делу НОГАЧЕВСКОГО Ф.И. и других, спецгруппа Ровенского Областного Управления МГБ в составе "Степового", "Верхового" и других, действуя провокационным путём, проводила среди граждан Козинского района Ровенской области антисоветскую агитацию, обрабатывала граждан в националистическом духе, создала из местного населения антисоветскую националистическую группу в составе 9 человек, через которую проводила сбор денежных средств и продуктов питания, якобы для нужд "УПА". Не говоря уже о том, что подобная "деятельность", которую кое-кто пытается оправдать соображениями оперативного характера, прямо направлена против мероприятий партии и правительства, проводимых в Западных областях Украины, — кто может поручится за то, что "обработанные" таким провокационным путём лица не уйдут из-под контроля органов МГБ и не совершат террористический акт, диверсию или иное злодеяние. Ведь имеют же место факты, когда в результате беспечности и притупления бдительности со стороны отдельных работников МГБ даже агентура МГБ выходила из-под контроля органов государственной безопасности и занималась антисоветской деятельностью.
Например: в ночь на 13 сентября 1948 года в селе Ставки Ровенского района Ровенской области, участниками антисоветской националистической организации был разоружён боец самоохраны КОВАЛЫШИН и совершён террористический акт над жительницей села Ставки Кучинец Лидией Фадеевной, являвшейся секретным сотрудником органов МГБ. Как установлено предварительным и судебным следствием, организаторами данной националистической группы и инициаторами убийства гр-ки Кучинец Л.Ф. являлись сотрудники Ровенского РО МГБ — Парфенюк Н.В. и Грицай С.И., которые в результате преступного делячества и притупления бдительности со стороны начальника РО МГБ майора Егорова к уголовной ответственности привлечены не были.
Получив данные о причастности ПАРФЕНЮКА и ГРИЦАЙ к националистической организации, разоружению бойца группы самоохраны и убийству гр-ки Кучинец Л.Ф., Нач. РО МГБ майор Егоров вызвал Парфенюка и Грицай в РО МГБ и, установив в беседе с ними, что они являются организаторами и участниками перечисленных выше преступлений, тем не менее не арестовал их, а по «оперативным соображениям» отпустил. Воспользовавшись этим, Парфенюк и Грицай, предупредив о возможных арестах других участников террористической группы, скрылись.
Участники спецбоевок МГБ совершают ограбления местных граждан. По сообщению Козинского, райпрокурора Ровенской области, в июле 1948 года на территории района ими были ограблены граждане ШВЕЙДА Иосиф, ГРАБОВСКИЙ Иван и другие. Подобные факты имели место и в других областях и районах. Эти грабежи, как и другие нарушения советской законности, оправдываются также оперативными соображениями, и не только рядовыми работниками МГБ, но и самим Министром тов. САВЧЕНКО, который в беседе со мной заявил: "Нельзя боёвки посылать в лес с консервами. Их сразу же расшифруют".
Таким образом, грабежи местного населения спецбоевками рассматриваются как неизбежное зло, и политические последствия подобных эксцессов явно недооцениваются. Насилия и грабежи, даже сам факт появления в населённом пункте спецбоевок, действующих под видом банды, как и любое бандитское проявление, действует на жителей устрашающе и несомненно мешает делу социалистического строительства в Западных областях УССР, создаёт у некоторой части населения ложное мнение о том, что бандитское подполье ещё сильно, что его следует бояться и т. п.
ОУНовские бандиты терроризируют граждан, желающих вступить в колхозы, но если в селе появляется не ОУНовская банда, а действующая под видом банды спецбоевка, от этого положение не меняется. В этом отношении характерен следующий случай: 28 сентября 1948 года в Каменец-Подольский горотдел МГБ колхозники села Завалье по телефону сообщили, что в селе появилась вооружённая банда в составе 12 человек, которая подошла к кооперативу и колхозному амбару, проверила замки, а затем проследовала в направлении села Слободка — Рихтецкая. Фактически это была не ОУНовская банда, а спецбоёвка Тернопольского Областного Управления МГБ. Характерно, что эту спецбоёвку приняли за банду не только колхозники, но и работники Каменец-Подольского горотдела МГБ, откуда для ликвидации "банды" на грузовой автомашине была направлена группа сотрудников и офицеров Каменец-Подольского военного училища МВД. Эта "операция" закончилась тем, что в результате аварии автомашины, были убиты офицеры — старший лейтенант Харченко И.П. и лейтенант Кирпачев В.М., а 16 офицеров и шофёр — солдат Кондрацкий — получили телесные повреждения.
Примеры из деятельности спецгрупп, повлёкшие преступные результаты, можно было бы продолжить, но материалы, которыми располагает Военная Прокуратура, конечно, не исчерпывают всех случаев нарушения советской законности, допускаемых спецгруппами. Факты, о которых я докладываю Вам, были вскрыты в процессе расследования конкретных следственных дел, однако не каждый случай нарушения советской законности находит своё отражение в следственных делах и расследуется. Мне кажется, что большинство фактов именно не расследуется. Больше того, если Военная Прокуратура и ставит перед МГБ УССР вопросы о наказании преступников, грубо попирающих советские законы, то со стороны МГБ УССР это не находит должного и быстрого реагирования: выискиваются не столько доказательства преступной деятельности лиц, грубо нарушивших закон, сколько различные поводы для того, чтобы "опровергнуть" факты, сообщённые Военной Прокуратурой, и заволокитить расследование. Например, о фактах грубейшего нарушения законности спецбоевками УМГБ Ровенской области Военная Прокуратура сообщила в МГБ УССР ещё в начале октября 1948 года, но тем не менее преступники были арестованы только в феврале с.г., причём до ареста их Начальник Управления МГБ по Ровенской области тов. ШЕВЧЕНКО пытался "опровергнуть" факты, вскрытые Военной Прокуратурой, и убедить Секретаря Ровенского Обкома КП(б)У тов. БЕГМА, что эти факты, якобы, расследовались и не нашли подтверждения.
Органы МГБ, под руководством партии, проводят огромную работу по выкорчёвыванию остатков украинско-националистического, бандитского подполья, в борьбе с которым хороши все средства и нужны хитрость и изворотливость. Но несмотря на сложность обстановки и коварность врага, недопустимы нарушения партийных и советских законов, недопустимы нарушения постановления СНК ССР и ЦК ВКП(б) от 17 ноября 1938 года и постановления ЦК КП(б)У от 28 января 1948 года, на что Вы, Никита Сергеевич, неоднократно указывали. Поэтому, как коммунист, для которого партийные решения являются незыблемым законом жизни, я считаю своим долгом о приведённых выше фактах доложить Вам. ВОЕННЫЙ ПРОКУРОР ВОЙСК МВД УКРАИНСКОГО ОКРУГА ПОЛКОВНИК ЮСТИЦИИ КОШАРСКИЙ».
После получения докладной записки Кошарского Политбюро ЦК КП(б)У 22 февраля 1949 г. приняло постановление № 3/72, в котором говорилось:
«1. Обязать Министра государственной безопасности УССР т. Савченко и Военного прокурора войск МВД Украинского округа т. Кошарского тщательно расследовать все факты грубого нарушения советской законности и виновных, допустивших их, строго наказать. Вместе с этим установить такой порядок, при котором исключались какие бы то ни было случаи нарушения советской законности.