– Ну, как?! Задержали этих бандюков?!
По его вопросу я понял, что он уже все знает. Кто только успел ему рассказать?
– Нет! – довольно резко ответил я. – Садитесь в машину. Едем за ними.
Водитель отшвырнул недокуренную сигарету и быстро уселся за руль.
– Куда ехать? – спросил он, запуская двигатель.
Действительно, из Домодедова ведет много дорог. Теоретически, Сулейман со своим убийцей-охранником могли уехать куда угодно. Но я, рассудив, что бандитам проще скрыться в многомиллионном городе, выбрал самое оживленное направление:
– В Москву!
– Понял.
Ловко объезжая оставленные на привокзальной площади автомобили, водитель выехал со стоянки. На выезде двое служителей возились с выломанной перекладиной автоматического шлагбаума. Когда я опустил стекло, чтобы показать им свое удостоверение (какая уж теперь конспирация), до меня донеслись слова одного из них:
– Так неслись, видно, тачку эту у кого-то угнали.
Ценное наблюдение. Значит, на угнанной бандитами машине остался след от удара.
Мы миновали привокзальную площадь и вскоре выехали на ведущее к Москве скоростное шоссе. По такой трассе, да еще на «БМВ», бандиты могли домчаться до Москвы очень быстро. Я и не надеялся, что нам удастся настичь бежавших из аэропорта бандитов, но тем не менее внимательно смотрел на все обгоняемые нами автомобили, а заодно и на обочину. Как оказалось, не зря.
За несколько километров до Москвы фары нашей «девятки» выхватили из темноты стоящую на обочине машину. «БМВ» – вот это да! Я приказал водителю остановиться сзади нее и, когда он это сделал, с силой распахнул свою дверь и с пистолетом в руке выпрыгнул из салона. Пока свет фар слепил моих возможных противников, я обежал стоящую на краю шоссе «БМВ» и едва не споткнулся о тело милиционера. Сотрудник ГИБДД в светоотражающем жилете лежал на спине у правого переднего колеса «БМВ», а из его горла, под кадыком, торчала рукоятка ножа. Я догадывался, что он мертв, но все же проверил пульс у него на запястье (прикоснуться к залитой кровью шее не посмел). Пульса не было, а вот рука оказалась еще теплой, как свидетельство того, что он погиб совсем недавно. Примерно в шести метрах от первого тела лежал труп второго милиционера в таком же светоотражающем жилете. Он лежал лицом вниз, а жилет задрался у него на спине, поэтому я не сразу его заметил. Я собирался проверить пульс и у него, но увидев рядом с телом выпущенные внутренности, понял, что и этот милиционер мертв, как и его напарник. На заднем сиденье «БМВ» оказался еще один труп – мужчины в гражданской одежде, скорее всего владельца машины. У него оказалась перебита гортань и сломана шея. Очевидно, Сулейман и его охранник, захватив в аэропорту «БМВ», убили водителя, а затем, когда двое сотрудников ГИБДД остановили их, расправились и с ними. И тут до меня дошло: раз бандиты бросили свою машину, значит, они воспользовались милицейским автомобилем, да еще и захватили оружие убитых ими милиционеров!
Я бегом вернулся к нашей машине и, указав на установленную в салоне рацию, спросил у водителя:
– Можно настроиться на милицейскую волну?!
– Можно, только вряд ли они будут с вами разговаривать, – ответил мне водитель.
Но я уже схватил микрофон рации:
– Настраивайтесь! – И когда водитель кивком головы дал мне понять, что вышел на милицейскую волну, объявил: – Внимание! Говорит оперуполномоченный ФСБ России капитан Овчинников. На шестнадцатом километре шоссе Москва – Домодедово мною обнаружены тела двух сотрудников ГИБДД, убитых холодным оружием…
Договорить мне не дали. Едва я отпустил на микрофоне клавишу симплексной связи, как из динамика вырвался чей-то возмущенный голос:
– Вы находитесь на служебной частоте, немедленно очистите эфир!
Что ты будешь делать?! От возмущения я чуть не выругался прямо в микрофон. Но тут вмешался водитель:
– Перед Кольцевой стационарный пост ГИБДД, за пару минут можно доехать. Право, так быстрее будет.
– Хорошо, – согласился я. – Поезжайте туда и объясните ситуацию. Я останусь здесь.
Когда водитель уехал, я вспомнил о Бондареве. Надо доложить полковнику. В кабинете Бондарева телефон не отвечал, и я перезвонил ему на мобильный. На этот раз полковник ответил практически сразу. Выслушав мое сообщение об убитых милиционерах и водителе угнанного «БМВ», Бондарев сказал:
– Я с оперативной группой еду в аэропорт. Жди на месте, я сейчас буду.
Но еще раньше его подъехали трое гаишников на машине ДПС, а следом за ними водитель из «наружки» на своей «девятке». Первым делом они осмотрели тела своих погибших сослуживцев и лишь затем подошли ко мне.
– Кто их? – обратился ко мне майор, очевидно, старший прибывшего наряда.
– Сбежавшие из домодедовского аэропорта исламские боевики, которые перед этим убили двух наших оперативных сотрудников, один из которых был моим другом.
Майор молча покачал головой и заметил:
– Они захватили нашу машину.
– И оружие, – добавил я.
Майор снова кивнул, а затем признался:
– Около пятнадцати минут назад наша машина «Форд Эскорт» с включенной сигнализацией на высокой скорости проследовала мимо нашего поста. А незадолго до того, как приехал ваш водитель, пришло радиосообщение о двух автомобильных авариях на пересечении МКАД и Горьковского шоссе. По словам очевидцев, причиной аварий стал автомобиль ДПС, подрезавший другие машины. Модели «Форд Эскорт», – закончил он свой рассказ.
– Это их машина? – Я указал взглядом на тела убитых милиционеров.
Майор вновь кивнул.
– А куда проследовал этот «Форд»?
– Ушел с МКАДа на Горьковское шоссе, – ответил мне милицейский майор.
Значит, бандиты не поехали в Москву, а свернули на Горьковское шоссе, – сообразил я, но развить свою мысль не успел. На противоположной полосе остановилась «тридцать первая» «Волга», и я увидел вышедшего из машины полковника Бондарева.
Выслушав мой торопливый и, наверное, не очень связный доклад, Бондарев повернулся к милицейскому майору, который все это время стоял неподалеку:
– Вы сможете известить свои посты о захвате преступниками автомобиля ДПС? Только сделать это нужно не по рации, а каким-нибудь иным способом, чтобы находящиеся в захваченной машине боевики, которые наверняка слушают вашу частоту, об этом не узнали.
– Сделаем, – энергично кивнул головой майор.
– Тогда займитесь этим немедленно, – распорядился Бондарев, после чего взял меня за локоть и отвел в сторону. – Как думаешь: куда они направляются? – спросил он, убедившись, что милицейский майор уже не слушает наш разговор.
Очевидно, вопрос полковника заставил мои мозги работать более интенсивно, и я неожиданно для себя выдал:
– В Нижний Новгород, а оттуда в Арзамас-16 – центр производства ядерных боеприпасов!
Бондарев с сомнением покачал головой:
– Вряд ли. До Горького, – я давно заметил: он всегда пользуется старыми, видимо, более привычными ему названиями, – проще добраться поездом или автомобилем, чем самолетом. А они пытались сесть на самолет. Думаю, Горький для них промежуточный пункт. Они рвутся в горьковский аэропорт.
Я вытаращил глаза, пораженный внезапным выводом Бондарева. Его способность делать верные выводы на основе минимума данных мне хорошо известна. Значит, аэропорт! А что, вполне возможно! Из Нижнего много рейсов. Наверняка среди них есть и тот, который нужен боевикам.
– Я составлю ориентировку горьковским чекистам, – продолжал вслух рассуждать Бондарев. – Пусть совместно с милицией прикроют аэропорт на тот случай, если террористам все-таки удастся преодолеть все милицейские посты.
– Ориентировка – это хорошо, – тут же вставил я. – Но, мне кажется, все равно нужно кому-то из наших поехать туда.
– Разумно, – согласился Бондарев.
– Разрешите мне, товарищ полковник?! – перебил я начальника.
Наверное, было в моем взгляде что-то такое, что Бондарев не смог отказать.
– Хорошо, – кивнул он головой. – Сейчас поезжай на базу. Вертолет из Шереметьева уже вернулся. На нем и полетишь. Я сейчас передам указание пилотам и отправлю ориентировку в Горький.
21. Капитан Овчинников
Вернувшись на базу, я первым делом отправился в оружейку. В том, что террористы при задержании будут отчаянно сопротивляться, я нисколько не сомневался. После серии совершенных ими убийств у меня отпали всякие сомнения, что мы столкнулись с террористами, невероятно жестокими и чрезвычайно опасными. Убитый мною боевик был далеко не новичком в обращении с ножом. А его подельник, заколовший в аэропорту Вальку, а затем зарезавший на шоссе двух инспекторов ГИБДД, между прочим, вооруженных автоматами, еще более виртуозно владеет холодным оружием. Теперь же, когда у террористов появились автоматы, взять их без стрельбы вряд ли удастся. Чтобы не уступать им в огневой мощи, я поначалу собирался взять с собой в Нижний Новгород малогабаритный автомат 9А-91, отличное оружие, стреляющее крупнокалиберными пулями и в то же время практически не превышающее размеры стандартного пистолета-пулемета. Однако, как все же ни мал специальный автомат, под одеждой его не спрячешь. Опытный наблюдатель сразу заметит оружие. А террористам, которых нам предстоит взять, опыта не занимать. Поэтому я отказался от своей первоначальной идеи и вместо автомата взял двадцатизарядный «стечкин» с двумя запасными магазинами. Оперативной кобуры на два пистолета в оружейке не нашлось, поэтому я подвесил «стечкин» себе под мышку, а «ПСМ», который тоже решил прихватить с собой, в открытой кобуре приторочил к поясному ремню. Весь этот арсенал я прикрыл легкой болоньевой курткой, которую одолжил в нашем оперативном гардеробе. После своей удобной и, главное, привычной ветровки в казенной куртке я чувствовал себя несколько неуютно. К тому же куртка оказалась как минимум на размер больше. Правда, этот недостаток компенсировался тем, что она отлично скрывала мои пистолеты. Во всяком случае, я, сколько ни крутился перед зеркалом, ничего подозрительного в своем облике не заметил. На все сборы у меня ушло минут пять, но, когда я появился на вертолетной площадке, пилот уже ждал меня в кабине.