— Странное название для театра, — прервала молчание Сьюзи, ее голос гулко раздался в тишине зала. — А вообще, что такое «Стикс»?
— Стикс — это река, текущая в Аиде, — объяснил я. — Река из слез, пролитых самоубийцами. Иногда меня слегка тревожит, что я так много знаю. Видимо, театр специализировался на трагедиях. Похоже, мы забрели не туда, посмотри вокруг — здесь уже много лет никого не было.
— Тогда откуда доносится музыка?
Я прислушался — верно, откуда-то доносилась еле слышная мелодия. Сьюзи достала свой дробовик, и мы двинулись через вестибюль к внутренней двери. Музыка звучала все громче.
Распахнув дверь, мы вошли в зрительный зал, где было так темно, что пришлось остановиться и дать привыкнуть глазам. На сцене в движущихся кругах света пели и плясали Ужасный Джек Старлайт и его тряпичная кукла-партнерша величиной с человека. Они исполняли классику шестидесятых, «Карнавал окончен» группы «Сикерс».
Ужасный Джек Старлайт бодро пел, с шиком притопывая ногой, правда, не совсем в такт. Он был в костюме Пьеро в черно-белую клетку и в лихо заломленной на затылок матросской шапочке, а его загримированное лицо напоминало ухмыляющийся череп: вокруг глаз были наложены темные тени, на улыбающихся губах намалеваны белые зубы. Долговязый и неуклюжий, Джек танцевал старательно, но без грации, напевая какую-то грустную песню. Его партнершей была живая тряпичная кукла в костюме Коломбины, с очень подвижными руками и ногами; на лице из туго натянутого атласа были нарисованы нос, рот и глаза, смотревшие печально и влюбленно. Кукла двигалась волнующе сексуально, каждое па танца будило сладострастные желания.
Пьеро и Коломбина носились по всей сцене, танцевали, прыгали и делали пируэты в двух кругах света, неотступно следующих за ними.
Я огляделся, но не нашел источника освещения. Свет шел словно ниоткуда. И музыка тоже раздавалась ниоткуда. Вот она сменилась очень популярной песней Бурных двадцатых «Я — милая маленькая любительница джаза», и Пьеро с Коломбиной изо всех сил принялись танцевать чарльстон. Но я почему-то не слышал топота их ног. Музыка звучала не совсем чисто, ее сопровождало некое эхо, словно она долетала издалека. Несмотря на все усилия Ужасного Джека Старлайта и его партнерши, представление вызывало ощущение монотонности и блеклости. Оно не зажигало, в нем не было харизмы, не было чувства. Но публика в переполненном зале пребывала в экстазе.
Публика.
Ужасный Джек Старлайт и его живая тряпичная кукла пели и танцевали для мертвецов. Теперь, когда мои глаза привыкли к темноте, я увидел сидящих в партере зомби, вампиров, мумий, оборотней и всевозможных призраков. Тут присутствовали все виды полуживых существ и нежити, какие только встречаются на Темной Стороне; соберись они в любом другом месте, их мирное сосуществование не продлилось бы и пяти минут. Но здесь никто не нарушал перемирия, никто не посмел бы этого сделать. Все зрители явились в театр для того, чтобы вернуть себе хоть ненадолго потерянную полностью или частично человеческую сущность, чтобы вспомнить, каково это — быть живым.
Вампиры, выглядевшие очень элегантно в парадных смокингах и бальных платьях, изящно потягивали кровь из термосов, передавая их друг другу. По сравнению с ними мумии в желтых бинтах казались очень неопрятными, и когда они аплодировали, от них во все стороны летела пыль. Оборотни, держась тесной стайкой, подвывали певцу. Их главарь щеголял шикарной курткой, сшитой из человеческой кожи, на спине куртки красовалась надпись, подтверждавшая, что он — вожак стаи. Вурдалаки вели себя тихо-скромно, закусывая человеческими пальцами из пластиковых стаканчиков. Зомби сидели, не шевелясь, а когда начинали аплодировать, делали это очень осторожно, чтобы не потерять какую-нибудь часть тела. Они выбрали места как можно дальше от вурдалаков.
Привидения были самыми разными — от очень четких до едва заметных. У некоторых руки проходили одна сквозь другую, когда они пытались аплодировать, и им приходилось изо всех сил сосредотачиваться, чтобы удержаться на стуле.
Но все это сборище — немертвые, частично живые и почти неживые — получало от представления огромное удовольствие. Они смеялись, веселились, вздыхали и плакали, устраивали овации, как будто их полностью захватило происходящее на сцене. На самом же деле их реакция не имела непосредственного отношения к концерту.
Ужасный Джек Старлайт выступал исключительно для мертвых или для тех, кто очень сильно отошел от своей человеческой сущности. Своими песнями и танцами он заставлял их вспомнить о забытых чувствах, на время возрождал их к жизни и давал возможность снова что-то ощутить. Вновь почувствовать себя живыми, пусть лишь на миг. Его зрители хорошо платили ему за эту иллюзию существования. А пока они упивались своими иллюзорными чувствами во время пения и танца Старлайта, он кормился от их противоестественной жизненной энергии, высасывая ее, как счастливый маленький паразит. Таким образом ему удалось прожить несколько жизней. Когда-то давно он заключил весьма нехорошую сделку с тем, кого до сих пор боялся назвать по имени, и поэтому стал бессмертным. Навечно.
Мне пришлось растолковать все это Сьюзи — она никогда не интересовалась театром. В конце моего рассказа она фыркнула.
— А что у него за отношения с тряпичной куклой? — спросила она.
— Говорят, раньше она была человеком и любовницей Джека Старлайта. Ему требовалась партнерша для танцев, но ему ни с кем не хотелось делиться тем, что он получал от зрителей. Поэтому он превратил девушку в то, что мы теперь видим: в живую тряпичную куклу, неизменно ему послушную, в партнершу, повторяющую каждое его движение. Теперь она выполняет любой его каприз и никогда не жалуется. Конечно, случилось все это очень давно… Наверное, сейчас она уже лишилась рассудка — если ей повезло. Теперь ты знаешь, почему его зовут Ужасный Джек Старлайт.
— А кем она была раньше? — спросила Сьюзи, не сводя глаз с артистов.
— Теперь этого никто уже не помнит. Разве что сам Джек, а он никому не расскажет. Пошли, продолжим начатое и испортим ему день.
— Пошли. Нарушим его душевное равновесие.
Мы бок о бок двинулись по главному проходу.
Мертвецы на крайних местах даже не повернули головы, настолько их захватило представление: забытые чувства так и распирали их бывшие сердца. Воздух был полон магии, но колдовство здесь было ни при чем.
Пьеро и Коломбина все танцевали и танцевали, Арлекин и его тряпичная кукла. Они не останавливались отдохнуть между песнями, мелодии непрерывно сменяли одна другую, песня звучала за песней. Артисты не нуждались в передышке, чтобы собраться с силами и перевести дух: танцор питался энергией публики, а танцовщица была всего лишь тряпичной куклой с нарисованными огромными глазами и улыбающимися губами. Они оба больше не ведали обычных для любого человека проблем. Они изображали любовь и нежность для зрителей, но сами ничего не чувствовали. Все их чувства были игрой.
Когда мы со Сьюзи вспрыгнули на сцену, представление моментально прервалось. Музыка смолкла, Старлайт и тряпичная кукла застыли на месте, каждый в своем круге света.
Ужасный Джек Старлайт принял элегантную позу, спокойный, самоуверенный, и молча глядел, как мы приближаемся. К его лицу приклеилась улыбка-оскал, глаза в темных глазницах ярко сияли. Тряпичные руки и ноги куклы, остановившейся в разгар танца, переплелись под совершенно невозможными углами.
Публика всего пару секунд сидела тихо, а потом принялась орать, свистеть, выкрикивать оскорбления и угрозы. Сьюзи посмотрела на зрителей, но они не обратили внимания на ее взгляд. Тогда к ним повернулся я и задумчиво улыбнулся. Все сразу смолкли.
— Впечатляет, — шепнула Сьюзи.
— Если честно, меня тоже, — признался я. — Только им не говори. Джек Старлайт, давненько не виделись! Все еще гастролируешь на Темной Стороне?
— Да, и при полных залах, — похвастался Джек. — А еще болтают, что театр умер…
Он говорил приятным голосом, без малейшего акцента, четко произнося слова; по его речи невозможно было понять, откуда он родом. А еще он никогда не мигал.
— Знаешь, большинство из зрителей, вмешивающихся в выступление, обычно делают это с места. Чего тебе надо, Тейлор? Ты мешаешь гению работать.
— Мы нашли твою визитку у одного из Бешеных Парней, — объяснил я. — Они работали на Коллекционера.
— Я обратил внимание, что ты упомянул Бешеных Парней в прошедшем времени. Следует ли из этого заключить, что засранцы сдохли? Ну и ну, Тейлор, ты сделался таким крутым после своего возвращения!
— Расскажи лучше про эту визитку, Джек. — Я намеренно не стал выводить его из заблуждения. — Что тебя связывает с Коллекционером?
Он непринужденно пожал плечами.
— А что тут говорить? Коллекционер подослал ко мне своих мальчишек, услышав, что я едва не заполучил Нечестивый Грааль. Это было во Франции несколько лет назад. Я занимался раскопками в Рене-ле-Шато, искал Мальтийского сокола…
Я вздрогнул.
— Я всегда считал тебя более здравомыслящим человеком, Джек. «Не гоняйся за Мальтийским соколом», — гласит первое правило частного сыщика.
Сьюзи нахмурилась:
— По-моему, первое правило гласит…
— Не сейчас, Сьюзи. Продолжай, Джек.
— Представь себе мое изумление, когда мои компаньоны разрыли таинственную могилу и нам открылся Нечестивый Грааль. А потом начались проблемы. Ужасно, когда друзья начинают ссориться из-за денег. К тому времени, как улеглась пыль и подсохла кровь, я уже шпарил из замка с пустыми руками и с превышением скорости. И все же я один из немногих, кому довелось увидеть Нечестивый Грааль и остаться в живых.
— Какой он из себя?
Ужасный Джек Старлайт призадумался.
— Холодный. Уродливый. Соблазнительный. Мне хватило ума его не трогать. Я с ходу узнаю зло, когда с ним сталкиваюсь.
— Думаю, да, — согласился я. — По злу ты большой специалист. Итак, что ты сказал Бешеным Парням, когда они к тебе обратились?