Еще злые языки трепали, будто Хельг остался в местных краях из-за пива. Хорошего терпкого пива, которое варили монастырские кудесники. И когда здоровяка пытались спровадить куда-нибудь еще, он уезжал на неделю-другую, затем возвращался. На вопрос «почему» пожимал плечами и кратко отвечал: «Разбавляют, сволочи».
Но братья в рясах умели мыслить с одной стороны масштабно, с другой быстро приспосабливались к резко меняющимся реалиям. Иначе не выжить. Поэтому после пары месяцев сообразили, как наиболее безопасно использовать таланты гиганта. И теперь на сложные зачистки от разнокалиберных монстров выдавали в помощь городской страже скифа. У него кулак — размером с небольшой пивной бочонок. И долбит им без сожаления. Зубы оскалил не по делу — получите и распишитесь. Клыкастых после этого даже добивать не надо — с копыт сразу и в безвозвратные потери.
В остальном — в сборной солянке кого только не было под черепичной крышей. И обедневшие рыцари. И разнокалиберные искатели приключений на пятую точку. И люди, кто решил перекантоваться до лучших времен, да так и осел. Ведь монастырь — он живет по достаточно жестким и понятным законам. И если ты эти законы соблюдаешь, платишь положенную десятину и других не задираешь — то никто за порог не выставит. Это в городе можно нарваться на неприятности, там иногда или власти, или стражу, или жителей плющит время от времени. Здесь же — тишина и благолепие. Кроме тех случаев, когда Чумные Сестры чудят. Как сегодня.
Агнессе было скучно. Крупную дрянь по округе повыбили. На мелочь спустили очередной выпуск из лицея и осатаневшая от временной свободы толпа малолеток прошла частым гребнем, выпилив даже ту шелупонь, которая крестьян не трогала. Поэтому Повитуха отдала оружейнику в ремонт броню и оружие, выдала алхимику под сотню кило потрохов на переработку и теперь думала, чем бы заняться. Бродить по городу в рубище — получить на орехи от руководства. Сидеть в четырех стенах — можно запросто кукушку переклинить. Поэтому срочно требовалось найти что-нибудь эдакое. И та самое «эврика» нашлась вместе с приходом очередного продуктового каравана. Потому что пока разгрузятся, пока отложенные для боссов подарки подгребут — неделя пройдет. А за неделю с охраной купцов можно кучу интересных штук провернуть. Например — устроить соревнования по бегу с бревнами. Благо, скоттов много среди наемников, а тем дай только повод посостязаться. Ради призовых денег наизнанку вывернутся. Главное — завлечь поначалу, поманить звонким золотом. Ну и с Хельгом договориться. Потому что скиф — мудрый. На дурнину даже ложку поднимать не станет.
— Вы даже до конца двора не добежите, — фыркнула Агнесса, пренебрежительно подбрасывая на ладони золотую монету. Стоявшие напротив трое дуболомов задумчиво чесали бороды, а взгляды как привязанные мотались вверх-вниз: вот кругляш закувыркался поближе к небесам, вот упал обратно, успев пустить золотые зайчики.
— Бревно? Стоймя? Как дома? — попытался вернуться в действительность самый осторожный.
— Ага. Мало того. Я готова заплатить по рейсхдукату каждому, кто добежит. А если еще и моего игрока обгонит — то ставку удвою.
— Если проиграем?
— Тогда по гульдену с каждого. Конечно — я рискую золотом, вы — серебром. Но на пустой интерес мне лень забиваться.
Про пиво Повитуха умолчала. С пивом забеги будут позже. И там уже куда как интереснее. Потому что скифу что бочку хмельного напитка всосать, что две — только брови хмурит и начинает больше на звуки ориентироваться. Глаза в кучу, смотреть вперед сложно. А вот караванщиков местное пиво сначала приводит в благостное расположения духа и ноги заплетаются. Ну а с третьей огромной кружки и вовсе в нирвану вышибает. Так что пиво — это потом. Когда народ разогреется и будет готов к приключениям.
— По гульдену — это годится. Но ты деньги сначала покажи. Три… Нет — шесть рейсхдукатов — это серьезно.
С придурком Агнесса даже спорить не стала. Просто запустила руку в кошель, висящий на поясе, продемонстрировала горку золотых кругляшей и сунула их обратно. Благо, не все успела в маленький сундук спрятать, куда добычу обычно сгружала. В кошельке — на мелкие развлечения. Типа — толпу в кабаке споить и потом на телегах по городу гонять. Или еще что из привычных милых шалостей.
— Годится! Бревна где? И откуда-куда бежим?
Теперь осталось уговорить Хельга. Потому что это купеческой охране — помани монетками и пойдут, как на веревочке. Скиф — он, зараза, умный. Практичный. И ленивый в меру собственного понимания. Поэтому просто так с глупым бревном бегать не захочет. Надо заинтересовать.
— Московит, помнишь, ты у знакомых с Бремена молоточек видел? Так вот, я похожий во время последней проуглки подрезала. Могу подарить.
— Подарить? — здоровяк с подозрение уставился на потрошителя нечисти в сером плаще. Чтобы Агнесса дарила — это из разряда подставы. Эпичной такой. Очень уж баба хитрая — с подвывертом. Не один раз уже на ее шуточках обжигался.
— Ага. Ты мне поможешь чуть-чуть, а я тебе молоточек. На длинной ручке.
— Помочь? И как именно?
— Сбегай с этими придурками туда-обратно с бревнышком. Тебе же не трудно. А я — подарок.
Сбегать было не трудно. Хуже — что после таких забегов обычно кто-нибудь орал недовольно и норовил свою правду кулаками доказывать. После чего идиотов колодезной водой отливали, чтобы не померли прямо в монастыре. Ну и опять начальство ругаться будет. С другой стороны — молоточек. Который очень-очень понравился. Правда, Хельг пока не видел, о чем речь идет. Но если уж Чумная Повитуха что-то обещала, то слово держала.
— Я медленно бегаю. Обгонят.
— Ничего. Главное — туда и обратно. Пару раз — достаточно.
— Хорошо. Два раза, — для надежности скиф показал на пальцах, сколько именно раз он «туда-обратно». — Если опять что учудишь и на меня ругаться станут — больше не проси.
— Договорились.
О том, что во дворе монастыря происходит непонятная движуха, Брат Ануфрий узнал последним. Просто обратил внимание, что в коридоре стало тихо и народ куда-то подевался. Поэтому сначала высунул голову в приоткрытую дверь, затем почесал выбритую тонзуру и пошел к окну. На улице с утра подморозило, поэтому цветной витраж не трогал, холодный воздух не впускал в келью. Зато когда открыл, сразу понял причину исчезновения братьев и сестер. Они толпой окружили утоптанный плац, где с левой стороны уже выстроились спортсмены, придерживая тяжелые ошкуренные бревна, поставив на попа.
— Вот жеж, дай только волю! Обязательно какую-нибудь хтонь учудить попытаются!
Орать сверху смысла не было никакого, потому что народ в этом случае делал вид, будто ветром вопли сдувает. Поэтому в случае каких-либо проблем придется идти вниз. Но хоть посмотреть, за что потом кадилом провинившихся охаживать. Значит — охрана караванщиков мелькает, еще скиф в подпоясанной рубахе. А справа у нас кто?
Застонав, Брат Ануфрий признал неизбежное. Ну кто еще в монастыре может в свободное от молитв время развлекаться? Только Чумные Сестры. И первая среди них — Повитуха. Она как раз пристроилась по правую руку, вдоль песком отмеченной линии финиша. Поправила серый плащ, сделанный из мешковины, и зычно скомандовала:
— Готовы? Тогда — БЕГОМ, ущербные!
Скотты поднатужились, подхватили бревна, зацепив руки «в замок» снизу, и засеменили вперед. Столбы торчали вверх, словно бросали вызов хмурым облакам над головой. За шустриками затопал и Хельг, чуть приотстав. Будь забег на выносливость — гостям ловить нечего, здоровяк так мог и полчаса с «палочкой» прогуливаться. Но дистанция короткая, поэтому народ уже успел сделать ставки и теперь громогласно болел за чужую охрану, подбадривая и обещая напоить до чертей в кабаке, если выиграют.
Когда половину пути прошли и троица набрала хорошую скрость, Агнесса с усмешкой распахнула полы «халатика», под которым ничего не было.
— Сиськи! — заорал первый скотт.
— Писька! — отметил второй. Третий ничего не сказал. Только споткнулся на ровном месте, выпучив глаза начал заваливаться влево, сшибая бревном остальных. Через секунду на деревяшках уже барахтались трое бедолаг.
Хельг на дешевый трюк не купился, аккуратно обогнул кучу-малу и протопал к желтой песчаной полоске. Там аккуратно воткнул бревно в плац, вызвав миниатюрное землетрясение. Ошарашенная публика посмотрела, как Чумная Повитуха завязывает узел на веревке, запахнувшись, и застонала:
— Это обман! Так нельзя!
— В условиях спора никаких ограничений не было, — нахально отмахнулась Агнесса и потребовала: — Эй, озабоченные, серебро гоните. Захотите отыграться — так и быть, дам возможность. По ковшику пива каждому выдам бесплатно. И посмотрим, как вы там бегать умеете…
Настоятель монастыря успел к тому моменту, когда караванщики уже сгрудились кучей и требовали продолжение банкета. Не совсем понятно, почему они решили, что к пиву в качестве добавки будет стриптиз, но кроме троих в очередь на переноску тяжестей были готовы записаться все охранники. Увидев невозможно мрачного брата Ануфрия, Агнесса тут же сориентировалась и скомандовала стратегическое отступление:
— Народ, здесь продолжить не получится. Предлагаю в кабак идти, там улица ровная рядом, вот и проверим, кто на ногах устоять после ковшика сможет. За мной!..
Отловить Повитуху не удалось — затерялась в гомонящей толпе, словно ее и не было. Минута, другая — и на пустом плаце остался одинокий гигант, бережно прижимавший к груди огромный молот на длинной рукоятке. Таким «молоточком» можно было с одного удара вышибать чужие крепостные ворота. Про то, чтобы проверять надежность шлемов на голове рыцарей и речи не было — от рыцаря получится металлический пенек на кривых лапках.
— Хельг, но ты как на это купился, а? — грустно спросил монах.
— Подарок обещала. Не соврала.
— А титьки?
— Что титьки? Можно подумать, я их в купальне не видел. Как не пойду с похода мыться, так штук двадцать монашек бродит рядом чтобы спинку потереть.