Одним словом — понять сказанное уже можно, а вот разговаривать — с этим проблемы. Для этого надо через слово матерно хрипеть и подражать брату Димитро, когда тот новую песню на непонятном «гроул» надсадно с колокольни завывает.
Значит, чужак пожелал здоровья. Грех не ответить:
— И вам не кашлять, — после чего в ход пошел второй кувшинчик. — К нам проездом? Из Лондиниума?
— Так заметно? — удивился мужчина в сером костюме, делая крохотный глоток из вновь наполненного бокала.
— Ну, наши такую одежду только на похороны надевают. Это когда красивым укладывают, в руки молитвенник и семья в траурных платьях уже собачится на тему наследства. Обычно ходим в чем-то попроще… Еще шляпа ваша. Если за городские стены выходишь, лучше шлем. Покрепче. Иначе могут голову откусить.
Посмотрев на себя, Агнесса нахмурилась. Да, в отличие от собеседника, ей хвастать было нечем. Красный любимый плащ в засохших потеках крови. На левом сапоге остатки чужой шерсти и следы когтей на голенище. Маску пересекает новая царапина. Чудо еще, что успела «клюв» опустить, а то бы глотку зараза перехватила. Про дорожную пыль, грязь и репейник можно не упоминать. А всего-то к соседям скаталась на подработку, купеческий караван провести по давным-давно почищенному маршруту. Конечно, премиальные за бродячую кодлу монстров выплатили, но устала — как собака.
— Прошу прощения, не представился. Ди-Лекси, сквайр. Внештатный констебль Лондиниума, как вы догадались. Нанимают по контрактам, когда нужно хорошенько подумать.
— Конст… Чего? Извините, я ваши заморочки островные плохо понимаю.
— Приглашенный шериф, — Ди-Лекси попробовал объяснить запутанную систему правосудия на далеких туманных болотах. — Каждый город выбирает констебля. У вас это — шерифы. Чиновник, который имеет право набирать помощников, следит за порядком, расследует преступления на вверенной территории, борется с бродяжничеством и разным прочим.
— Бродяги? А что с ними бороться? Или в батраки, кто в самом деле работать хочет. Или за ворота. После первой же ночи даже костей не останется… Хотя, у вас там все странно. Вроде как даже кто-то из зомби в городской ратуше заседает.
Да, на Альбионе от чумы пострадали не так сильно. А может, просто внимания не обратили. Мокро, холодно, вечная хандра и набеги соседей. Сначала приплывали чужое добро прихватить. Потом от монстров драпанули и через пролив аки посуху влупили с перепугу. В итоге — островитяне гнобили только ту нечисть, которая пыталась народ жрать без спросу. Остальных или к делу пристроили, или даже наделы выделили и помогли овцеводством заняться. Населения не так много, что теперь, каждого бродячего покойника по башке топором стукать? А работать кто будет?
Но, раз уж разговор пошел почти задушевный, Повитуха тоже представилась:
— Непорочная дева Агнесса, глаза и уши Братства на западных землях.
— Разведка, значит.
— Ну, иногда еще чуть-чуть помогаю Чумным Сестрам порядок наводить. Если где огневой мощи не хватает.
— И штурмовые операции. Понимаю. Карающий меч Матери Церкви. Давайте выпьем за вас, дева Агнесса. За ваш ежедневный труд!
Как можно было отказаться! Потом Повитуха заглянула во второй опустевший кувшин и жестом подозвала разносчика:
— Повторить! И мяса еще перченого!
— Кабанчик последний, госпожа Агнесса! И его караванщики уже заказали.
— Одну минуту, Ди-Лекси. Мне надо тут пару слов сказать.
Четыре здоровяка в кожаных жилетках с изрядной долей подозрения посмотрели на подошедшую женщину. Не, будь это кто из обслуги или девушек на ночь — вопросов нет, там все понятно. За попку ущипнуть или к себе на колени усадить. А с высокой дамой в кроваво-красном платье шутить вряд ли захочется. Да и успели уже знакомые с соседнего стола нашептать, как она бодро чудо-юдо в кустах на куски кромсала — только кишки в разные стороны разлетались.
— Эй, народ. Вы не лопнете от целого кабанчика? Мне так кажется, вам и половины хватит.
Дабы слова не расходились с делом, Агнесса подцепила чужую тяжелую секиру, прислоненную к стулу, крутанула и одним ударом разрубила румяного поросенка на два куска. Подумав, взялась за хрустящий хвостик и потащила к себе, не забыв сунуть серебряную монетку крутившемуся рядом пацаненку:
— Этим бравым ребятам вина за мой счет! Хорошего, чтобы по мозгам давало как следует!
Такой обмен всех устроил и вскоре уже Повитуха поднимала ответный тост:
— Значит, за сквайров! Чтобы пиво не кончалось, чтобы амбары всегда были полные и нечисть зря не беспокоила!
Шерифов Агнесса уважала. В крупных городах такой человек был где-то в середине или конце управленческой пирамиды. Что поделаешь — город, это завсегда толпа уродов, мечтающих языком молотить и ничего не делать. А вот в небольших поселках или даже деревнях шериф выступал одновременно за хранителя порядка, за судью и палача. Еще возглавлял местное ополчение, успевая между делом отбиваться от забежавших на огонек монстров. Поэтому, если была возможность, быстрая на подъем прекрасная дама при случае привозила с оказией заказанное оружие, порох и амулеты от нечисти.
— А в наших краях что забыли? Вроде тут своих законников полным-полно.
— О, да. У вас тоже стараются порядок навести, это похвально. Это у франков до сих пор не поймешь, где заканчиваются коронные земли, а где уже бардак и превозмогание… У нас дома тихо. Поэтому привлекают, если какое запутанное дело обнаружилось. Если надо на след преступника встать и выследить мерзавца. Или когда шотландцы опять бунтуют, то выступаю парламентером. Прабабка у меня из тех краев, вот и приходится кататься с письмами и договариваться… А к вам приехал с оказией. Выяснилось, что у одного нашего пэра тетушку сожрали в местных землях. Без нормальной охраны почти сразу после Чумы поехала к подруге, да по дороге и потерялась. Никто уж и не думал, что найдут ее останки, но отловили зомби с приметной подвеской. Допрашивали долго, крутили по-разному. В итоге получилось, что он из банды, промышлявшей грабежами и убийствами здесь на северах. Теперь у меня приказ — найти останки родственницы. А главное — заветный ларец, где фамильные драгоценности.
— И зомби у вас вместо проводника?
— Совершенно верно. Пальцем в карту показывает, туда едем. Осматриваемся на месте, пытаюсь найти следы. Уже третий месяц по местным буеракам колеса дилижанса бью, а все без толку. Мне кажется, этому идиоту просто нравится путешествовать… Не поверите, я с местными уже разговариваю на одном языке!.. А я домой хочу. К семье…
В подвал, где временно держали чужого зомби, спускались после четвертого кувшина. Агнесса одной рукой опиралась о каменные холодные стены, другой страховала Ди-Лекси. Тот старался держаться вертикально, но при этом периодически качался, словно штакетина под резкими порывами ветра. Зато вдвоем мужчина с женщиной вполне удачно могли передвигаться и даже добрались до нужного им места.
Камер свободных в монастырском подвале не было, каждый свободный уголок старались заполнить припасами к приближающейся зиме. Поэтому заплесневелого покойника пристроили в пыточной. Обычно охрана тут грелась рядом с жаровней, поэтому не позволили завалить барахлом последний свободный уголок. Вот и сидел на цепи бедолага, позвякивая тяжелым железом.
Утвердившись рядом с массивным столом, Агнесса стала выгружать инструментарий из огромного мешка. Зомби сначала смотрел с интересом, а потом начал пучить глаза уже с изрядной долей страха. Два палаша, топорик, шестопер, металлический шар с шипами на посеребренном канате. И еще, и еще. Выложенным арсеналом можно было вооружить караванную охрану и еще бы осталось.
Громыхнув последней острой загогулиной, Повитуха уточнила у сыщика:
— Значит, врет и запирается, нечестивец? Не хочет правду говорить?
— Только мычит. Язык подгнил, толком общаться не получается.
— Ничего. У нас и не такие молитвы после беседы читают. Старательно, так… ГОВОРИ, ЗАРАЗА, КУДА БАБКУ ЗАКОПАЛИ⁈
От вопля дрогнули стены, зомби с перепугу впечатался в стену и завыл, с ужасом разглядывая рассерженную даму. Даму, обычно приятную во всех отношениях, но не во время работы.
— Я-ж тебя, касатик мой ненаглядный, на запчасти разберу. Прямо сейчас, по кусочкам, мелко-мелко настрогаю и псам скормлю… Где бабка? С барахлишком, из которого ты цацку подрезал?.. — улыбнувшись, тихо прошипела женщина, острой сталью примериваясь к левой ноге.
Говорить бедолага не мог, но буквально через минуту уже лихорадочно тыкал в точку на карте. Мало того, когда Агнесса сунула ему пачку пустых листов и угольный карандаш, нацарапал схему с дорогой, мостиком и кладбищем неподалеку.
С трудом сфокусировав глаза, гость сначала икнул, затем задумчиво пробормотал:
— А ведь проезжали неподалеку, да… Помню я это место… У меня профессиональная память, я все интересные места подмечаю… Да…
Шериф с Альбиона уезжал ближе к обеду. Сначала отоспался, затем долго купался, брился и приводил себя в порядок. За это время Повитуха в бадье с дегтярным мылом чуток отмочила зомби, затем выменяла ему новую одежду и соломенную шляпу. Старые обноски отдали молодым охотникам, чтобы на запах могли свору натаскивать без прогулок за стены.
После небольшого обеда Ди-Лекси откланялся:
— Очень рад нашей неожиданной встрече, дева Агнесса. Должен признать, что ваши скрытые от посторонних глаз навыки и умение вести полевой допрос просто поражают. Если вдруг вам захочется когда-нибудь сменить род деятельности, я почту за честь предложить место компаньона. Конечно, с монстрами у нас в последнее время не так весело и стрелять придется в редких случаях… Но зато уже через год вы станете очень обеспеченной особой. С титулом, само собой.
Подумав, Агнесса не стала сразу отказываться. Невыпотрошенных банков поблизости нет, за каждой новой монеткой приходится мотаться в невообразимую даль. Поэтому — чем нежить не шутит? Может, ближе к сорокалетней старости и в самом деле переберется в страну вечных туманов.