К основному вопросу Агнесса перешла после бани, плотного ужина и двух кружек пива, черного как смоль и с легкой горчинкой.
— Гайю, проблема небольшая у моего хорошего знакомого нарисовалась.
— Монастырский кто-нибудь?
— Не, эти ко мне с просьбами не ходят, сразу к отцу настоятелю. Понимать надо — он величина, серьезный человек. А я только и умею, что по округе бегать и железками в мертвечину тыкать… Сэр Бруно Доннер, из дискритов. Не так давно мы там прорыв давили всеми силами. Хорошо порезвились. Половину дружины у него сожрали, но замок удержать смогли. И не дали по округе монстрам разбежаться… Так вот. Крупное повыбили, а мелочи разной по оврагам много осталось. Бруно спрашивает, можно ли у тебя щеночка взять. Одного. Или даже двух. Патрулям очень помогут собачки, тобой вскормленные… Насчет оплаты не волнуйся, потроха продали удачно, поэтому с деньгами у рыцаря все нормально.
— Сэр Доннер? Слышал о таком, да… — хозяин большого дома задумчиво смотрел на почти пустую кружку и думал — стоит ли еще продегустировать литр пива или ноги уже не держат. — Пусть приезжает, обсудим. Для него трех псов могу продать, по рейсхдукату каждую. Дешевле — извини, не получится.
— Дешевле? Да ты смеешься, старый! Твоих собак готовы по сотне брать за голову! Сама слышала, как альты жалобились, что не могу с тобой договориться!
— Ты не путай, — строго погрозил пальцем Гайю. — Одно дело — Сэр Бруно, защитник границ и опора простым людям под его рукой. И эта шобла разряженная, кто монстров и в глаза не видел… Так что — пусть приезжает. Только в первый раз ты его проводи, чтобы я с охраной познакомил.
— Поняла… Завтра тогда к обеду и будем… Он по делам в ваши края подался с оруженосцами, сегодня в Эрфурте ночует.
Отставив опустевшую кружку, Корсиканец усмехнулся:
— А ты — хитрая.
— Практичная, — поправила его Агнесса и добавила: — Бруно там еще подарки какие-то вручить хочет. Но это вы уже сами…
Гости приехали в полдень. Чумная Повитуха на рокочущем бронированном таратае. И рыцарское копье в двадцать рыл, с сэром Бруно во главе. Когда закованный в железо здоровяк притормозил у крыльца, рядом тут же пристроились три барбоса. Каждый — размерами с жеребца каждый. Только хвост не пушистый.
Сняв шлем, Бруно выбрался из седла, осторожно погладил стоящую рядом собаку и спросил у хозяина:
— Это какая такая магия, чтобы фехтоберг так вымахал?
— Жену спрашивать надо. Она им кашу с мясом мешает… По мне — просто хорошо кушали.
— Да. Вижу… Ничего, у меня с провиантом проблем нет… Эй, осторожнее там с телегой, за нос тяпнуть могут!.. Уважаемый Гайю, давайте я вам покажу подарок, который привез.
Мелкие щенки с интересом принюхивались к изредка шевелящейся мешковине, которой укрыли содержимое широкой телеги. Когда материю убрали, хозяин с семьей увидел два ряда плетеных клеток, в которых сидело десять зубастых тварей. Мрачные ящерицы с широкими крыльями. «Подарки» недовольно пересвистывались, тянули длинные шеи и скалились на людей.
— Виверны⁈
— Да, господин Гайю. Недоглядели, в одной из башен замка под самой крышей гнездо свили. Перезимовали, теперь вот думаю, куда пристроить. Кто подрос уже вряд ли вам пригодится, они на месте осели, жителей замка за своих принимают. Агнесса с ними ругается постоянно.
— А кто им разрешал куриную ногу у меня с рук воровать? Я даже откусить за ужином не успела — вжикнуло со стропил чудо-юдо и все, нога — тю-тю!.. Ничего, я им потом в гнезде дала прокашляться… Уважают теперь.
Рыцарь захохотал:
— Конечно уважают! Пусть ты и не умеешь летать, а гоняла их по всей округе — только чешуя во все стороны летела!.. И потом уже вместе кабанов травили на дальних полях… Значит, дома у меня еще есть. А вот этот молодняк с радостью вам подарю. Боюсь, старшие их просто сожрут, чтобы под ногами не мешались.
Оценив размер зубастиков, Гайю спросил:
— Собаки вам зачем тогда? Виверны сверху любую заразу еще на подходах к замку заметят!
— Да. Только если день на дворе. Ночью они не любят из гнезда вылезать. Самые хитрые вообще или в главном зале под столами дрыхнут, или на кухню прошмыгнут и там рядом с печью в клубок сбиваются. Мне же надо патрули усилить, чтобы в любую погоду округу контролировать.
— Понял… Тогда — меняюсь. Баш на баш. Трех щенков годовалых на этих морд.
По крыльцу простучали ботиночки и светловолосая девочка полезла в телегу:
— Ой, какие хорошенькие!
Гости не успели даже что-нибудь сказать или предупредить, а Янешка уже открыла дверцу и залезла в ближайшую клетку.
— Кто у нас тут зеленый такой? А чьи крылышки такие большие? Ой, что ты щиплешься?.. Будешь вкусняшку? Это корочка хлеба с солью… Погладить тебя, да?.. А ты куда голову пихаешь, тоже хочешь?..
Вздохнув, Гайю развел руками:
— Талант у дочери. С любой животиной договориться может. Так что — берем. Всех десять берем. Ни одного не отдаст, пока не наиграется…
Через год башка каждой виверны стала размером с безразмерный купеческий сундук, а Янешке соорудили сбрую для полетов. После того, как крышу перекрывали в третий раз, Корсиканец хворостиной сделал внушение всем, кто не понял с первого раза — на дом не садиться! Вон, для вас специально из ошкуренных бревен насест соорудили рядом с грядками. Там и резвитесь!
Зато Магдалина не могла нарадоваться на летающую и бегающую живность. Потому что мамы всегда рады, когда их малыши хорошо кушают.
Шкатулка с заводом
Агнесса была занята важным делом — она сидела на верстаке, подобрав ноги, и методично долбила тяжелым молотком по железной коробке. Наверное, в прошлом это был какой-нибудь ларец или даже музыкальная шкатулка. Но сейчас опознать первоначальный вид не получилось бы даже у сыщика с туманных островов. Очень уж Чумная Повитуха сердито гремела тяжелым инструментом, пытаясь раскатать в жестяной блин ненавистную железку.
— Эм… Золотце мое, а что ты тут делаешь? — мастер Клаус шуганул притащивших его помощников и попытался понять, а что, собственно, происходит? Мастерская — его. Молоточек — с утра тоже вроде среди других полезных вещей лежал в ящике. Да и не помнил родственник цвергов, чтобы истребительница нечисти к нему в ученики записалась. Поэтому надо было спешно выяснить — кто виноват и кого наказать, пока еще не поздно.
— Я тут подумала, что из этой паршивой железки получится капкан. Ну, так в книжке было нарисовано.
— В книжке. Понятно… Это та самая книжка, которую ты на днях листала?
— Ага… Но почему-то нарисовано одно, а получается совсем другое.
Увы. При всех замечательных талантах Агнессы была у нее одна проблема. Использовать разнообразное оружие, зачастую даже очень мудреное — это она могла. Осваивала моментально и кромсала монстров, только пух и перья летели в разные стороны. Даже могла обиходить любимый карамультук или огнемет. Мало того, она не просто панцеркрафтваген тряпочкой при случае протирала, но знала как поменять умертвия в накопителе, если духи окончательно упокоились в процессе очередного забега за сокровищами.
Но вот по любым чертежам с ноля собрать что-нибудь сложнее ножика — это было вне ее возможностей. Как у некоторых бородатых умников всегда получалась тяжелая баллиста, так у Агнессы — только острая сталь с тяжелым набалдашником на ручке.
— А зачем тебе капкан, если не секрет?
— Да какой секрет… — еще разок от души приложив молотком, Агнесса стала объяснять: — Подвалы у старой пристани. Где я вам башку от голема нашла. Там в этих подвалах местные купцы всякого интересного понапихали. Вот я и хочу посмотреть.
— Хочешь, ага. И кто-то не пускает?
— Выворотень там берлогу устроил. Старый. Хитрый. Здоровый. Под потолок будет.
Подняв глаза к висящим над головой балкам, Клаус осознал размеры проблемы. А еще уровень отмороженности Чумной Повитухи, которая была готова затыкать четырехметрового монстра обычным ножиком.
— Так у тебя вроде бы «Гром Господень» целый? Ну и огнемет с утра еще работал?
Помрачнев, Повитуха напоследок хорошенько вложилась в удар и молоток пробил железку, застряв в треснувшем верстаке.
— Целое все. И боеприпасов хватает. Только одни идиоты пятнадцать лет назад в те же подвалы сгрузили несколько бочек старого пороха и «ангельский огонь». Рядом с зачарованными стенами… Там даже пернуть нельзя громко — шандарахнет так, что от меня и мокрого места не останется. Ну и рассыпанные по округе мелкие клочки мяса еще прожарит для полного счастья.
Сев рядом с пригорюнившейся Агнессой, старый мастер задумался.
— И выворотень хитрый. В порт просто так не лезет. Так?
— Не. Что он, дурак, что ли? И дорога там поверх уже наезженная, караваны каждую неделю почти туда-сюда мотаться стали. Поэтому сидит внизу, сомов ловит. А сомы в Рейне сам знаешь, какие. Бревна замшелые, а не рыба.
— Печалька…
Подумав, Клаус все же решил уточнить:
— У нас вроде в кладовке на медведя капканы лежали. Добротные такие.
Кивнув, любительница приключений подтвердила:
— Лежали, три штуки. Зачарованные… Разломал. Приманку сожрал, а железяки на мелкие кусочки покрошил и горкой так у входа в подвал ссыпал… Зараза… А мне бы хоть одним глазком, что же там за бочками с порохом припрятали…
Стало понятно, что загрустившую Агнессу надо спасать. Нет, она рано или поздно придумает, как из хандры выбраться. Но монастырь после такого могут и не отстроить заново.
После ужина старик заглянул в келью и покашлял:
— Ты, это, барбосиков придержи. Я тут с идеей.
— Лежать, — женщина отправила доберманов в угол, сунув в качестве утешения по огромному мослу каждому. — Заходите, они вас даже обнюхивать не станут.
— Ага… Ладно, я о чем хочу сказать. Смотри, вот та самая книга, в которой ты картинки разглядывала. Автора знаешь?
— Нет. Вроде из арабов кто-то.
— Точнее, из великих любителей арабских зомби упокаивать. Рагим-Пашша. Или просто Пашша, для друзей. Мне с ним повезло пару лет по делам общаться, поэтому он свои новинки присылает по старой памяти… Серьезный человек. Одно время охрану у султанов тренировал и разных дэвов с прочей дрянью по пескам гонял. Но потом очередной сынок визиря взял без спроса ликвидаторов на охоту, там все и гробанулись из-за молодого идиота. Десять лет трудов — как корова языком слизнула.