— Вторым. Первым капитан заскочил. Он у нас бодрым был, никто угнаться не успевал. Я пока вскарабкался, он уже трем клыкастым бошки посшибал.
— Да, да. Потом бородатый умник орал, что наверху ему скучно и свалился во двор. Где при падении раздавил главного упыря.
— Нечаянно. Крови на стене было пролито много, подскользнулся.
И такие забавные фактики находились в жизни не названных особ почти бесконечно. Ужинавшие рядом наемники сначала посмеивались «ну и придумывают», а под конец уже молча переводили взгляд с Агнессы на Вашбера и обратно. Похоже, многие истории из реальной жизни давно стали легендами, обросли сопутствующими комментариями. И увидеть вживую тех, кто в сказаниях сравнялся с местными богами — это было круто.
С трудом допив последнюю безразмерную кружку, Повитуха объявила:
— Шабаш на сегодня, скоро пена из ушей полезет. Завтра поправимся и поеду… Ты лучше скажи, как ты трактирщиком стал? Наверное, тоже что-то серьезное было?
— Глупость это была юношеская.
— Да? И все же?
— Ну, я на соседку засматривался. И все думал — вот вернусь с похода, весь такой крутой и богатый. Посватаюсь, вряд ли ее родня откажет… Через десять лет приехал, а у нее уже семья и двое детей. Какое тут сватовство… Хотя я у третьего мальца крестником стал. И с мужем ее отлично ладим, он мясную лавку через дом от меня держит.
— Лихо… И ты решил тоже рядом осесть?
— Не, это меня разок после мясорубки на югах приплющило. Посидел, посмотрел на груду упокоенных мертвяков и пива захотелось. Хорошего, как дома варят. Прикинул, сколько я там заработал за все время. Потом еще пару заначек выпотрошил. И вернулся. Зато теперь собственная крыша над головой и могу пить, сколько влезет… Когда между заказами минутка свободная выпадет.
— Странно. Я думала, что ты в капитаны подашься. Прямая дорога — такими же бравыми ребятами командовать.
— Не, устал я от этого. Молодым еще весело, когда по утрам спину не ломит. А когда закат жизни замаячил, хочется чего-то более спокойного. Без того, чтобы тебя сзади острым подгоняли, когда по лестнице на стену взбираешься. Лучше — за прилавком. И чтобы другие о приключениях рассказывали, а не ты сам это все в ночных кошмарах вспоминал. Как-то так. Наверное…
Усмехнувшись, Агнесса согласилась:
— Да, так всегда. Мечтаешь, планы строишь. А когда до реальной жизни дорвешься, то почему-то все другими красками играет. И дом свой — это надо хотя бы раз в год красить его, а под крышу даже с лестницей не доберешься. И налоги не забывай платить, за этим следят строго. И в рыло соседу просто так не дашь, повод искать надо. А если замком сдуру обзаведешься, так там с утра до ночи будешь на каменные стены горбатиться и проклинать того, кто тебе продал эту груду неприятностей… Ладно, пойду я спать. Ты утром в дверь не стучи, бесполезно. Ты лучше пару костей побольше у порога положи и доберманы меня точно из кровати выволокут. Они завтрак проспать никак не могут, для них это — смерти подобно.
Когда через месяц Повитуха снова проездом заглянула на огонек, за прилавком вместе Вашбера стоял парнишка с косым рубцом через все лицо.
— Ты кто, парень? И хозяин где? — удивилась Агнесса.
— Кашэр, Сестра. Оруженосцем у Вашбера был.
— Был? Значит, служили раньше вместе. А теперь?
— Он на меня пока хозяйство оставил. Сказал, чтобы я с полгодика тут дыхание перевел, отъелся на собственных харчах. А он поехал со старыми знакомыми стариной тряхнуть. Говорит, хочет в коллекцию историй новую добавить. Чтобы — кровь, кишки и всех развиздораздило. Говорит, крестник подрастает, надо ему новых сказок на ночь поднабрать.
— Вот ведь неугомонный! Не сказал, где найти можно будет?
— Сказал, что где сильнее всего зарево пожаров будет, там и он. Пока совсем с бардаком не покончили, стоит чуток размяться.
Вечером Агнесса с интересом в распахнутое окно разглядывала далекие багровые всполохи на западе. Похоже, когда Вашбер вернется, ему будет о чем поведать. Поэтому придется чуть-чуть и Повитухе потрудиться. Нельзя пока на пенсию, не все эпические залеты успела собрать в копилку.
— Ладно, Вашбер, посмотрим еще, кто из нас веселее по округе прогуляется. У меня как раз девочки в силу входят, вот с ними и тряхну стариной. А ты потом расскажешь пацанятам на ночь, убрав самое жуткое. У тебя хорошо получается. «И жили они долго и счастливо, построив из костей убитых монстров забор вокруг избы»…
И вот через эту хитрую загогулину
Эпический заезд в небольшую деревню закончился максимально быстрым драпом. Нет, будь на старом поле один кабан — Агнесса запросто бы его приголубила и со свежим мясом поехала дальше. Но в этот раз среди перерытых грядок старшие «пятачки» выгуливали новый помет и незваных гостей встретили очень неласково. А когда кабан с клыками под полметра врубается в машину, то ремонтировать больше нечего. Поэтому Повитуха выполнила поспешное отступление, еле-еле успев унести ноги. Плохо только, что дорога была вся в колдобинах, поэтому подвеска через десять минут начала неприятно поскрипывать и вместо пути домой пришлось свернуть в ближайший монастырь. Благо — люди там знакомые, не один раз останавливалась на ночлег в бесконечных разъездах. И мастер там тоже вроде был. Рукастый такой.
— Что я тебя просил сделать, а? Вот этот ужас или обычную лопату? — седой монах старался огреть тяжелой железкой удравшего на другой край стола слесаря.
— Так я и сделал, брат Олаф. И вон, даже рычаг с пружиной добавил, чтобы легче в землю втыкалась. Земля-то у нас глинозем сплошной, трудно ее ковырять.
— С пружиной⁈ Ах, с пружиной! То-то у меня послушники на этой дурной штуке прыгают все утро! А кто из молодых, так вообще — за забор повыбрасывало с огорода!
— Ну, может я чуть с натяжением перестарался, не учел… Да, молодых и хлипких у нас много последнее время… Но, если…
— Чтобы к вечеру все исправил! Дай мне обычную лопату, слышишь, Вадити⁈ Обычную! И запомни — мне от послушников надо не только результат, а чтобы в процессе еще заколебаться успели и не один раз! А штучки твои… Вон, Сестре делай. Она такое любит… Да благословит тебя Господь, сударыня Агнесса.
— И вам самого наилучшего, брат Олаф.
Повитуха с интересом рассматривала доработанный хозяйственный инвентарь. Обезображенная нововведениями лопата больше смахивала на лапу механического болвана — с шестеренками, поршнями и прочими малопонятными трубками. Выглядело это все надежно и одновременно загадочно. Оценив качество металла и ровные головки заклепок, Чумная Сестра попросила:
— Брат Олаф. А можно, ваш умник сначала мне подвеску подшаманит. И уже после этого, после полуночницы, эти безобразия к нормальному виду переделает. Будет ему епитимья.
Идея игумену понравилась, и он дал добро на согласованный список работ. Благо — механизированных лопат на широком столе навалили гору, будет чем ночью заняться.
Сообразив, что за интересный специалист попался ей по пути домой, Агнесса лично проконтролировала ход ремонта. А то не заметишь, как увлечется человек и вместо колес приделает тебе паучьи лапы для панцеркрафтвагена. Благо, в походах с больше частью железок под брюхом самобеглой телеги ознакомилась. Поэтому оценила новые пружины, кованные болты и даже то, как специальной густой смолой все гайки промазали для защиты от коррозии и вибрации.
— Божий человек, а скажи, зачем ты лопату испохабил? Проще инструмент и придумать сложно. Веками люди оттачивали и до совершенства доводили.
— Ну, иногда посмотришь на вещь и понимаешь, что ты лишний рядом. За тебя другие постарались. Другую безделушку в руки возьмешь и сразу разное в голову приходит. Тут подправить, здесь чего полезного приспособить.
— Ага. Чтобы потом благодарные монахи тебя этой же безделушкой по хребтине «отблагодарили». Угадала?
Вадити потупился. Судя по всему, гостья угадала.
— Зато ворота у меня с противовесом работают отлично. Раньше сто потов сойдет, пока барабан туда или сюда покрутишь. А как поправил — так один человек справляется… И водяную мельницу уже три года используют. Зерно для всей округе мелем, пилораму поставили.
Попрыгав на заднем сиденье панцеркрафтвагена, Повитуха удовлетворенно кивнула и добыла из кошеля несколько монет:
— Держи, мастер. Тебе за работу и монастырский сбор.
Затем посмотрела на темнеющее небо над головой и решила заночевать на месте. Никаких слишком важных проблем не было, чтобы мчать по разбитым дорогам, рискуя остатками здоровья.
После плотного завтрака Агнесса пристроилась за стол к брату Олафу и зашла издали. Зачем человека сразу в лоб дрыном шарашить? Надо с вежеством, аккуратно, без дурнины. Чтобы раз-два и все счастливы. И только потом, через полгодика, начнет подозревать тебя в непонятном.
— Скажи, достопочтенный аббат, а как важно, чтобы этот шебутной мастер должность занимал? У него двое учеников уже на выданье. Один всякое разное больших размеров ковыряет, второй калибром поменьше.
— Сманить хочешь? — сразу сообразил старик.
— Обменять хочу. Но, чтобы без урону для монастыря.
— И на что меняться будешь?
— На книжника. Семейный, осядет и вряд ли куда-то побежит. Образованный, латынь и прочие наречия знает. Лавку в монастыре откроет. Будет детишек грамоте и Слову Божию обучать. Еще и библиотеку поможет пополнить. Хороший парень.
Брат Олаф задумался. Он слышал, что по разным крупным городам под руководством Матери Церкви магазины открывают и полезные книги продают. Но чтобы в маленьком монастыре такое — это в очереди стоять и не протолкнуться. Да и парочка неплохо натасканных молодцев в мастерской имеются. Им дать волю — быстро в силу войдут. И лопатам точно не станут шестеренки с пружинами присобачивать.
— Баш на баш, говоришь? И без тайного умысла?
— Ты меня знаешь. Я здесь проездом не первый раз бываю. И если где помочь надо — то с превеликим удовольствием. Просто у меня проблемка небольшая возникла. Дома и оружейник хороший, и кузнец с подручными. Но я чаще уже где-то в приграничье бултыхаюсь. И там придется новое место готовить, чтобы в дороге отдохнуть и дыхание перевести. С едой-питьем и охраной вопросы решаются. Но с человеком, кто тот же панцеркрафтваген подшаманит и что-то дурное в железе склепает — с этим сложно. Мало таких людей. И еще меньше тех, кто готов с насиженного места сорваться ради не пойми чего.