— Эй, Нарита. Не знаешь, кто это? Вроде не из наших.
Иссиня-черная хабаша встала рядом, успевая делать несколько вещей разом: дожевывать бутерброд, отхлебывать из фляги забористую бормотуху, почесывать украшенный шрамами бок и разглядывать чужаков.
— Сама не знаю, гадаа, рожи рядом не мелькали. Но слышала, что у границы бегает одна, в жопу укушенная. Чумная Повитуха. Очень на нее походит одеждой и железом.
— Точно. Я думаю, кого она мне напоминает… Ладно, пойдем поздороваемся. Узнаем, каким ветром церковников принесло.
Зря Баша опасался. Потому что Агнесса смогла сразу найти общий язык с независимыми и резкими амазонками. Наверное, потому что очень на них внутренне походила еще год назад.
— Мир вам, сестры.
Черная дама, обнаженная по пояс, фыркнула:
— Где ты здесь подруг нашла, церковница?
Повитуха усмехнулась, спародировав чужой акцент:
— Отрасти яйца, буду называть братом… Я что приехала, люди добрые. Хочу Ковену оставшиеся клыки выбить. А для этого мне бодрых умертвий для железных повозок надо с запасом. Чтобы тащили по грязи и бездорожью. Чтобы рычаги в метательных машинах ворочали. Чтобы щиты держали, когда в ответ станут с дерьмом мешать… Не подсобите с охотой по местным кладбищам и прочим интересным местам?
Судя по тому, как амазонки почтительно расступились, именно эта невысокая фигуристая женщина была в местной вольной роте за старшую.
— Говоришь, клыки выбить? Не ради добычи и тайных знаний?
— Не, мне эти знания без надобности. Мне надо, чтобы падаль окончательно сдохла и воздух гнилым дыханием не отравляла.
Подняв вверх сжатый кулак, Хельга дождалась, пока стихнет одобрительный ропот.
— Ковен троих наших захватил, когда они к родне погостить поехали. Превратил в монстров и натравил на нас… Такое даже дикари не делают, так с людьми не поступают… Одно условие будет. С собой на охоту возьмешь. Поквитаться хотим. За это мы тебе поможем духов набрать, сколько пожелаешь. Любых.
Поморщившись, Агнесса посетовала:
— Опять Йорг ругаться станет, что ему заново продукты и палатки для лагеря пересчитывать.
— С этим проблем не будет, — улыбнулась командир амазонок. — Нас меньше полусотни, на всем готовом. Место покажешь, где перед битвой встать. И позволишь одними из первых в атаку идти.
— Насчет атаки проблемы не будет. Мы там все будем в атаке охреневать, — согласилась Повитуха. — Ладно, у меня там чуть вина с собой и копченостей, чтобы посидеть за столом. Куда выгружать?
На утро Агнессе показали на карте план охоты на день.
— Мы особо рядом с Шалоном не чистили. Крупных тварей вышибли, но на месте города и рядом в бывших колониях только имущество прошерстили. Там после первой волны пытались за высокими стенами по деревням отсидеться. И неудачно.
— Много погибло?
— Да всю округу сожрали. Только не сразу, а потихоньку. Поэтому кладбища там на каждом шагу. И мелочи разной туманной без счета. Вроде даже крупные духи попадаются, отожрались за это время.
— Отлично, как раз нам подойдет.
— Как отлавливать будешь?
Повитуха ткнула пальцем во второй панцер, где в широком кузове торчали железные бочки со сложенными лапами:
— Нам знающий мастер самоходных «пауков» смастерил. Двое младших сеть натягивают и бегут, загребая все по дороге. Там руны наложены и банки с намоленными заклятьями. Долбит по умертвиям — только кувыркаться кверх зубами успевают. Я следом, с готовой тарой. Щипчиками беру голубчиков и складываю. Крышку закрыла, как напихала под горлышко, можно следующих принимать.
— И сколько за день набрать успеваешь? — заинтересовалась Хельга.
— За пару часов сотню запросто наколачиваем.
— Сотню⁈ — верный оруженосец амазонки недоверчиво выпучилась, затем поглядела, как парочка молодых монахинь сортирует кучу тяжелых стеклянных банок в телеге и закрыла рот.
— Если кладбище раньше не потрошили, то да. Сотню можно собрать. Чаще мелочь, но иногда и что-то серьезное отлавливаем. А вы как духов гоняете?
Нарита с грустью продемонстрировала мухобойку — оплетенный колючей проволокой «блин» на длинной ручке.
— А догоняете как? Они же драпают при любой возможности?
— Верхом на нёсу. Любого духа догонит.
Таких «вьючных» зверюг Агнесса раньше не видела. Нет, читала в хрониках о диких птицах откуда-то из-за африканских пустынь. Якобы местные племена пытаются приручать вместо лошадей, но вживую увидеть!..
Высотой в холке в полтора метра, с огромной башкой и вытянутой зубастой пастью. Да, от таких и более серьезные монстры предпочтут рвануть как можно быстрее, что уж про умертвий говорить.
— У меня про запас и сети есть, и склянки с заклятьями. Могу подарить.
— Не жалко?
— С чего бы вдруг? Вы ко мне с открытым сердцем, я тоже рада поделиться.
— Тогда с общей охоты вся добыча тебе. Мы потом еще догребем, если понадобится.
— Согласна. Выдвигаемся?
Округу Шалона геноцидили три дня. Сначала редкая цепь амазонок на курицах-переростках пугала дымные клубки умертвий, заставляя сбиться в кучу и двинуться в сторону от шумной кодлы. После чего из-за ближайших кустов на «пауках» выскакивали Хулда с Франциской, верхом на механических шестилапых «конях». Сетью загребали духов, которые получив сияющий разряд, валились в траву мутными комками. Следом неспешно рысила Агнесса и еще три молодых дамы, сгребая щипцами на длинных ручках ошарашенную нечисть, складируя в банки. Закрыть крышку, оставить на месте, двинуться дальше. Через час тару аккуратно грузили на подогнанные панцеркрафтвагены с телегами, выруливали на дорогу и катили к следующему кладбищу.
Когда вернулись в Реймс, у прагматичной Повитухи запасов стреноженной дряни хватало на пять полномасштабных войн и еще с десяток мелких набегов по всем соседям.
Дабы хорошенько расслабиться, закатили пир, который с пирушки плавно перешел в дикую пьянку и уже далеко за полночь скатился в оргию с танцами голышом, прыжками над разведенным кострами и задушевными «ты меня уважаешь». Последнее, что запомнила Агнесса, это как ее воспитанницы кормили нёсу, заталкивая птице в пасть кусок кабаньей ноги. Обожравшаяся тварь упорно мотала башкой, за что получала между глаз окороком и монахини старательно разжимали сцепленные клыки «ну скушай еще кусочек, зараза, в нас уже не лезет».
Утром Хельга с гостьей обе стояли под ледяным водопадом, пытаясь прийти в сознание. Остывшая за ночь вода из еле живого акведука старательно выгоняла остатки хмеля и помогала миру заиграть яркими красками.
— Не, в следующий раз так бухать без меня! — заявила Агнесса, выбравшись на сухой пятачок и завернувшись в плащ. — Конечно, эдакая кристальная чистота в башке, но здоровья больше не хватит.
— Прошу прощения, это мои подбили. Говорят — осилит сестра три шага или нет.
— Шаги? Какие шаги? Вроде за столом сидели.
— А, наши заморочки. По столешнице отмеряешь шаг, выстраиваешь в ряд кружки. Это — раз. Кто хочет к нам в отряд вступить, один шаг выпивает и потом из лука или аркебузы должен в яблоко на десяти шагах попасть.
— О как… А два?
— Это уже должность десятника. Ну и три — просто, когда душа очень просит.
Прикинув, сколько это получается кварт вина, Повитуха вздрогнула. Похоже, не ее одну иногда накрывало так, чтобы с церковной колокольни в пьяном беспамятстве псалмы орать.
— И что, чем мы закончили? Ничего не помню.
— Обе три шага вылакали. И Нарита еще подгадила, подальше ноги длиннющие раздвигала. Ничего, я придумаю, как поквитаться.
Тихо засмеявшись, Агнесса предложила:
— Вы когда в конце лета в сборный лагерь подъедете, запрети ей руки чужие ломать и рубить. Там рыцарей и прочих мужиков будет толпа. А у вояк все просто — видит титьку, надо пожамкать или в рот взять. Вот пусть ходит, народ смущает.
— Думаешь, её таким проймешь?
— Это первые полчаса забавно. А потом начинает дико бесить. Особенно, если в морду бить нельзя.
Подумав, Хельга признала, что месть будет страшной.
— Так и сделаю… Что, завтракаем и отправляетесь?
— Ага. Значит, давай карту. Я тебе покажу, где вас будут ждать. И, как обещала, вместе в атаку пойдем. Не у тебя одной долги накопились, которые кровью возвращают.
Поправив локон, амазонка пожаловалась:
— Скажут, нельзя командирам вперед. Должны сидеть на далеком холме, оттуда пальцем тыкать куда бежать, кого грызть.
— Вот пусть советчики и сидят. А я хочу вломить всем и каждому. Что, кто-то рискнет запретить?
Улыбнувшись, гордая дочь Сицилии согласилась с новой подругой:
— Пусть попробует. Мигом между ушей получит.
— Именно. Мы еще раскрасим небо дымами, чтобы демонам в аду стало жутко.
— Амен…
Огнем и мечом
К концу июля Чумная Повитуха успела несколько раз проскакать по всей округе, собирая нужное и сгребая ресурсы в заранее намеченные позиции. Попутно шесть раз набила морду особо упертым. Дважды была выброшена из кабаков, где сцепилась с наемниками. Один раз заглянула в гости к Ирэн, та как раз провернула мутную схему, по результатам которой несколько богатых купцов стали чуточку беднее, зато подарили женам симпатичные безделушки из чужих королевских коллекций. Конечно, это категорически было запрещено, но никто не собирался в подобном каяться, зато Агнесса окончательно закрыла срочные выплаты и теперь вернулась обратно в монастырь. Нужно было недельку перевести дыхание, пообщаться с отцом настоятелем и предупредить, чтобы на ближайшие пару месяцев на дежурства не ставил. Вон, тридцать бравых и донельзя мотивированных послушниц из Лицея Сестер приехали. Каждая роет копытом и пытается издалека за завтраком, обедом и ужином намекнуть, что тоже не против гробануться во имя Господа нашего. Только хрен им всем. Будут прикрывать оголенные тылы. Потому как с собой Повитуха в этот раз берет исключительно проверенные кадры. Ну, может еще пяток самых соображающих, но это пока не точно.