Когда вдали показались башни Льежа, Сандр попросил остановить панцеркрафтваген.
— Мне теперь вон туда, тропкой северной. В гости к любителям воронов схожу. Рыбкой замороженной угощусь.
— Спасибо тебе, человек божий, — поблагодарила Агнесса. — Я хоть спать спокойнее стану, перестану от каждого шороха дергаться.
— Я то при чем? — удивился калика. — Это вы все сами. Сами набедокурили. Сами и починили. Людей простых жалко, это да. Но судьба у нас такая. Все под Господом ходим, суетимся часто без меры. А в ответ он отмеряет каждому, кто сколько унести может. И кто духом силен, тому особо щедро достается.
Не успел мужчина исчезнуть в наступающих сумерках, как Повитуха встала во весь рост и крикнула:
— Сандр! Скажи, мне как дальше жить! Бежала, бежала из последних сил. А теперь — пусто на душе… Тоскливо.
Обернувшись, путник чуть улыбнулся и ответил:
— Когда я гостил у него за столом, то сказано было… Прийди ко мне, труждающийся и обремененный. Открой сердце и упокою я тебя. И сердце твое. И дом… Не беги, Агнесса. Ибо ты успела везде, где хотела и где тебя ждали. Пора построить дом, корни пустить. И тогда обретешь желанный покой, о котором мечтаешь…
Наверное, один из Темных Лордов поставил на женщину какую-то метку. Потому что до самого Антверпена доехали без каких-либо приключений. А когда в северных пригородах на берегу широко разлившейся реки трое сестер выбрали заброшенное поместье, крутившиеся рядом монстры тихо ушли, не стали связываться. Хотя ни Агнесса, ни ее воспитанницы даже не доставали оружие из чехлов.
Посмотрев на заросшие вьюном развалины, Чумная Повитуха прошептала:
— Как давно я не была дома… Но я — вернулась. Домой. Как мечтала все эти годы…
Повернувшись к девушкам, улыбнулась:
— Выгружаемся. Добрались, наконец-то. Отдохнем с дороги и завтра утром начнем смотреть, где церковь поставим, а где каждой по отдельному домику.
— С резными ставенками? — обрадовалась Франциска.
— Обязательно. И жестяным петушком на крыше, чтобы ветер ловил…
Эпилог
Через неделю Агнесса сидела на камушке и разглядывала наползающие со стороны моря облака. Или там целый океан? Надо будет какую-нибудь книжку прикупить. Кстати, о книжках… Достав изрядно разбухший записной блокнотик с кучей дополнительно вложенных листочков, бывшая потрошительница нечисти аккуратно дописала «магазин с комиксами». Выводить буквы ровненько и без дикой пляски заставила жизнь. Неприятно, когда свои же каракули прочесть не можешь.
— Я бы на доски и кирпич отдельно отложил. Понадобится не меньше сорока возов, — проворчали из-за спины.
Йорг. Кто бы сомневался.
Полюбовавшись на выбритую и чуть-чуть отоспавшуюся рожу, Повитуха предупредила:
— Я ведь обещала тебя не трогать, пока войну не закончу. Но отчет о драке ты уже увез. Так что не лез бы ты под руку, дурачок. Прибью.
Стоявший сбоку сопровождающий с голодными глазами акулы кивнул:
— Брат Йорг, в самом деле прибьет. Вон голос какой добрый-добрый.
Решив не рисковать остатками здоровья, монах с поклоном вручил свиток:
— Госпожа Хаффна просит не забывать о десятине с «забытых» сундуков Ковена. На остальное глаза закроет, но десятина — это святое.
— Я на эти деньги часовню поставлю в том углу. И в Антверпене церковь отремонтирую. Святой Вацлав умненького пресвитера обещал, кто и с кадилом обращаться умеет, и с топором неплох для вразумления набежавших зубастых идиотов. Храм до ума доведет с моей помощью, а чуть позже и епископом станет. Дорога проверенная.
— Часовня и церковь? Хорошо, я так и передам… А еще, мальчика в помощь не нужно? Писать, считать, на разных языках с соседями разговаривать?
Из четырех оруженосцев рядом стояли двое. Худой и лупоглазый держался поближе к монаху. Маленький и в шлеме-тарелке изображал независимость, опираясь на кургузое копье.
— Куда еще пару подевал? — удивилась Агнесса.
— Одного госпожа забрала. Говорит, в архивах завал, людей не хватает. Еще одного господин Доннер выпросил. Обещал ему должность и любую девку справную из ближайших деревень. Когда уезжал, за это место уже дрались на подворье. Будущий сенешаль, обласканный рыцарями — очень завидная кандидатура.
Да, неплохо мальчишек натаскали. Уже и женихаются с прицелом на будущую карьеру.
— Маленького оставляй. Карлом зовут, правильно?
Поправив сползающий шлем, бывший оруженосец аудитора буркнул:
— Да, госпожа Агнесса.
Пусть остается. Понятно, что инквизиция без присмотра не оставит. Слишком много разного за Чумной Повитухой тянется. Да и мало ли, что еще удумает на почетной пенсии. Зато — свой человек, в бою проверенный. Где надо подскажет, чтобы не зарывалась. Где можно, глаза в сторону отведет и обижать не станет.
— А про доски и кирпич я бы подумал.
— Греби отсюда, умник, — захохотала Агнесса. — У меня есть теперь кому бумагу переводить…
Когда монах с вооруженным сопровождением усвистел дальше по делам, Чумная Сестра поманила мальчишку и показала на соседний камень.
— В ногах правды нет, садись. И не хмурься на тучи. Дождик ночью пройдет, завтра снова солнышко. Потом зима заглянет, белым покрывалом все прикроет. До этого времени времянку сладим, весну дождемся. А там уже начнем хозяйство обустраивать как должно.
— Да, госпожа.
— Вот заладил… Тебе наверно завидно, что другие уже пристроились, на теплых местах будут пузо набивать? Думаешь, что тебе за неудача, в медвежий угол сослали, за старухой присматривать?
Карл промолчал.
— Ну и дурак, прости господи… Видишь волны? Это море… Или даже целый океан… На север даны и прочие бородатые ухорезы. На юг франки, до сих короля выбрать не могут, ссутся в замертвяченный Париж сунуться. Пока растешь, можешь себе корабль построить. Большой, чтобы до чужих стран добрался. Мир посмотришь, с разными интересными людьми познакомишься. Брюхо отрастить всегда успеешь.
Сняв шлем, мальчишка почесал коротко обрезанные вихры и с легким недоверием переспросил:
— Целый корабль? С парусом?
— С парусами… Знаешь, сенешалем тебя назначать смысла не вижу. Нет у меня пока ни замка, ни огромного хозяйства. А один добрый человек советовал семью завести. Давай я тебя усыновлю? Будешь моим старшеньким. И поверь, сыну я точно лучший корабль построю… Или у пиратов отобьем, если по дороге попадутся.
— И за море поплывем?
— Поплывешь, да. А я тебя здесь ждать буду. Чтобы по возвращению рассказал мне разное. Буду сидеть, слушать и охать от удивления.
Напялив обратно «тарелку», мальчишка вскочил, улыбаясь:
— Я согласен, госпожа Агнесса! Я буду стараться!
— Конечно… Железо лишнее можешь вон под навес поставить. У нас тут тихо. Ножа хватает, чтобы грибы собрать или проход в зарослях сделать.
За спиной затопали и рядом с валуном притормозила неразлучная парочка на железных «пауках».
— Госпожа, мы в город скатаемся! Там вроде табор купеческий встал, посмотрим, что полезного прикупить можно!
— Карла с собой возьмите. Моего «таракана» ему отдайте, пусть учится скакать на нем. А я пойду похлебку поставлю. Постарайтесь до темноты успеть, чтобы под дождем не мокнуть.
— Конечно!.. Карл, иди за мной, будешь учиться железные палки дергать.
Посмотрев, как троица ускакала сквозь заросли крапивы в Антверпен, Агнесса вздохнула и поднялась. Ужин сам себя не приготовит. Зато сама выбираешь, что в этот раз тебе хочется: кашу, гороховый суп с кусочками сала или огромный окорок.
Через два года хозяйство потихоньку стало разрастаться. И стены восстановили. И часовенку под красной черепицей в уголочке построили. И даже большой общий двухэтажный дом с белыми стенами и жестяным петухом на коньке крыши. Франциска с Хулдой решили, что свои собственные дома позже поставят, как замуж начнут собираться. Только перестанет шило в попу тыкать, так сразу.
На удивительно тихие земли в центре бывших чумных территорий потянулись люди. Кто-то по рекомендациям, кто-то просто вслед за гулявшими по империи слухами. В Антверпене уже больше тысячи человек. Храм пока в лесах, но отец-настоятель уже службы ведет. И центр города в порядок приводят. Глядишь, лет через десять всю округу облагородят.
Ницитос Авэ из Лозаньи девочку прислал, веселую и с целым книжным обозом. Лавку открыла и школу вечернюю для малышей. Грамоте учит, картинки монстров показывает.
Госпожа Драконесса в Лицее отобрала пятерку сорвиголов, просила мозги вправить розгами и добрым словом. Агнесса на них сгрузила патрульную и спасательную службу, прикупив под это дело у Верденского альт-мейстера еще железных «пауков» и массивный панцеркрафтваген.
Вико Вазилье в гости заезжал, место присматривал. Сказал, что чуть позже мануфактуру поставит для старшенького. И еще арсенал восстановит, чтобы было где корабли строить.
Побратим Яна Дамбы, рыжеволосый Йохан Аскеман, на пяти огромных драккарах перед зимними штормами по высоким волнам прискакал. Помог с ремонтом, пока пережидали непогоду, похвастал добытыми в далеких краях сокровищами. Карлу строго-настрого приказал без него корабль не строить. А то на ближайших скалах днище пропорет. Что местные пешеходы в соленой воде понимают? Так что — домой заглянет, с отцом за бороду друг друга потаскают, и сразу назад, за новыми приключениями.
Отвесив тяжелую затрещину, Агнесса предупредила:
— Чтобы до шестнадцати лет сына мне не баламутил! Он пока на ста шагах половину тыкв с аркебузы с первого выстрела раздолбить не может. Пусть в силу войдет, все мои ухватки освоит. Ты же поможешь людей в команду подобрать, чтобы спину прикрывали. Понял?
— А то. Мать надо слушать, Карл. Матери у нас правильные. Как наподдаст, так и летишь, кувыркаясь, — согласился рыжий викинг, потирая загривок.
На этом и сговорились.
Зимой по сугробам мимо промчались амазонки — что-то им срочно понадобилось во Фризии. Или кому-то по башке настучать за грубое слово, или наоборот, самим высказаться по животрепещущим вопросам. По дороге назад подарили оторвам двух зубастых птенцов. От третьего Повитуха открестилась с ужасом. Ей и на четырех колесах неплохо. Зато во дворе теперь бродили два пернатых крокодила-переростка, свято выполняя главную заповедь наставниц: «кто хорошо кушает, то вырастет большим и красивым назло врагам». Судя по тому, сколько каждый заглатывал за один раз, к зрелости птички грозили вымахать выше часовенки.