– Тревор!
Берди пробежала через веранду, пнула дверь, и та ударилась о стену.
– Тревор!
Голос эхом раскатился по дому. Берди подняла свечу повыше, разыскивая выключатель. Тени заплясали по стенам, потолку и полу, по негромко мурлыкающему транзистору и компьютерной технике на столе.
– Тревор!
И тут она увидела его. Все это время он находился здесь. Можно было и не кричать. Тревор все равно не услышал бы. Ничего бы не услышал, лежа на полу, уткнувшись лицом в маленькую чернильно-черную тень, которая вовсе не была тенью.
Пальцы Берди нащупали выключатель. В комнате вспыхнул свет. Присев на корточки, она подползла ближе и потянулась к выброшенной вперед руке. Пальцы были еще теплыми. Но пульс уже не ощущался. Ничего другого она и не ждала. Весь его затылок был размозжен, представляя собой вмятину с мешаниной мокрых волос и осколков костей. Темная кровь струйками сбегала с обеих сторон головы, растекалась лужицей по полу и впитывалась в жадно вбирающие ее старые половицы. На четвереньках Берди попятилась обратно к двери.
«Позволь любить тебя, – приторно-сладким голосом ворковало радио. – Позволь любить тебя, голубка!..»
Кажется, ей надо было что-то сделать… Берди с трудом поднялась, добрела, пошатываясь, до спальни и стащила с постели одеяло. Волоча его за собой, она вернулась в кухню. Свеча. Только бы не забыть свечу. И опять в гущу деревьев. Обратно к Джуду. Скорее. Как можно быстрее, только чтобы не погасла свеча. «Не думай об оставшемся в хибарке трупе, коченевшем под музыку! Не думай о неизвестном, наблюдающем из зарослей. Джуд лежит там, совсем беспомощный. Скоро ты будешь с ним. Идти недалеко. Справа, примерно посередине прямого участка тропы. Смотри не споткнись об него. Он где-то поблизости. Ищи под деревьями».
Но Берди опять чуть не прошла мимо Джуда. Сделала несколько лишних шагов. Пришлось вернуться. Она встала на колени и накрыла его одеялом. Он слабо застонал, скривившись от боли.
– Я здесь, Джуд, – прошептала она. – Все хорошо. Я здесь.
«На самом деле все плохо. Тревор Лэм мертв, Джуд. Его больше нет. Ты видел это? Ты уже знаешь? Сколько ты пролежал тут? Что это было, что случилось с тобой?»
«Если что-нибудь случится…»
Телефон лежал там, где она оставила его. Берди набрала номер. На звонок ответили быстрее, чем она рассчитывала. Она заговорила. И опять не узнала собственного сиплого, срывающегося голоса:
– Дэн, это я, Берди. Кое-что случилось. Пожалуйста, приезжай.
Глава 13
Джуд лежал неподвижно, дышал часто и сбивчиво. Берди съежилась рядом, желая хоть как-нибудь помочь ему, но понимая, что ей остается лишь ждать. С одной стороны, ей хотелось, чтобы он пришел в себя: тогда по крайней мере можно было поговорить с ним; выяснить, что случилось, убедить себя, что с ним все будет хорошо, и избавиться от мучительного чувства одиночества, – но она сознавала, что, очнувшись, он вновь испытает боль, страшную боль.
– Уже недолго, – прошептала Берди скорее себе, чем ему. Затем осторожно смахнула опавшие листья и мелкие веточки с его груди, шеи и лица.
Джуд вздохнул в забытьи. Какое-то насекомое зашуршало в подлеске. И еще одно. Затылок Берди слегка покалывало. Однако мирная возня насекомых означала, что в темноте никто не прячется, иначе они учуяли бы чужака и притихли. Кто бы ни следил за ней из зарослей, он либо ушел, либо не стал преследовать ее до поворота тропы, где лежал Джуд.
Свет в окнах хибарки озарял поляну. Дверь осталась открытой, в ночном воздухе плыла тихая музыка транзистора. Берди думала, что надо было погасить свет и закрыть дверь. А то налетят ночные бабочки или еще какая-нибудь живность. Уничтожат улики…
Кто уничтожит улики? Ночные бабочки? Берди закрыла глаза, услышав свой почти истерический смех. Да она наверняка нанесла месту преступления в тысячу раз более серьезный ущерб, ворвавшись в хибарку и бросившись к трупу, и вдобавок еще побывала в спальне, сорвала одеяло с постели, протащила его по полу до самой двери. Не говоря уже о том, что одеяло волочилось за ней по земле через всю поляну и дальше по тропе. Повсюду, где побывала, она оставляла свои отпечатки ног и пальцев, волосы, нитки, волокна – оставляла свои, затаптывала и затирала чужие…
Но у нее не было выбора. И по крайней мере, она побывала в хибарке одна.
Пламя свечи дрогнуло. Берди встревоженно уставилась на него, вдруг заметив, насколько укоротилась свеча. Пламя было длинным, колеблющимся, ярко-желтым. На восковом пеньке, оставшемся в подсвечнике и стекающем в него горячими каплями, виднелись следы копоти. Нет, не копоти. Крови.
Берди посмотрела на свои руки. Пальцы были в крови. Она яростно принялась вытирать их о свою рубашку. Кровь Джуда? Тревора? Или обоих?
«Если что-нибудь случится… не ввязывайся».
«Извини за это, Дэн. Когда приедешь, я тебе объясню, как все получилось».
Первой появится «скорая». И местная полиция. Берди взглянула на часы. Нет, даже для них еще слишком рано. Минуты еле ползли. Местная полиция и «Скорая помощь» в Ганбаджи. Оттуда минут двадцать пять езды – так сказал диспетчер. Двадцать пять минут от Ганбаджи до Хоупс-Энда. По прямой. Тоби и Милсон прибудут следующими. От Сассафраса до Хоупс-Энда тридцать минут езды с обычной скоростью. Если, конечно, не пропустить поворот, где указатель направлен прямо в землю, и на развилке повернуть направо, а не налево. Если не гнать, но и не сворачивать на обочину. И не тащиться за ползущим бульдозером «Бобкэт». Ну, по крайней мере это маловероятно.
Неужели только вчера Бык Трюс доставил ее сумку в паб Хоупс-Энда? Казалось, это было давным-давно. И она торчит тут уже целую вечность. Атмосфера этого места затянула и поглотила ее.
Хорошо еще, водители «скорой» наверняка знают дорогу. Во всяком случае, обязаны знать. Ведь это же их территория. Не может быть, чтобы никому прежде не требовалось вызывать «скорую помощь» в Хоупс-Энд. Но Берди до сих пор не слышала звуков сирены, даже издалека. Где они? Она же объяснила, что случай экстренный, и умоляла поспешить.
«Может, перевернуть его на бок? Он лежит на спине. Боюсь, что… Только если у него начнется рвота. А если нет, лучше его не трогать».
Когда они приедут, с Джудом все будет в порядке. Ему дадут что-нибудь от боли, помогут сменить эту ужасную, неестественную позу и при этом не нанесут лишнего ущерба. Они же специалисты. Постоянно занимаются этим. Она тоже специалист: по крайней мере, считается таковым, – но до сих пор ничем не помогла, лишь все испортила. Берди буквально слышала в эту минуту голос Дэна – низкий, подозрительный:
«Зачем твой дружок отправился проведать Лэма среди ночи? – Хотел сообщить ему, что ты уже едешь сюда. – Как он об этом узнал?»
«Я ему сказала».
И тишина. Укоризненное молчание.
«Это же была конфиденциальная информация, Берди. А я-то тебе доверял».
В то время она об этом не подумала, но, сидя рядом с Джудом в ожидании, вдруг сообразила, как выглядит происходящее с точки зрения Дэна. Как измена. Стремление угодить Джуду Грегоряну и предательство доверия. Негласного, однако доверия.
Джуд пошевелился и застонал. Берди приложила ладонь к его щеке.
– Лежи тихо. Теперь уже скоро, – пообещала она.
Он сразу замолчал, словно понял ее и успокоился. У Берди щемило сердце. Она отвернулась от Джуда, всматриваясь в буш. Разбираться в своих чувствах ей не хотелось. И Берди стала винить себя. Ведь она же специалист. Великий следователь. Собиратель головоломок, искатель улик, мыслитель с железной логикой. И она беспомощно сидит, скорчившись над оплывающей свечой, ждет, когда толпа мужчин явится за ней, спасет, возьмет на себя ответственность, избавив ее от мучений. В ушах снова зазвучал голос Тоби, ровный, веский, почти скучающий:
«Значит, Бердвуд, на месте преступления ты побывала первой. И что же заметила там, в хибарке? Тело Лэма? А на тропе к дому? В кустах? Что ты слышала и видела?»
И ее голос – дрожащий шепот:
«Я так растерялась. Джуд сильно пострадал. Было темно. Я испугалась».
На лице Тоби, пристально наблюдавшего за ней, отразилось недоверие. Берди передернулась и обняла себя обеими руками, словно защищаясь. Отогнала видение лица Тоби. Но оно упрямо всплывало перед глазами, заставляя съеживаться от страха. Ей обязательно надо сосредоточиться. Заставить мозг снова заработать. Если ее внимание было рассеянным, это еще не значит, что разум ничего не подмечал и не запоминал по давней привычке, твердила себе Берди. Данную информацию можно извлечь из памяти – это лишь вопрос времени.
Что ей известно? Джуд ушел от нее без десяти двенадцать и направился к хибарке Тревора. Снаружи было темно. Из ее комнаты виднелся слабый проблеск света глубоко в зарослях напротив паба. Это вполне мог быть свет в окнах хибарки. Джуд считал, что так оно и есть. Он взял у нее фонарик и ушел.
Фонарик! Берди подняла свечу. Тени заплясали на земле, она озиралась, надеясь заметить неяркий блеск, который выдаст присутствие трубочки из черного пластика под ногами, возле глубокой колеи на тропе, среди листьев и камней. Когда на Джуда напали, фонарик выпал у него из руки. Предположительно из правой. Скорее всего он где-то рядом, там же, где лежит сам Джуд. Ни на тропе, ни рядом с ней Берди не заметила следов яростной и длительной борьбы. Даже при неярком свете свечи следы такой борьбы были бы отчетливо видны на усыпанной листьями земле. Но Джуда, похоже, застали врасплох и свалили единственным ударом. И, вероятно, пнули, когда он уже лежал на земле. Такие подробности можно узнать только от него самого. Но пока он не в состоянии говорить.
Берди сосредоточилась на поиске фонарика. Обязательно нужно найти его. Она нахмурилась, оценивая позу Джуда. Он лежал на спине, откинув правую руку, ногами – в сторону хибарки. Значит, Джуд двигался в том же направлении. И упал навзничь, при этом его нога неловко подвернулась, когда он тяжело рухнул на землю. После этого Джуд был уже не в состоянии подняться. Значит, фонарик должен находиться…