Он решительным жестом сунул в рот еще одну полную ложку хлопьев, пережевал и проглотил.
– Длинная выдалась ночь, – промолвила Берди. – Ну, я тогда…
– Ага. Навестить Лэмов. Проведать напоследок?
– Вроде того, – уклончиво отозвалась Берди и вдруг сообразила, что вопрос прозвучал двусмысленно. Цикада спрашивал, не собирается ли она обратно в Сидней. – Вообще-то я пока не уезжаю, мистер Бейкер. Как и планировалось, пробуду в Хоупс-Энде еще пару дней.
– Просто Цикада. – Он положил ложку в миску и отодвинулся от стола. – А что насчет Джуда?
– Думаю, он не вернется сюда. Надеюсь, позднее я с ним поговорю. И тогда сообщу вам, как поступить с его вещами.
– Этим копам из Сиднея нужны комнаты, – заворчал Цикада, направляясь к раковине. – А у меня наверху их всего три да еще моя. В пустой две кровати. Но они, похоже, жить в одной комнате не желают.
Берди кивнула. Естественно, Тоби пока останется здесь. Милсон тоже. И ей лучше, если эти двое будут находиться поблизости. Но они скорее согласятся вернуться в «Приют путника» в Сассафрасе или перебраться в Ганбаджи, чем поселиться в одной комнате.
– Давайте перенесем вещи Джуда ко мне в комнату прямо сейчас, – предложила она. – Кажется, у него только одна сумка?
– Вроде да. – Цикада сполоснул свою миску и ложку, стряхнул с них воду и оставил сохнуть на краю раковины. – А что с его машиной?
– Я спрошу его, как с ней поступить. Может, кто-нибудь приедет из офиса Джуда и заберет машину. Сам он вести ее не в состоянии.
– Вот напасть, а? И парень вроде неплохой.
Достойного ответа на эту реплику не существовало, и Берди промолчала. Но Цикада уже разговорился, поэтому не нуждался в поощрениях.
– Да, неплохой. Не ожидал. Я-то думал, он какой-нибудь аферист с хорошо подвешенным языком. А он не такой. Верно?
– Да.
– А вот поди ж ты, бес попутал. Связался с этим подонком Лэмом. Да еще на волю его вытащил.
– Вы до сих пор считаете, что Тревор Лэм убил свою жену?
Цикада Бейкер пожал массивными плечами:
– Не мое это дело – считать, что да как. Но в ту ночь в город никто не приезжал, а то я бы слышал. Никаких чужаков тут не было. А в Хоупс-Энде любой был готов на руках носить Дафну Лэм.
«Дафну любили все».
– Но кто-то же убил ее, – тихо возразила Берди.
– Ага. – Цикада плотно сжал губы и выпятил подбородок. Берди уже думала, что этим ответом он и ограничится, когда он вдруг продолжил: – А если не этот мерзавец ее муж, тогда кто?
«Если Тревор Лэм не убивал ее, тогда кто это сделал?»
– Вы удивились, когда Дафна вышла за него замуж? – промолвила Берди.
Рослый и дюжий Цикада неловко затоптался, словно не привык, что у него спрашивают мнение о вопросах, которые он считал личными.
– Можно и так сказать, – наконец проговорил он. – И удивился, и нет.
Наверное, Цикада рассчитывал, что этот ответ ее устроит, но Берди вопросительно смотрела на него, склонив голову набок. Пауза затягивалась, и ему пришлось пояснить:
– У меня тут паб… сколько уже? Десять? Нет, двенадцать лет. Дафне Хьюит было лет шестнадцать, когда я перебрался сюда. Я знал и ее саму, и мать с отцом. И Лэмов тоже. В то время муж Энни, Милтон, был еще жив. И почти все ее дети тогда жили с ними. – Он помолчал, собираясь с мыслями. – Любому ясно было, что такая девушка, как Дафна Хьюит, на парней из семьи Лэм даже глядеть не станет. Но они и в школу вместе ходили, и в Ганбаджи ездили, и болтались вместе. Все об этом знали. Но как-то само собой принималось, что, когда придет время, Дафна будет искать мужа среди тех, кто ей ровня. Не из богачей, я не об этом, – поспешно добавил Цикада. – Дафна никогда не кичилась деньгами. И Долли тоже. Долли повторяла: важно, каков человек, а не какие на нем шикарные шмотки, где он живет и чем зарабатывает себе на хлеб.
Он снова помолчал, задумавшись.
– Так-то оно так. А может, в этом и была беда. Когда стало ясно, как Дафна относится к Тревору Лэму. Понимаете, Долли хотя и болтает много об искусстве, но ума ей не занимать. Спросите у Пег с почты. Пег вам скажет. Она знает Долли уже тридцать лет. Долли приехала сюда еще молодой, однако пожила в большом мире, поездила, учительницей работала. Знала людей. Сразу видно – хотя бы по тому, как она приметила Бриджит Лэм. Говорят, в этой семье она была лучше всех. Умница девчонка. Ей нужен был только шанс. И Долли дала ей его. Но я о чем: это потому, что она видела – в Бриджит действительно что-то есть. А Дафна – она была другая. С сердцем мягким, как масло. Видела хорошее даже в последнем мерзавце. Вот этим Лэм ее и взял.
– Она считала, что он… лучше, чем кажется?
– Точно. Ну а Лэм давай вешать ей лапшу на уши. Одному Богу известно, что он ей наплел. А в таком возрасте… дети есть дети. Да вдобавок с виду он был ничего. А Дафне и сравнивать было не с кем.
Глаза Цикады затуманились.
– Иногда он звал ее сюда, когда его родных здесь не было. Понимал, что их с ней лучше не сводить вместе. Дафна пила лимонад или кофе. Там, на веранде. Я видел, как они сидят голова к голове и болтают. Глаза у нее были огромные, темные и ласковые. Помню, я еще подумал: жди беды. И ведь прав был. Пришла беда. Никто опомниться не успел, как Дафна объявила родителям, что они с Тревором хотят пожениться. Ох и шум тогда поднялся!
– Представляю, как отнеслись к новости Хьюиты. А Лэмы?
– Без понятия. Ну, честно говоря, не скажу, чтобы они очень уж обрадовались. Энни на дух не переносит Долли Хьюит – из-за Бриджит, разумеется. Насчет остальных врать не стану – не помню. Не до того мне в то время было.
Его лицо потемнело.
Воцарилось молчание. Берди поняла: какие бы воспоминания сейчас ни мучили Цикаду, он погрузился в них, и его словесный поток иссяк. Из него больше ничего не вытянуть.
– Пожалуй, я пойду, – произнесла она и шагнула к двери. – Позднее увидимся.
Цикада вскинул голову:
– Слушайте, давайте зайдем в бар? Если уж вы к Лэмам собрались…
Он первым направился в зал паба. Входная дверь все еще была заперта, но солнце уже заглядывало в два окна на фасаде, играя на блестящих пивных кранах и бутылках за стойкой. Блеск этот наверняка выглядел особенно соблазнительно для страдающих от жажды жителей Хоупс-Энда, которые прижимались носом к оконным стеклам в ожидании открытия. Цикада наклонился, пошарил под стойкой и достал оттуда бутылку сладкого хереса. Бутылка была немного запыленной, он вытер ее подолом рубашки и протянул Берди.
– Передайте ее от меня Энни, ладно? – попросил он. – Скажите ей – мол, я решил, что ей пригодится. Это подарок.
– Хорошо. – Берди взяла бутылку.
Цикада поддернул пояс, напомнив Берди этим жестом Дэна Тоби.
– В округе никто не пьет херес, – забормотал он, словно боясь, что его уличат в отзывчивости. – Энни покупает дешевое пойло в Сассафрасе. А эта бутылка стоит здесь без дела с давних пор. Вот и пусть забирает себе. Ей сейчас не повредит. А то я открываюсь только в десять.
– Естественно, когда вокруг полно полиции, – шутливо согласилась Берди.
Цикада свел брови на переносице, и его лицо вдруг стало суровым.
– Паб открывается в десять часов, закрывается в одиннадцать, – отчеканил он. – Таковы правила. Если бы я нарушал их – живо лишился бы лицензии. А я не нарушаю. Никогда.
Берди робко кивнула. Видимо, по поводу правил работы паба шутить не следовало. Цикада отпер входную дверь, чтобы выпустить ее.
– Увидимся, – сказал он. – А я пока скажу полицейскому, чтобы занял комнату Джуда, и второму тоже.
– Хорошо.
Берди услышала, как Цикада запер за ней дверь, и направилась к своей машине. До дома Лэмов она могла дойти пешком, но решила доехать: так будет гораздо быстрее. Пока Берди отпирала автомобиль, худая женщина с завитыми в мелкие кудряшки седыми волосами и ярко-красным кончиком носа вышла на крошечную веранду дома по соседству с почтой. И остановилась, сложив руки на груди и наблюдая за ней. Берди узнала любопытное, с острыми чертами лицо Пег Маккан – хозяйки местной почты и хранительницы факса, – помахала ей рукой, и Пег кивнула, не улыбнувшись.
Может, нужно было сразу перейти через дорогу и поговорить с Пег. Тогда она заранее узнала бы номер местного факса – пригодится, когда будет звонить в офис Джуда. С Пег все равно когда-нибудь придется побеседовать. По всем признакам эта женщина – типичная сплетница из маленького городка. А значит, кладезь сведений. Но с ней надо быть начеку. Скорее всего выкладывать незнакомке все, что ей известно, Пег не станет – по крайней мере, сразу. Лучше сначала навестить Лэмов. А потом можно и к Пег. Будет на что выменять у нее информацию.
Берди села в машину, повернула ключ зажигания и принялась размышлять. Она уже поговорила с Долли Хьюит. Со Сью Суини. И с Цикадой Бейкером. Постепенно в голове у нее складывалась картина. И начинали постепенно формировать версии. Но все они пока не имели смысла. Сейчас основной пункт повестки дня – визит к Лэмам, к тем из них, кто остался в живых. Она все равно собиралась побывать у них сразу после возвращения из Ганбаджи.
Ну, так, значит, она отправится к ним прямо сейчас. И благодаря Цикаде явится в гости не с пустыми руками. Берди переложила бутылку и сумку с колен на пассажирское сиденье и, полная радужных надежд, задним ходом выехала со своего места на стоянке.
Направляясь к повороту на дорогу, ведущую к дому Лэмов, Берди еще раз помахала рукой Пег Маккан.
Глава 24
Энни колотила ногой в дверь трейлера и верещала во весь голос. Ее пронзительные вопли наверняка были слышны на расстоянии сотни миль. Даже шум двигателя автомобиля не заглушал их. Поначалу слова казались неразборчивыми, но, остановив машину у забора, выбравшись со своего места и в изумлении уставившись на невиданное зрелище, Берди сообразила, что Энни повторяет одно и то же, подкрепляя выкрики пинками.
– Выходи, мерзавка! А ну выходи, хватит отсиживаться! Выходи!
Вид Энни внушал ужас. Седые волосы разметались по плечам, розово-лиловый сарафан задирался на мясистых, оплетенных венами ляжках каждый раз, когда она поднимала ногу, чтобы дать трясущемуся трейлеру очередного пинка. И Берди не удивлялась тому, что некто, запершийся в трейлере, кем бы он ни был, наотрез отказывался выходить оттуда.