– Спокойно, брат Шестихвост, – Бия ласково потрепала кота по голове. – Не стоит раскрывать этому обалдую всех наших планов. Когда придет время, вся Золотая Подкова узнает правду! Но для этого городишки будет уже слишком поздно.
И они ушли, оставив связанного Триша на полу аптеки.
Триш перекатился на живот, выплюнул кляп и завопил что есть мочи. Смех в гостиной тут же прекратился. Пару секунд спустя Сцилла и ее приятельницы, вооруженные скалкой и двумя швабрами, ворвались в аптеку. Увидев Триша, они лишились дара речи. А затем кинулись его освобождать.
Глава двадцать вторая,в которой на танцевальной площадке случается драка, а мэр говорит речь
В самый разгар праздника, в центре городской площади у подножия гигантской статуи показался мэр Золотой Подковы. На его голове красовался высокий цилиндр, в котором он был почти одного роста со своей супругой, а на руках – белые кожаные перчатки. Мэр Портофей поднялся на небольшую трибуну и приветственно помахал собравшимся горожанам. Позади него широко улыбалась госпожа Лавдотья, в руках которой злобно скалил зубы маленький трясущийся Пигмалион.
– Жители и гости Золотой Подковы, – прокашлявшись, торжественно начал мэр. – Поздравляю вас с праздником!
– С каким? – послышалось из толпы.
– С праздником открытия нового шедевра искусства, сделанного лучшими мастерами, приглашенными из столицы! – заявил мэр. – Не покладая рук они работали несколько месяцев, создавая это великолепие!
В ответ зазвучали жидкие аплодисменты.
– Что-то я не слышу особой радости, – нахмурился мэр.
– А с чего нам радоваться?! – из толпы вышел Ян, отец пропавших Гавра и Милы. – Тут творится невесть что, а власти города решили праздник устроить?!
– Это придумано специально! – принялся оправдываться мэр Портофей. – Чтобы поддержать у населения дух. Показать, что мы плюем на опасности и не сдадимся во власть неизвестного чудовища!
– Чтобы заставить всех вас поверить в лучшее, – добавила его супруга.
– Сдается мне, не на опасности вы плюете, а на нас! Лучше бы создали поисковый отряд! – недовольно крикнул Ян. Толпа поддержала его громкими аплодисментами.
– Но мы создавали, – запротестовал мэр.
– Настоящий отряд, а не тот, из пяти человек, что был прежде! Чтобы мы могли не только обшарить лес, но и спуститься в подземные пещеры!
– А мы туда уже спускались! – крикнул в ответ мэр. – И ничего там не нашли! Только дыра в земле и никаких людей.
Услышав это, Ян застыл на месте.
– Этого я не знал, – пробормотал он. – Когда вы туда ходили? И с кем?
– С теми, кого я лично пригласил! – ответил Портофей. – А тебя туда не приглашали! Вы сами ведь ни на что не способны! Только и можете обвинять власть в бездействии.
– Люди пропадают! – злобно напомнил ему Ян. – А где ваш долгожданный полицейский отряд из столицы? Когда они прибудут, чтобы разобраться в происходящем?
– Со дня на день, – заверил его мэр. – Осталось лишь немного подождать.
– Мы и так уже ждем слишком долго, – раздраженно ответил Ян, покачав головой.
– Хватит портить людям настроение! – заорала на него госпожа Лавдотья. Пигмалион подкрепил ее слова злобным визгливым тявканьем. – Не нравится праздник – проваливай с площади! Не мешай веселиться всем остальным.
Ян только плюнул в ее сторону и направился прочь, проклиная мэра, его жену и весь этот праздник.
– Ну а теперь, когда никто больше не помешает нашему веселью, продолжим, – захлопала в ладоши Лавдотья. – Мне уже не терпится взглянуть на этот шедевр искусства!
– Позвольте представить вашему вниманию! – торжественно произнес мэр, схватившись за канат, прикрепленный к полотнищу. – Новую достопримечательность нашего города!
И Портофей резко дернул на себя веревку.
Обертка статуи тут же развернулась и упала к ее здоровенным ногам. Аплодисменты в толпе сразу стихли, равно как и крики. Оркестр, все это время наигрывающий веселую мелодию, резко смолк.
Все ошарашенно уставились на открывшееся им изваяние.
– Это что за страшилище? – наконец поинтересовался кот Акаций.
– Мамочки, – выдохнул стоящий неподалеку брандмейстер Мортехай.
Перед толпой горожан возвышалась гигантская железная женщина в длинном платье, подозрительно напоминающая жену мэра Лавдотью. Все увидели такие же пухлые щеки, такие же маленькие злобные глазки и такой же нос картошкой. Такую же копну волос на голове. Но все в десятикратном размере.
– Это моя обожаемая супруга, госпожа Лавдотья! – радостно провозгласил мэр. – Теперь ее красота будет навсегда увековечена на площади Золотой Подковы, и наши потомки будут восторгаться ей так же, как сейчас восторгаюсь я!
– Я польщена, – побагровела настоящая Лавдотья. – Какая честь!
В толпе горожан воцарилась мертвая тишина. Где-то на крыше мэрии громко каркнула ворона.
– Они тут совсем с ума посходили? – расхохотался Акаций. Кот схватился за живот и едва не свалился под ноги Аграфене. – Да эта железная страхолюдина отпугнет от города всех оставшихся туристов!
– Вот куда был истрачен весь металлолом со свалки, – догадалась Аграфена.
– Да, тут мэр действительно перегнул палку, – согласился Пима. – Видимо, и впрямь сильно любит свою злобную женушку.
– А теперь танцы продолжаются! – крикнул мэр и дал знак оркестру.
Музыканты снова грянули польку, сначала медленно и неохотно, едва отойдя от шока при виде уродливой статуи, но затем ритм стал нарастать, и музыка заиграла куда веселее. Парочки снова начали танцевать, другие жители вернулись к своим закускам и болтовне, недоуменно обсуждая очередную выходку мэра и злополучное изваяние его женушки.
В центре танцевальной площадки ребята вдруг увидели Парамона Готье, отплясывающего с Николеей. Вела в танце именно она. Остальные парочки с опаской кружились подальше от этих двоих. Дочка мэра так притоптывала ногами, что танцпол с жалобным скрежетом содрогался, и другие танцоры подлетали в воздух. А Парамон носился вокруг нее, подскакивая и выкидывая замысловатые коленца.
– Как там называется их трактир? – спросил вдруг Акаций.
– «Пляшущий козел», – напомнила ему Аграфена.
– Кажется, я понял, в честь кого они так назвали свое заведение.
Все трое покатились от хохота.
– Может, и мы потанцуем? – успокоившись, обратился Пима к Аграфене.
– С ума сошел? – спокойно спросила та в ответ.
– А что стоять просто так, когда все скачут? Даже неудобно как-то.
– Пойдемте лучше рогаликов поедим, – предложила девочка.
– Рогалики!!! – радостно завопил Акаций.
– Действительно, – кивнул Пима. – Почему бы и нет.
Они отошли к ближайшему ларьку, купили себе рогаликов и принялись наблюдать, как Парацельс танцует с госпожой Жевеной. Этим двоим даже присутствие Николеи и Парамона не было помехой. Тут выяснилось, что Акаций сладкие рогалики не любит, поэтому кот заставил Пиму купить ему пирожок с рыбой.
В этот момент Аграфена увидела аптекаря Игуана. Мерзкий старикашка в своем драном пальто и очках с темными стеклами двигался в направлении танцплощадки, и сопровождала его девица с всклокоченными черными волосами. В руках она несла длинный зонтик. Рядом с ней вышагивал облезлый кот черного цвета.
– Знакомая парочка! – воскликнул Акаций. – Только взгляните на эту компанию!
– Так-так-так! – воскликнул Игуан, приближаясь к Парацельсу. – Да не иначе это госпожа Жевена вальсирует тут с каким-то недоразумением! Правда, Бия? Или мои глаза меня подводят?
– Истинная правда, – подтвердила девчонка с зонтом. – А тебе она сказала, что у нее болит голова и она останется сегодня дома.
Бия? Ее голос показался им подозрительно знакомым. Аграфена, Пима и Акаций ошеломленно переглянулись. Присмотревшись, они узнали в ней Леонтину и изумились еще больше.
– А где в таком случае Триш? – разволновалась Аграфена. – Он ведь ушел с этой… с этой оборванкой!
Они быстро закрутили головами по сторонам.
А вот и Триш, как раз протолкался через толпу. Парень тяжело дышал и выглядел слегка потрепанным.
– Они меня обманули! – выдохнул он. – Эта Бия и ее кот, брат Шестихвост! Они украли в нашей аптеке рецепт нитроглицерина!
– Как?! – воскликнул Пима. – Так это с ней болтал Игуан за тем сараем?! Они как раз говорили о нитроглицерине!
– Точно! – кивнул Триш. – И я сам привел ее в аптеку… Хорошо, что Сцилла оказалась дома со своими подружками. Они меня и освободили.
– А я знал, что этой девке нельзя доверять! – гневно заявил Акаций. – Эх ты, любовничек! Не могу поверить, что ты не оправдал моих ожиданий!
– Она красивая, – в свое оправдание сказал Триш. – А ты бесчувственный к красоте болван.
– А если бы людей сажали за глупость, ты всю жизнь провел бы в тюрьме, – ответил ему кот.
– Хватит вам! – строго произнесла Аграфена. – Главное сейчас – решить, что предпринять!
– И что ты будешь делать? – тем временем спросила Бия Игуана, разглядывая танцующих Парацельса и Жевену. – Оставишь все так, как есть?
– А что ты предлагаешь? – поинтересовался старик.
– Нужно ее проучить! – прошипел брат Шестихвост.
– Не ее, а его! – хохотнул Игуан. – Сейчас я покажу этому прощелыге, где раки зимуют! Тем более заветный рецепт теперь у нас, и больше мне от него ничего не нужно!
– Так вот оно что! – воскликнул Триш. – Они с самого начала пытались проникнуть в аптеку, чтобы найти рецепт нитроглицерина! А я, дурак, сам дал книгу ей в руки!
– А что такое нитро… гельцерин? – спросил Акаций.
– Это страшная штука, – округлил глаза Пима. – Такая жидкость, которая, если ее хорошо взболтать, взрывается не хуже динамита! Зачем она им понадобилась, интересно?!
Аптекарь Игуан ринулся к танцующим и схватил Парацельса за плечо.
– Игуан?! – разозлился толстячок. – То-то я почуял какую-то вонь!
– Клеишься к моей невесте, Парацельс?! Да я тебя в зубной порошок сотру!
– К невесте? – возмутилась госпожа Жевена. – Ну, это уже ни в какие ворота не лезет! Не собираюсь я за вас замуж!