Главный удар в штабе сухопутных сил предполагали нанести севернее Припятской области ввиду благоприятных дорожных условий и возможности прямого наступления в центральные районы страны и в Прибалтику. Второй удар последует из Румынии или Южной Польши. Во время совещания Гальдера с командующим резервной армией и начальником вооружений 28 января 1941 г. выяснилось, что резерв личного состава для армии имеет 400 тыс. человек и может покрыть потери похода только до осени 1941 г. Это казалось вполне достаточным, так как именно тогда поход и закончится.
Ведущая роль крупных танковых соединений в операциях на Востоке не вызывала ни у кого сомнений. Но, как и в прошлые годы, единые взгляды на методы управления танковыми группами отсутствовали. Паулюс пишет: "Вопрос был тогда спорным. ОКВ и компетентные командующие танковых войск, односторонне используя опыт второй фазы похода во Францию, подчеркивали необходимость самостоятельности танковых соединений, их использования для самостоятельных операций на большую глубину и отклоняли их подчинение другим армиям. Генеральный штаб сухопутных сил возражал против любых крайностей в решении этого вопроса и считал необходимым "регулировать его от случая к случаю, каждый раз в зависимости от обстановки"{487}.
Документы Паулюса, особенно те из них, которые посвящены последней штабной игре, происходившей в декабре 1940 г., дают и другие важные сведения о главных оперативных расчетах генерального штаба. Из них мы узнаем о так называемой первой цели наступления: "Первая цель - Украина, включая Донбасс, Москва, Ленинград. Главное направление - Москва. Конечная цель - Волга, Архангельск... Следует ожидать, что русские, даже если они захотят использовать свои обширные пространства и первоначально отступят, позднее вынуждены будут остановиться для борьбы за эти районы"{488}.
Задачи сухопутных сил определялись следующим образом: при поддержке авиации любой ценой уничтожить лучшие кадры русской армии, чтобы тем самым "сорвать планомерное и полноценное использование главных русских сил". Успех "очень быстро развить, прежде чем русские смогут развернуть свои оборонительные силы". После прорыва необходимо "всеми средствами разбить русские силы по частям", до того как советскому командованию удастся создать новый фронт.
Если подобное решение не приведет к окончанию войны, продолжал Паулюс, то все же следует предполагать, что тогда Россия ни с точки зрения личного состава, ни материальных средств не будет в состоянии продержаться длительное время, не говоря уже о том, чтобы осуществить поворот событий{489}.
От армии требовалось сосредоточение возможно более крупной, глубоко эшелонированной группировки в направлении Москвы (группа армий "Центр"), причем группы армий "Юг" и "Север" займут Украину и Ленинград и обеспечат фланги группы армий "Центр". В то время как взаимодействие между группами "Центр" и "Север" станет непосредственным и тесным, группа армий "Юг" на первом этапе наступления, до Днепра, окажется несколько изолированной от них Припятской областью.
Первая стратегическая цель наступления (линия Днепр - район между верхним течением Днепра и Двиной - Чудское озеро) определялась задачами разгрома "главных сил Красной Армии", военно-географическими соображениями, необходимостью дать передышку войскам и подготовить новую базу для предстоящей вслед за этим решающей борьбы{490}.
Генеральный штаб сухопутных сил сделал весьма примечательный расчет темпа движения вермахта к победе: на восьмые сутки войны (по терминологии германского генштаба "икс плюс 8") Восточная армия достигнет районов между Днестром и Бугом, Могилева-Подольского, Львова, Барановичей, Каунаса.
На двадцатые сутки войны ("икс плюс 20") "немецкой армии удастся после тяжелых пограничных сражений в Западной Украине, в Белоруссии и в балтийских государствах захватить территорию и достигнуть рубежа: Днепр до района южнее Киева, Мозырь, Рогачев, Орша, Витебск, Великие Луки, южнее Пскова, южнее Пярну и тем самым выйти на линию, которая может стать исходным рубежом для наступления в направлении Москвы"{491}. Здесь перед последним наступлением требовалась пауза в три недели, чтобы сосредоточить и перегруппировать соединения, дать передышку танковым и моторизованным войскам и прежде всего подготовить новую базу снабжения. Предполагалось, что Красная Армия в пограничных сражениях, особенно в Белоруссии и на Северной Украине, "вследствие своего упорного сопротивления" за восемь дней понесет потери в личном составе и технике до 50%.
Продолжая оценивать положение на двадцатый день войны, генеральный штаб сухопутных сил после ряда дискуссий пришел к выводу, что паузу следует по возможности сократить и продолжить наступление "прежде, чем красные смогут подвести новые силы", ибо "каждый день пойдет на пользу русским оборонительным мероприятиям". Согласились на том, что готовность войск для последнего удара должна быть установлена самое позднее на сороковой день войны. Генеральный штаб заблаговременно разработал и общий план наступления на Москву, которое начнется на сороковой день: "Группа армий "Центр" прорвет русские позиции между районом восточнее Гомеля и северо-западнее Смоленска. Танковые армии вести на внешних флангах прорыва таким образом, чтобы можно было окружить и уничтожить возможно большие силы противника в районе западнее Брянска, Вязьмы, прикрываясь против Москвы по обе стороны Калуги"{492}. Часть сил "будет направлена через Демидов, Торопец в направлении Ржева для охраны северного фланга и одновременно, чтобы поддержать связь с южным флангом группы армий "Север"".
Командование сухопутных сил считало, что в сражении под Москвой будут разбиты последние резервы Красной Армии, которые советское командование выставит для обороны столицы, и война закончится до наступления осени.
III
Уже вечерело, когда машина, в которой находились Браухич и Гальдер, проехав дождливыми берлинскими улицами, остановилась у рейхсканцелярии. Как всегда, пройдя длинными коридорами, они оказались в приемной. Ровно в 15.00 дверь под барельефом "АГ" распахнулась и появившийся шеф-адъютант Шмундт произнес привычную фразу: "Фюрер просит". Оба прошли в громадную пустоту и полумрак "рабочего кабинета".
Ровно 3 года и 1 месяц назад в этих же стенах принималось решение начать войну за мировое господство, столь счастливо проводимое теперь в жизнь. Полтора года назад, в мае 1939 г., фюрер излагал здесь свои стратегические планы. Как много вдохновляющего связано у генералов с этим местом! Здесь фюрер давал указания о новых походах, вручал награды, отсюда они уходили в полной уверенности, что сделан еще один шаг к величию третьего рейха и их самих.
Сегодня, 5 декабря 1940 г., предстояло обсудить особенно важное решение. В портфелях Браухича и Гальдера находилась, они не сомневались в этом, судьба России на много лет вперед.
Жестом руки фюрер пригласил обоих к широкому из мрамора столу, на котором аккуратно лежали карты.
Гальдер сделал доклад о подготовленном генеральным штабом плане "Отто" плане нападения на Советский Союз.
Весь восточный театр разделяется Припятскими болотами на северную и южную части, заявил он. Наиболее хорошая сеть дорог находится в северной части, на направлении Варшава - Москва. Поэтому северная часть более благоприятна для крупных маневренных действий.
Далее начальник штаба перешел к подробной характеристике расположения советских войск, каким оно ему представлялось.
- Немецкие оперативные замыслы должны заключаться в том, - резюмировал Гальдер, - чтобы выброской вперед сильных танковых клиньев воспрепятствовать созданию Красной Армией сплошного фронта к западу от Днепра и Двины.
Оптимизмом и твердой уверенностью дышала каждая фраза начальника генерального штаба, когда он излагал фюреру, каким образом, по мнению "штабной науки", вермахт победит Советский Союз.
Выслушав Гальдера, Гитлер, как всегда в подобных случаях, произнес длинную речь, в которой развернул свой анализ обстановки и дал указания, как нужно вести войну на Востоке.
Он начал издалека, чтобы анализ получился, как в таких случаях говорили его клевреты, "всеохватывающим".
Сначала речь пошла о балканских делах. На Балканах всякое ослабление стран оси может повлечь за собой усиление России. Югославия до сих пор не дала ответа на требование примкнуть к тройственному пакту. Следует выждать и потом оказать давление на Югославию. Наши угрозы Греции, продолжал фюрер, оказались действенными: греки не хотят втягиваться в конфликт с Германией из-за англичан. Можно рассчитывать, что в результате англичане будут задержаны на два-три месяца и не смогут ничего предпринять против румынских нефтяных районов.
Затем фюрер сделал несколько общих замечаний относительно борьбы с Англией. Она не падет вследствие воздействия какого-либо одного средства. Разгрома Англии можно достигнуть лишь в результате многочисленных ударов авиации, подводного флота, в результате блокады ее внешних коммуникаций. Решающим фактором было бы падение Гибралтара - символа величия Британии. Кроме того, Гибралтар следует захватить, чтобы поправить дела итальянцев, поражение которых имеет большое психологическое значение. Из Гибралтара нужно вторгнуться в Марокко для давления на правительство Виши в вопросе его сближения с Италией.
Оба генерала внимательно слушали фюрера, иногда вглядываясь в карты. За длинными, почти во всю стену, окнами опускалась темнота. Под потолком зажглась огромная с хрустальными переливами люстра.
Гитлер перешел к главному.
- Вопрос о гегемонии в Европе решится в борьбе против России, - заявил он. - Цель нашей операции - уничтожить жизненную силу России. Не должно оставаться никаких политических образований, способных к возрождению.
Одобрив план "Отто", Гитлер затем развернул картину молниеносного завоевания Советского Союза и превращения его в главную германскую колонию. Необходимо сосредоточить крупные силы в южной группе армий. Русские войска должны быть разбиты западнее Днепра. "Все, что русские имеют западнее Днепра, должно быть уничтожено!" - заявил фюрер.