— Ты, боярин, когда ратовал князем стать, для себя старался или для внуков будущих?
— Для детей и внуков, конечно! — с толикой обиды в голосе ответил мужчина.
— Дети твоей дочери — тебе внуки? — я терпеливо выстраивала логическую цепочку.
— Да, но они не будут Комовы!
— Кровь твоя в них будет. Не отдашь дочь за князя, Акамир всё равно женится, но на другой, хоть и любит Велизару, а она его. И тогда кто-то другой назовёт детей князя своими внуками. Ты же останешься со своей непомерной гордыней и несчастной дочерью, — закончив свою пламенную речь, встала. — Ладно, давай лечиться, а то мне домой пора.
Боярин заговорил, только когда я, аккуратно уложив его на ложе, попрощалась и пошла к двери.
— Они правда любят друг друга?
— Да.
— Пусть князь сватается.
— Это не мне решать, — усмехнулась в темноту. — Сам намекни Здеславу, а то они переживают, что ты сватов завернёшь.
На крыльце маялся Борил. Парень не то причесался, не то пятернёй пригладил волосы, но они больше не топорщились как солома.
— Сторожишь? — спросила, проходя мимо.
— Тебя жду.
— Зачем? — прикрывая зевоту ладошкой, спросила я.
— Приглянулась ты мне. Пойдём погуляем? — ухажёр протянул руку в надежде обнять меня за талию.
— Смелый ты, дружочек, — вывернулась из дерзких объятий.
— Чего мне бояться? — опять сделал шаг ко мне настырный юноша.
— Забыл, кто моя бабка? — сделала попытку проскользнуть мимо агрессора.
— Ой, да что ты можешь? — самоуверенно фыркнул боярский сын. — Молодая ещё.
— Выбирай, — остановилась я.
— Что выбирать? — опешил Борил.
— В кого тебя превратить за наглость? Ты прав, немного пока могу. Всего лишь превратить в таракана, или в жабу, или в крысу. Правда, путаюсь иногда. Недавно получилась зелёная крыса без шерсти, зато с длиннющими усами. Бабушка два дня ругала за нерадивость!
Говорила я уверенно, даже немного равнодушно, и это произвело впечатление. Парень перестал теснить меня в угол между перилами и стеной терема, хмыкнул, почесал в затылке, вновь разлохматив волосы до прежнего состояния.
— Врёшь небось, — высказал сомнение в моих словах.
— Можешь проверить, — предложила я, пошевелив пальцами, изображая усы насекомого.
— Не очень-то хотелось! — окончательно определился Борил и ушел в темноту коридора.
Облегчённо выдохнув, порадовалась, что обошлось без скандала, и поспешила в ступу, где ожидал меня Филипп. Резко взлетела к звёздному небу, прощаясь с Камарой, и взяла курс в сторону дома.
Глава 15
— Может, водой побрызгать?
— Зачем?
— Так людей в сознание приводят.
— Не надо. Пусть спит.
— Вторые сутки?!
«Кто там у них вторые сутки спит, что водой брызгать собираются?» — подумала, просыпаясь и с наслаждением потягиваясь под лоскутным одеялом. Какое счастье вернуться в нормальное тело! Какая разница, с какой целью Кощей выпил мою искорёженную внутренним жаром драконью сущность, главное — результат. Даже волосы, выбившиеся из косы и падающие на лицо, не раздражали как прежде.
— Трофим, родненький, с голоду помираю! — с этими словами отбросила с себя остатки сна и спустила ноги на пол.
Оказалось, что спала я одетая. В юбке, в душегрейке, в шерстяных полосатых чулках… С чего бы это? Стала вспоминать, как добирались до дому, но припомнилась только ломота в плечах и дрожь в уставших от пестика пальцах. Не помнила, даже как в избу вошла. Вот это полетала! Но неприятные воспоминания не могли испортить прекрасного настроения.
— Выспалась? — перепрыгнул с лавки на лежанку кот.
— Да, лапушка, от души. Ночь пролетела как мгновенье! — от избытка эмоций шаловливо повалила зверушку на бок и почесала пушистое брюшко.
— Не люблю, знаешь ведь, — заворчал фамильяр, отодвигаясь от меня.
— Хозяюшка, ты две ночи и день проспала, — информировал домовой, любящий точность.
— Сколько?!
— Ты же слышала, чего орёшь? — ответил Филипп, приглаживая языком шёрстку.
«Может так оно и лучше, — размышляла, собираясь в душевую каморку за печкой. — Все системы организма адаптировались к изменениям тела, психика тоже отдохнула после встряски, и мне проще будет начать новую жизнь».
Драконья кожа не давала в полной мере ощутить приятные прикосновения водяных струй, нюансы разницы температур и нежность махрового халата. Мне казалось, что я заново родилась, переживая забытые тактильные впечатления простых удовольствий. Чтобы не мучиться с волосами, наложила на них заклинание Ресты и к столу вышла почти счастливая. Только очень голодная.
— Будь здрава, Агуня, — поднялся с лавки Кощей.
Хотела было почесать затылок, чтобы найти ответы на несколько вопросов, но, вспомнив, что полы халата лучше придерживать обеими руками, раздумала.
— И тебе не хворать, Кощей Гассанович, — подхватив забытый пояс и потуже завязывая его на талии, вежливо ответила незваному гостю. — Отобедаешь со мной?
— Благодарю, но обещал жене не задерживаться.
— Трофимушка, свари нам кофе, родной.
Молча присели к столу и так же молча ждали, когда проворный домашний дух выставит на стол мёд, варенье, блюдо со свежеиспечёнными ватрушками и принесёт джезву, увенчанную шапкой коричневой пены.
— У тебя хороший кофе, — нарушил молчание царь, пригубив ароматный напиток.
— Ты как меня нашёл? — напрямую спросила, отбросив надоевшую церемонность.
— По зеркальцу.
Дотянулась до лежавшей тут же на лавке душегрейки, достала из кармана колдовской навигатор и подвинула к гостю:
— Забирай!
— Оставь себе. Вдруг помощь моя понадобится.
— Чтобы ты, ориентируясь на него, шастал сюда когда захочешь? Нет уж! Забирай!
— Мы с Афиной беспокоились о тебе! Несколько раз стучал по стеклу, но ты не отзывалась. Пришлось вот так… без приглашения прийти.
Кивнув головой в знак примирения, полюбопытствовала:
— Угодила супружницей?
Видя, как засияли глаза гостя, а губы растянулись в довольной улыбке, искренне обрадовалась за товарища и не ждала уже никаких слов. Но Кощей встал, достал неведомо откуда резной ларец, украшенный перламутровыми листочками, и, склонив голову, протянул мне:
— Прими от нас женой в знак признательности и на память долгую.
Ларец тяжёленький. На вытянутых руках долго не удержишь, поэтом сразу на стол поставила. Материализовавшийся рядом кот боднул головой:
— Открывай! Дай посмотреть, что там.
Трофим, скромно сидевший на моей лежанке, тоже с любопытством тянул шею и косил глазом, нетерпеливо постукивая пятками по печному боку. Покатая крышка открылась с приятным перезвоном встроенного механизма, и я забыла, как дышать. Абсолютно равнодушная к золоту и бриллиантам, в прежней жизни я маниакально любила крупные украшения с полудрагоценными и поделочными камнями, оправленными в серебро. Перстни, прикрывающие фалангу пальца, серьги длиной от мочки до ключицы — вот моя болезнь и страсть. Шкатулки, коробки и футлярчики были наполнены аметистами, белым янтарём, опалами, розовым кварцем, агатами, турмалином, малахитом и лабрадорами. Что-то носила часто, что-то изредка, но обладание «сокровищницей» радовало. После попадания в Иномирье мне некогда было вспоминать или грустить об оставленных в другой жизни украшениях. «Потеряв голову, о волосах не плачут». Но сейчас в этой шкатулке были все мои «цацки».
— Как?! — только и смогла выдохнуть я.
— Похоже, когда я получал твою энергию, то ненароком зацепил некоторые воспоминания… — увидев, как я нахмурилась, Кощей приподнял руки открытыми ладонями к груди и, глядя прямо в глаза, заявил: — Клянусь, что никогда и никому не скажу о том, что увидел и узнал. Хотя там и не было ничего такого… Отчётливо только украшения видел. Их и заказал ювелирам своим. Некоторые пришлось повторно делать. Афине понравились аметисты, янтарь и турмалины.
Отойдя от шока, встала с лавки и чинно поклонилась:
— Принимаю с благодарностью. Угодили — от души говорю, — потом, вспомнив о втором яйце, добавила: — У меня для тебя тоже подарок есть. Свадебный.
На яйцо Кощей смотрел равнодушно. Даже обидно стало. Можно сказать, от сердца оторвала, а он даже бровью не повёл, суккубий сын!
— Не нравится подарок?
— Без надобности он мне. Оставь себе, вдруг пригодится. Ты мне помогла резерв магический расширить, и я теперь действительно могучий колдун. Знаний всегда было много, а теперь и сила есть.
— Лишь бы ума хватило всем этим правильно распорядиться, — забирая непринятый подарок со стола, проворчала в ответ.
— Не сердись, Агуня! — поднялся Кощей. — Ты мне сделала подарок намного ценнее. Было пророчество, что, если в течение года моя магия не войдет в полную силу, я так и останусь недоколдуном.
— Об этом тебе Рябокура напомнила в моём сне?
— Да. Удивительное существо: несёт яйца, наполненные силой, может предсказать будущее, явившись во сне. Жаль, что живёт далеко. Было бы интересно познакомиться.
— Что мешает? Ты теперь Навью ходить можешь беспрепятственно.
— А ориентироваться на что?
— Трофим, далеко ли ты тесёмки прибрал?
Домовой, как фокусник, достал из кулака несколько разноцветных витых шнурочков, которые я забыла, торопясь спасать Афину. Выбрала один и протянула царю:
— Точно такой же, с таким же наговором, привязан у порога пещеры Дедобаба. Подойдёт?
Пестрые кусочки шерстяных ниток, переплетённых между собой умелыми лапками домового, обрадовали гостя больше, чем драгоценный артефакт.
— Вот это ты меня одарила, ведьмочка! — он крепко зажал в кулаке подарок и потянулся губами к моему лицу.
Шустро отскочила подальше и руки вперёд выставила:
— Нет уж, дорогой друг! Давай обойдёмся без поцелуев. Я безмерно благодарна тебе за то, что стала прежней, но давай больше не будем экспериментировать!
— Что не будем? Экспри… экмити… Не понял, что ты сказала, — растерянно и немного виновато смотрел на меня Кощей.