«А инвалидам охота противопоказана», – таким назиданием заключает автор свою публикацию. То есть президент в прекрасной форме, а россказни о его болезни – элементарное вранье.
А вообще-то все гораздо сложнее. По думским коридорам ходят разговоры, что кардиологи обнаружили у него сильно выраженное склеротическое сужение просветов всех трех основных коронарных артерий. Предварительный диагноз – ишемическая кардиомиопатия. Развитие болезни зашло слишком далеко.
Сотрудники аппарата комитета по здравоохранению, специалисты в медицине, говорят, что Ельцину предстоит аортокоронарное шунтирование. Это когда для кровотока, в обход пораженных артерий, создается своего рода обходной путь.
Такие операции уже перенесли Виктор Черномырдин и Олег Лобов. Делал их профессор Ренат Акчурин, заведующий отделением хирургии Кардиологического центра. В России в прошлом году было сделано три тысячи подобных операций. А вот в США – делается несколько сот тысяч ежегодно. Смертельных случаев 1–2 процента.
СМИ, контролируемые Кремлем, убеждают общественность: шунтирование – это почти как удаление аппендицита.
Станет ли Ельцин пациентом Акчурина или предпочтет зарубежного светилу? Мнений на это счет немало.
Помощником Ельцина по экономическим вопросам назначен Сергей Игнатьев. Занимал должность заместителя министра экономики. Вместе с Чубайсом входил в ленинградскую фракцию команды Гайдара. В Кремль приглашен по инициативе Чубайса. Сменил Александра Лившица. Об Игнатьеве все хорошего мнения.
14 сентября
Российские власти намерены пригласить для консультаций по операции Борису Ельцину американского кардиохирурга Майкла Дебейки.
Ему 88 лет, он участник Второй мировой войны и встречи союзников на Эльбе. Первым в мире сконструировал искусственное сердце и успешно применил его на людях. Еще в 1953 году открыл возможность хирургического лечения инсультов. Был научным советником президентов Гувера и Джонсона. Награжден медалью Свободы – высшей гражданской наградой США. В России бывал, когда в советские времена оперировал Мстислава Келдыша, президента Академии наук СССР.
Он – почетный ректор знаменитого медицинского колледжа Бэйлор в Хьюстоне и директор его кардиологического центра, основанного еще в 1900 году, объединяющего пятьдесят научных и учебных учреждений и названного его именем. Это международная медицинская Мекка, ее годовой бюджет составляет 180 миллионов долларов.
Майкл Дебейки заявил, что он будет рад помочь российскому президенту. Считает, что у Ельцина есть все шансы восстановить полноценное здоровье. Намеревается приехать в Москву в этом месяце, чтобы детально ознакомиться с состоянием здоровья Ельцина и поучаствовать в симпозиуме кардиологов, на котором выступит с докладом о нашем знаменитом хирурге Владимире Бураковском.
Очень высоко отзывается о российском профессоре Ренате Акчурине, возглавляющем отделение кардиохирургии в чазовском центре. Акчурин проходил стажировку у Дебейки в его центре в Бэйлоре.
В телефонном разговоре с Ельциным канцлер ФРГ Гельмут Коль сообщил о готовности двух ведущих германских кардиологов принять участие в медицинских мероприятиях, связанных с предстоящей операцией.
После поражения Анатолия Собчака на выборах несколько его заместителей переехали из Петербурга в Москву. Среди них Алексей Кудрин и Владимир Путин.
(Прим. 2018 года. В моем архиве сохранился номер газеты «Коммерсантъ» за 14 сентября 1996 года. Когда чистил шкаф, хотел было выбросить вместе с другими бумагами, но в последний момент скользнул взглядом по заголовкам. И в разделе «Общество» уперся глазами в заголовок: «Что любит и чего не любит Владимир Путин».
Господи, да это же о будущем Президенте России! Цитирую заметку: «Увлекается спортом, в частности разными видами борьбы. 45 минут каждое утро уделяет бегу и гимнастике. Любит ездить за границу: его называют рекордсменом по загранкомандировкам среди всех чиновников. Очень любит праздники. В частности, он признавался, что Рождество стал праздновать в компании друзей еще задолго до того, как оно стало „легальным“ в России – с тех времен, когда работал разведчиком на Западе. „Однако мы тогда не забывали, что есть еще и православное Рождество, отмечая и его. Теперь же, когда вся страна отмечает Рождество и отдыхает в эти дни, оно тем более стало для меня одним из самых любимых праздников“. Не любит принимать быстрых решений. Не любит, когда кто-то пытается в общении с ним „сократить дистанцию“, предпочитает ее сохранять. Вообще не любит быть на виду».
Следующая заметка: «Владимир Путин: слабые и сильные стороны». «Обладает хорошими организаторскими способностями. Те, кто сталкивался с ним на деловых переговорах, отмечают его контактность, умение выслушать собеседника и воспринять его аргументы. При этом из бесчисленного числа предложений и проектов он умеет выбирать самое существенное. Имевшие с ним дело утверждают, что он всегда держит слово. Одно из самых знаменитых выражений – „А это законно?“. Однако сверхосторожность может в определенных случаях рассматриваться и как его слабая сторона».
Здесь же и характеристика Алексея Кудрина, еще одного петербургского выдвиженца, назначенного заместителем главы администрации президента и руководителем Главного контрольного управления. Утверждается, что Кудрин – человек команды Чубайса, один из наиболее близких ему людей.)
В штаб-квартире ООН открылся XX конгресс Социнтерна. Делегацию Социалистической партии России возглавляет Иван Рыбкин. Приглашен в качестве наблюдателя.
15 сентября
Несколько дней подряд расшифровываю диктофонные записи своих бесед с Николаем Степановичем Захаровым. Ему 88-й год. Он генерал-полковник КГБ в отставке. Много знает: был начальником 9-го управления КГБ, осуществлявшего охрану высших партийных и государственных деятелей СССР, вместе с Хрущевым объездил почти весь мир, занимал пост первого заместителя председателя КГБ СССР в ту пору, когда это ведомство возглавлял Юрий Андропов.
Сегодня закончил расшифровку рассказа о знаменитой поездке Хрущева в Гарлем, где поселился Фидель Кастро. Это было осенью 1960 года во время пребывания Никиты Сергеевича в Нью-Йорке, куда он прибыл для участия в 15-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН.
(Прим. 2018 года. Этот текст так и остался не использованным мною ни в одной из моих книг. Николай Степанович Захаров давно умер. Его свидетельства остались только у меня. Думаю, пригодятся тем историкам, кто занимается хрущевской эпохой.
«На другой день после приезда Фиделя Кастро в Нью-Йорк, где я его тоже встречал, меня утром вызвал Хрущев и объявил: „Захаров, мы едем к Кастро“. Я сказал, что полиция будет возражать, так как с генералом Хипсли, который был назначен американцами начальником охраны нашей делегации, обговорено, что я о поездках главы делегации должен предупреждать заблаговременно. В ответ Хрущев сказал мне: „Громыко созвонился с Кастро, и он нас ждет. Мы едем!“
Я выбежал на улицу и, увидев Хипсли, сказал ему, что Хрущев и Громыко едут к Кастро в Гарлем. Хипсли схватился за голову и сказал, что туда сейчас ехать нельзя, так как у здания отеля „Тереза“ собралась многотысячная толпа. Эскорт не поедет, заявил мне Хипсли. Конечно, он был прав, заявляя протест, но я знал, что Хрущев все равно поедет. В это время из здания нашего представительства выходят Хрущев, Громыко, помощник Лебедев, главный редактор „Правды“ Сатюков и „Известий“ – Аджубей.
Хрущев садится с Громыко в первую машину, я со своими ребятами во вторую, остальные в третью. Несмотря на выраженный ранее протест, эскорт мотоциклистов во главе с Хипсли двинулся вместе с нами.
Подъезжаем к отелю „Тереза“. Он похож на старую казарму. У входа к зданию действительно стоит многотысячная толпа. Люди взбудоражены. Мы с трудом стали пробиваться к входу. По пути слышим крики: „Вива Кастро!“, но так как там собралось много батистовцев, были и выкрики „Смерть Кастро!“. Полиции много, но она бездействовала и безучастно смотрела на этот шабаш.
С большим трудом мы подошли к лифту, где делегацию встречал министр иностранных дел Кубы Рао. Не успел Хрущев войти в лифт, как там оказались уже двое полицейских. В лифт также вошли я и полковник Литовченко, а министр Рао стоит перед дверями лифта и войти не может, потому что нет места. Тогда Хрущев, обращаясь ко мне, говорит: „Николай Степанович, я ведь не к полиции, а к Кастро приехал“. Я обратился к полицейским с просьбой освободить лифт. В ответ молчание. Тогда я уже на высоких тонах приказываю им выйти из лифта. Вновь – молчание. Что было делать? Имея приличную физическую силу, я взял одного из полицейских за грудную часть куртки и за спину и вытолкнул его из лифта. Второй, боясь такого приема, сам выскочил. Я втащил Рао в лифт, нажал кнопку шестого этажа, и мы поехали.
Кастро располагался в небольшой угловой комнате без удобств. В комнате стояли столик, два стула и солдатская койка, покрытая простым заношенным солдатским одеялом. В общем, унизительная картина для главы государства. После обмена приветствиями Хрущев и Кастро сели на стулья, некоторые – на койку, некоторым пришлось стоять.
Кастро вначале поселился в центре города. Но после организованного против него оскорбительного шантажа руководителем отеля собрал делегацию, одетую в военную форму, и с чемоданами и вещевыми мешками за спиной привел ее к зданию ООН. Кастро поднялся к Хаммаршельду и заявил ему, что он не уйдет от здания до тех пор, пока ему не будет предоставлено помещение для размещения кубинской делегации. В противном случае, сказал Кастро, мы люди военные, не изнеженные, раскинем палатки на территории сквера ООН, и будем там жить до конца сессии. За это время кубинская миссия договорилась с хозяином гостиницы „Тереза“ в Гарлеме, негритянском районе, и Кастро переехал туда.
Учитывая сложную обстановку вокруг отеля и негативное настроение полиции, я был озабочен, как нам выбраться к автомашинам сквозь эту взбудораженную толпу, а это метров пятьдесят. Спустившись вниз, я увидел начальника полиции Нью-Йорка Менфри, с которым уже ранее имел контакты. Я обратился к нему с просьбой организовать силами полицейских коридор для прохода нашей делегации. Менфри отвернулся от меня и вышел на улицу. Я понял, что надо рассчитывать только на своих ребят. Со мной было пять человек плюс Литовченко.