Но надо удостовериться.
— Понятно. Кстати, почему, если ты воруешь ради лечения сестрёнки, ты нацепила на себя артефакты и одежду волшебников? — спросил я, смотря ей в глаза.
— Так проще затесаться в их круг и украсть что-то новое, — произнесла девочка, то есть девушка. С каждым словом расцветали чёрные, фиолетовые и темно-синие всполохи. — Дешёвые артефакты позволяют не привлекать к себе внимания, чтобы выкрасть более дорогие.
— Понятно, — продолжил я, — а как ты стащила у меня пряжку так, что я и не заметил?
— В толпе у расписания была достаточная давка, я провела лезвием по ремню, он практически сразу лопнул, а дальше было просто.
— Вот я ротозей, — прокомментировал я. Всё это я списал на сумбур вокзала. Прореагировал только на совсем уж явное касание бедра. Идиот. — А вторую безделушку ты хотела забрать просто за компанию, раз я такой простофиля.
— Да, — выдохнула гостья, но тут же закрыла себе рот ладонью и уставилась на меня. — Почему я это сказала? Ты меня заколдовал?
— Нет. Колдовать я могу иначе, — произнёс я и посмотрел в её глаза, после чего вдохнул и длинно выдохнул. От меня прошла волна магической энергии в несколько сотен лун. Её мимика стала какой-то заворожённой, словно в трансе. В следующую секунду «лучи и искры правды» вокруг девушки застыли и немного увеличились в размере, впитав в себя мои драгоценные луны, добытые медитацией. — А теперь расскажи, зачем тебе нужны три тысячи рублей на самом деле.
— Пробудить ма… — начала гостья, но в следующий миг картинка из искр и остального обрушилась вниз, словно осколки стекла, а лицо вернуло эмоции. Моя магия не имела формы заклинания, а потому была такой слабой. Затем девчонка закричала так, что у меня чуть кровь из ушей не потекла. — Я тебе ничего не скажу, козёл! Йя-я-аааааааааа! Спасите! Наси-и-и-луют! Пож-ААА-ар!
Но с места она не сдвинулась, следя за двумя зубастыми томатами.
Потом мы играли в гляделки около минуты, после чего она всё-таки спросила:
— Выходит, деньги не дашь?
Я уже сбросил дыхание, что могло показать правду и ложь, и начал собирать луны.
— Я же ставил условие, скажешь правду — дам, — тоже соврал я. Отдавать воровке денежки? Я не такой простофиля, я сложнее. Да, я сложнофиля. Дальше я продолжил. — Но предложение с контрактом и работой в силе, однако вместо денег могу предложить саму процедуру пробуждения.
Девчонка на меня уставилась, потом выдохнула:
— Согласна. Но сначала пробуждение!
— Не так быстро. Сперва ты съездишь, привезёшь вещи, подпишешь контракт на работу, где будут прописаны условия, а дальше приступим. Могу тебе сказать, что у тебя не такой уж низкий запас лун уже сейчас. Больше шестидесяти тысяч, завидно, — произнёс я, в этот раз ни разу не соврав.
Если у аристократа ранее было всего две дюжины килолун, то у этой мошенницы аж пять.
У меня меньше запас в десятки раз чем у этой… ладно, не зря же она мне попалась, а искать прислугу мне не хочется.
— То есть в обмен на работу ты меня пробудишь? — после паузы спросила Аста Понирос.
— Нет. Сразу после подписания контракта. Ладно, в качестве аванса я перепишу на тебя эту пряжку, — произнёс я, — Томатики, успокойтесь.
— … знаешь, я могу отказаться от всего? — Неожиданно медленно произнесла собеседница.
— Хе? — в этот раз я уже не понял, но кивнул. — Да, можешь.
— Тогда, — девчонка положила на землю мой артефакт, — я, пожалуй, пойду. Спасибо, что не сдал таксам. Прошу прощения за кражу и доставленные проблемы, мне вечером на работу. Я работаю официанткой, в качестве извенения могу не брать чаевые. Всё, я пошла.
— Придётся проводить. Даже я не в курсе, что тут и как. Но одно место точно стоит обойти. Пошли, выведу, — произнёс я, сожалея, что у неё оказались мозги и инстинкт самосохранения.
Девчонка кивнула и двинулась за мной. Тц, надо было выводить через окно, всю плитку помидорам заново вылизывать. Сколько же грязи её ботинки собрали с клумбы?
— Кстати, а сколько ты зарабатываешь официанткой? — спросил я просто ради интереса.
— В хороший день до десяти рублей, обычно около трёх, — ответила Аста.
— А воровством? Ведь гербовые артефакты сложно сбыть. Возникнут вопросы, да и у чужаков подобное может работать не в полную силу.
— Ошибаешься, скупают. До сотни за предмет. Хотя шмотки обычно берут охотнее, это правда. Но такие… как ты, встречаются редко.
— Так, встань за моей спиной, — скомандовал я на дорожке у особняка, — будешь терять равновесие, хватайся за спину.
— Что? Зачем?
— Волна земли!
— А-а-а? — провизжала Аста, дёрнув мою футболку так сильно, что я думал, что вандализм продолжится моей одеждой, а не закончится фамильными скамейками.
Спустя пару минут мы были около проверенной калитки.
— Вот тебе четвертак на автобус, — произнёс я и отдал понравившуюся мне монетку так, чтобы она подняла глаза. — Тебе нельзя говорить обо мне или этом месте кому-либо. Захочешь подписать контракт, приедешь со своими вещами.
— Хорошо, — кивнула Аста Понирос, а я так и не понял, сработало ли в этот раз?
Я открыл ей калитку, вышел первым и пропустил.
— Господин Грязев? — меня неожиданно окликнули, причём откуда-то сверху.
Я поднял глаза. Медленно на небольшом деревянном ящике спустился мужчина в форме имперской почтовой службы с золотыми наплечниками. То есть это человек обслуживающий преальм и Альмахана?
— Я не верил, что смогу вручить точно в срок. Вам письмо с особым посланием! — многозначительно произнёс мужчина. — Кто-то до секунды предсказал момент, когда я смогу передать его адресату. Вот конверт, поставьте печать или подпись в месте, где стоит красная галочка.
— Вам отправитель неизвестен? — уточнил я.
— Я всего лишь посыльный. До свидания! — произнёс человек и умчался на своём волшебном транспорте. Мрак, я бы на таком летать не согласился. Даже помидор выглядит надёжнее, он, по крайней мере, не такой скоростной.
— Грязев, значит? Никогда не слышала, — пробормотала воришка и пошла в сторону виднеющейся отсюда остановки круговозов.
Глава 7
Я сидел посреди парка у Москва-реки и смотрел на противоположный берег.
Справа небоскрёб, слева небоскрёб, посередине скверик.
Один принадлежит клану Световых, вернее корпорации с многомиллиардным оборотом. Именно часть их верхушки, среди которой были родители Аси и Стаса, устроили западню для моего отца в день моего рождения.
Все виновные уже мертвы по заверениям многих людей. В чём-то я понимаю Веника Тургенева, но ему мстить некому было совсем, а у меня просто вычеркнуто немного в огромном списке.
Второй небоскрёб принадлежит роду Чудоры на 90 %, а остальное передано церкви без права продажи. То есть священнослужители получают исключительно десятину с прибыли.
Собственно практически всё здание, насколько я понял, просто арендуемые помещения. Исключение — эксклюзивное ателье Чудор на верхнем этаже.
Богатство. Деньги. Власть. Земля.
Всё это не равноценно силе и попадёт ко мне только при выполнении этих тупых условий, поставленных родом.
Свойства крови могут помочь с каким-то из ритуалов, а потому я даже не подумаю о детях до крайнего срока. Нужно выведать, как получить силу за счёт своей красной жижи.
— Привет. Я могу присесть? — спросил высокий человек, которого сложно не узнать.
— Добрый день, Каспер Иванович. А почему без костюма ясеня? — поинтересовался я у человека-оглобли.
— Тут кругом нет озлобленных учителей из боярских родов. Да и я тут бываю каждую неделю по делам, прятаться не от кого. В Чуде, небоскрёбе Чудор, мастерская моего хорошего знакомого, у которого обучается сын. А тут очень хороший вид. Каждый раз, когда я прибываю на вагончике в Москву, я кормлю здесь уток. А ты какими судьбами?
— Без понятия. Я думал, что Вы прислали мне вот это послание, — произнёс я и протянул бумажку.
20 мая, 10–30.
В парке восьмисотлетия Москвы.
Третья скамейка.
Купи свежую булку.
Есть разговор.
— Это написал не я. Сейчас и десяти нет, — усмехнулся министр образования всего Альмаханства, откусил горбушку хлеба и начал крошить остальной батон ораве птиц.
Воробьи, сизые и белые голуби, оранжевые и серые утки, гуси и незнакомые мне виды.
— Я, конечно, извиняюсь, но мне кажется, местные птицы крупнее аналогичных, — проворчал я, пока Каспер Иванович стремительно измельчил хлеб. Несколько мгновений, и пернатые расхитили крошево на множество групп и там его расклевали, зачастую сражаясь друг с другом.
— А что сделать. Круглый год их тут кормят. Местные совы и коты на них охотятся, так и живём. Кто не знает меры, становится лёгкой жертвой. Всё как в человеческом обществе, — вздохнул один из столпов империи, коснулся запонки и оттуда показался ещё один батон. — Но сегодня что-то их и вправду много.
Я осмотрелся. Сов я не видел, а вот пара крупных полосатых котов лениво грелась на солнце и посматривала в нашу сторону.
Около одного из них было облачко сизых перьев и другие свидетельства удачной охоты.
Однако целей для поднятия нежити я не обнаружил.
— Как Ваши внуки… то есть потомки? — спросил я, чтобы продолжить бесполезный разговор.
— Хорошо. Дети, внуки, правнуки и праправнуки, все живут своей жизнью, а это главное. Ты-то как, Грязев? — спросил «главный учитель империи».
— У меня всё сложно. Хочу в университет, но пока с документами разбираются объявившиеся родственники, — поведал я частичную правду.
— Не удивлюсь, что они объявились, пронюхав о твоём даре.
— Возможно, не мне об этом судить. Меня к ним отправил Ваш начальник, — произнёс я и показал рукой жест удушающего телекинеза.
— А-а-а. С учётом твоего дара, родственники, понятно, какие, — произнёс человек-оглобля, кивнув на правую башню. — Они всех вас раньше собирали, видать и юный Чудора начал обучать?