и говорила, не сработает, — проворчала Владычица, — в усадьбе на нашей копии тоже не отобразилось ничего.
— Ну, у меня дочек много, пусть теперь как Чудора женится, — рассмеялся усатый.
— Чё? — не понял я, секунду назад празднуя, что от меня отвяжутся со свадьбой.
— Не сработало. Из-за наличия двуличия и какого-то восприятия инфополем, контракт не видит в тебе «Чудору». Такое бывает при устойчивых псевдонимах, у некромантов с этим заклинанием так вообще обычное дело, — рассмеялась миниатюрная женщина в платье, сотканном словно из перьев.
— Это же подстава? — произнёс я.
— Ну, ты подписал добровольно. Мы предлагали, чтобы ты подписывал как Чудора, но ты сам выбрал подпись временного имени. Так что теперь думай о второй жене среди его дочерей, — продолжала лыбиться манипуляторша.
— Вы же знали, что так будет? — повернулся я к Аисту.
— Твоя и моих детей судьба плохо читается, так что нет. Вернее я в курсе, что ты будешь моим зятем, но на этом всё, — усмехнулся Альмахан.
Сто процентов подстава.
— Тогда давайте список всех своих потомков женского пола, в том числе неофициальных, — потребовал я.
— На, всё подготовлено, — усмехнулся этот… тесть, и ко мне проскользила куда более увесистая папка, чем я ожидал.
— Сто тридцать? — удивился я, посмотрев на нумерацию последней страницы.
— Сто тридцать три. Близняшки по две на страницу.
— Вы так просто их отдаёте, словно не детей, а котят, — пробормотал я.
— Мальчик, по этому контракту, который можно разрушить прерыванием чьего-то рода, силу могу потерять и я, пока глава семьи. Так что не ёрничай, зятёк, а изучай. Тут только незамужние дочери и мои внучки, — произнёс мужчина.
— Внучки? — удивился я. — Вам же только около сорока или немного больше.
— И что?
— Ничего, я папочку возьму с собой?
— Я похож на идиота? Это компромат и указание моих слабостей. Так что — нет. Сиди и решай тут.
— Я могу посмотреть и взять паузу на пару лет?
— Да, но чем раньше, тем лучше, — уверенно заявил Аист, а Ворона кивнула.
— Уточню сразу, Людмила тут не вычеркнута, то есть не вышла замуж? — удивился я. Для аристократов обычно двадцать лет — уже поздний срок для свадьбы.
— Паренёк оказался в зоне дружбы, — с усмешкой произнесла почему-то Владычица, а правитель государства кивнул.
Людмила же была на первой странице, а я начал внимательно изучать дальше.
Сначала были дети от официальных жён.
Потом от наложниц.
Затем были приёмные.
Последними шли незаконнорожденные и непризнанные. Все они были от восемнадцати до двадцати семи лет. То есть в моём возрасте у Альмахана уже был первенец.
— Не смотри ты на меня так, я обо всех заботился, — произнёс Аист, неверно интерпретировав мой взгляд, но потом добавил, — о которых знал.
Я же остановился на известной мне персоне.
Глава 4
Если честно, я ожидал увидеть тут Пашутину.
Я практически был уверен, что она будет здесь, но той тут не оказалось.
А вот куда менее ожидаемая мной Мария «Ивановна» Кощеева оказалась в списке.
Остальных непризнанных я не знал.
Несколько внучек было старше Лизоньки. Что опять создавало вопросы о нравах в аристократии.
Аисту сорок два года, старшей внучке почти десять.
— Ну, Машка отметается, из остальных я знаю только Людмилу. Но она, прошу прощения, психо… импульсивная. А выбирать без личного знакомства не хочется, — проворчал я.
— Устроим смотрины. Всё равно азиатское турне только в конце ноября, — не спросил, а утвердительно заявил Аист. — Заодно и пробудим непробуждённых. Оплата по тарифу с небольшой премией от меня.
— По деньгам я не против, а вот вопрос по сборным у меня серьёзный. Мне оно не надо, я бы лучше в трещинах посидел, а так же У МЕНЯ ОДНО, блин, ТЕЛО! — возмутился я.
Альмахан почему-то удивлённо повернулся в сторону Вороны.
— Клятву сегодня получил. Личные формулы Рогоза и Вереса ему ещё не передали, хотя на его уровне разницы в них нет, ему только пятнадцать на днях исполнилось, — что-то пояснила Владычица.
— Ничего не понимаю, — проворчал я.
— Помнишь, мы обучали тебя делать плотских големов? — спросила женщина в перьях.
— Ну, да. Я уже провёл эксперимент и создал одного в особняке, — кивнул я.
— Так вот, нечто схожее можно провернуть на Планете некромантии. Не все это могут, но Рогоз и Верес были способны, — начала Владычица, но её прервали.
— Короче, способность схожая с Солнечными Копиями тебе пока не доступна, она на Созвездии должна проявиться у некроманта и потомка Первого Хана. Среди Альмаханов тоже были некроманты, так что мы в курсе такого нюанса. Сейчас же ты сможешь разделить себя на Высшем уровне (5) Планеты на две части. Память во время медитации обоих тел будет сливаться, но зато это точно запутает британцев и прочих, — протараторил усатый.
— Допустим. Но зачем мне в сборную? Я не хочу, — повторил я.
— Небольшое путешествие позволит чему-нибудь научиться. Главное, пропусти тур в Индию, отсидевшись в какой-либо из других стран, а так даже мы не против. Знакомство с чужими культурами порождает откровения внутреннего космоса, — медленно произнесла Ворона.
— Скажу честно, я кое на что поспорил с парой коллег, а Муромцев, что был нашим лидером долгие годы, решил уйти в уединение, а потом присоединился к зачистке трещин. У нас есть другие талантливые ребята, но Кровь Лады или мои дети не могут покинуть страну, а другие слишком молоды, они младше двадцати, — сообщил Аист.
— Ну, мне как бы всего пятнадцать. Ладно, что мне будет за участие? И почему Владычицы не боятся за наследника? — проворчал я.
— Они боятся, а потому я официально обещал вручить роду Чудор наследие всех Петровых за твоё участие. Передать его раньше твоего возраста вступления в наследство и несколько рудников в Сибири, а тебе лично я готов отдать формулы своего предка-некроманта, хотя тот уж очень не хотел делиться таким с Чудорами. А вот про Грязева там ни слова, — усмехнулся Альмахан.
— Выгоды перевешивают риски, — просто произнесла женщина, но потом добавила, — если оставишь наследника до отъезда, никто против не будет.
— Наследника? Ещё лет десять-двенадцать. Пока я себя или Лизоньку не воспринимаю иначе, как детей, — проворчал я.
— Мальчик, я в курсе, что есть те, кто готов забрать тебя во взрослый мир. Вспомни о той, кого ты оставил в усадьбе. Я узнала у неё, она не против, — огорошила меня Ворона.
— Кто? Лиса? — пробормотал я.
— Приедешь в усадьбу, поговорим. Формулы иначе тебе не передать. А пока мы всё обсудили, — произнесла женская фигура и превратилась в чёрную дымку.
— Тронешь Лизоньку слишком рано, запру в темнице, — произнёс Аист, встал и вышел из помещения. Потом дверь распахнулась, он торопливо вернулся назад и схватил документы, особенно крепко удерживая «компромат», и выбежал.
Хе, а я всё запомнил. Мало текста, а натренирован я куда на большее. Для медитации есть что подумать, а потом всё неважное забудется.
Очень многие до сих пор не пробуждены, это сулит мне барыши.
Однако на страничках был описан «наблюдаемый характер».
Людмила там была вздорной, но ранимой.
Лизонька — взбалмошной и импульсивной.
Эпитеты к остальным, особенно детям, сильно не отличались. Умных, спокойных или хотя бы задумчивых было мало, обычно с дополнительными, отнюдь не хвалебными словами. А ведь это ещё смягчали, раз показали папаше.
Выходит, что надо выбирать среди знакомой мне парочки: Машки и Милки.
Блин, не хочу.
Какая же подстава с псевдонимом. Теперь вся надежда на смотрины.
Только думал, что нашёл одну, на которой остановлюсь.
Блин, точно, я же теперь женат… мрак.
Как с этим жить, я отказываюсь считать себя взрослым! Мне восемь, максимум десять. И точка!
Сообщать о факте официального брака супруге я и не подумал. Я признался ей в куда более важном.
— Я — Аир Чудора, именно я тогда… — начал я вываливать информацию внутри бронницы в лучах горящего фонарика на планшете.
— Что за бред ты несёшь? — рассмеялась Лизонька.
— Ладно, начну с другого. Я — некромант.
— Я тебя и таким люблю, но называть себя чудорой-то зачем? Какой он противный!
— … я правду говорю!
— Да что за вздор, да вы немного похожи фигуром и габаритами, но ты красивый, а он… нет, он тоже красивый, но сла-ща-а-а-авый. Бее! — высунула язык Лизонька, словно Аир Чудора — горькое лекарство.
— Двуличие сменить, — проворчал я, — из-за тебя две тысячи лун будет потрачено впустую.
— …
— Что молчишь?
— Выходит, я получила деньги от тебя?
— Да.
— Дай ещё.
— …
— Ну, не жмотись. Что тебе стоит?
— Нет. Сама заработай, присядь Аисту на уши, он и побалует.
— «Присесть на уши»? — не поняла меня Лизонька.
— Ну, похвали его там за что-нибудь. А потом попроси деньги, — предложил я.
— Мама ему запретила, у меня аллергия на сладкое.
— Понятно. Тогда есть ещё вариант.
— Какой?
— Видела, как на тебя отреагировали Ушакова с Безумновой? — спросил я.
— Ага, — кивнула русоволосая девочка, но нахмурила брови.
— А они далеко не единственные девчонки, что выросли с куклами Луми. используй это!
— Как? Это же фу, бее! Они же тискать лезут, — скорчила рожу мелкая.
— Тебе не нравится, так используй свои копии. Так ты заработаешь за счёт своего дара. Опробуй на Рёрикович. Они с Безумновой когда-то в кукол играли, мини-версии Людмилы я там не помню, но наверняка Яна Михайловна тоже такой владела, она с Наташенькой из одного Музея, — предположил я.
— А откуда ты их знаешь?
— Я учился в московской академии в первом классе «Ять».
— …
— Что молчишь?
— Да, поняла кое-что. Ты — Кирушка?
— Ну, Кир Грязев, да.
— Не однофамилец, значит. Ну, всё стало проще, — с серьёзным выражением лица кивнула Аистовна, потом ещё раз чему-то кивнула, точно не мне. — Если Пронин и Грязев — одно лицо, всё становится проще.