– Ну все, все, успокойся. Принести тебе воды?
– Нет уж, пусть сперва расскажет, что это было. – Мазифат придвинула к кровати стул и села, уперев руки в колени. – О ком она говорила?
– Об Алексее Сергеевиче, – обреченно ответила Айбала.
– О нашем заведующем?! – хором переспросили девушки и изумленно переглянулись.
Мазифат покачала головой:
– Вы обе с ума сошли. И ты, и эта Снежана. Чтоб наш заведующий…
– Подожди, – раздраженно перебила Таибат. – Айбала, ты что, в него влюбилась?
– Конечно нет! – возмутилась Айбала.
– Алексей Сергеевич сам за тобой ухаживает?
На этот раз Айбала кивнула, хотя ее и покоробило слово «ухаживает».
– Ну и ну, – протянула Мазифат. – Значит, Снежана застала вас вместе?
– Мы вернулись из Избербаша на такси. А она…
– На такси?! Вот уж не поверю. Тут полно незамужних, все по нашему заведующему сохнут, а он, получается, тебя выбрал? Да ты же…
Таибат дернула Мазифат за руку, и та вовремя замолчала, но продолжение фразы повисло в воздухе; все было ясно без слов.
Айбала и сама понимала, насколько абсурдно ситуация выглядит со стороны. Она не обиделась на Мазифат, ведь на правду не обижаются. Разве не то же самое говорила Айбала сама себе, сидя напротив заведующего и слушая его признание? Впрочем, мнение соседок заботило ее меньше всего.
– Что теперь будет? – вслух спросила она. – Теперь, когда все про это узнают…
– Если ты ему на шею не вешалась, ничего не будет, – уверенно ответила Таибат. – Это Снежане надо бояться. Уволят ее, а за тебя Алексей Сергеевич вступится. Если он к тебе неравнодушен, то в обиду не даст.
– Ты сама веришь тому, что говоришь? – фыркнула Мазифат.
– Я слышала, русские мужчины тоже любят скромных. Гуляют с такими, как Снежана, а женятся на девственницах. Он предложение тебе сделал? – спросила Таибат у Айбалы.
– Не успел. Я попросила его замолчать.
– Ну ты и глупая! – с чувством сказала Мазифат. – Даже не просто глупая, а дура.
– Не слушай ее. – Таибат снова сжала руку Айбалы. – А ты перестань ее с пути сбивать! – накинулась она на подругу. – Разве можно, чтобы мусульманка от иноверца ухаживания принимала? Вот вернется Айбала домой с заработком, родители ей достойного жениха найдут. А наш заведующий пусть женится на Снежане, раз позволяет себе путаться с такими, как она.
Пообсуждав ситуацию еще некоторое время, девушки ушли на дежурство. Айбала наконец осталась одна.
Она лежала на кровати, смотрела в потолок и прокручивала в голове сцены, в которых она была главной участницей. Признание заведующего в любви, его предложение поступать в мединститут в Ленинграде, нападение Снежаны – все было одинаково ошеломительно, и Айбала не могла понять, что потрясло ее больше всего.
Ей хотелось пить, телу было жарко под плотной, не пропускающей воздух тканью платья, затылок сдавил свинцовый обруч головной боли. Она снова пропустила вечерний намаз, но ей не доставало сил, чтобы дойти до душевой, совершить омовение и расстелить на полу молельный коврик. Последняя ее мысль была: «Что же мне делать?», а потом ее веки сомкнулись.
Во сне Айбала шла по улице родного аула и плакала от облегчения и счастья.
– Присаживайтесь, товарищ Галаева.
Айбала опустилась на стул, стоящий в центре кабинета и напоминающий скамью для подсудимого. Перед ней за столом, на котором лежало личное дело Айбалы, расположились начальница отдела кадров Ираида Альбертовна, ее заместительница Эльвира Мансуровна и Диляра Эльдаровна. Женщины молчали, явно не зная, с чего начать разбирательство, из-за которого было спешно организовано это собрание.
Наконец Ираида Альбертовна, чья должность в принципе не предполагала ни снисхождения к нарушителям, ни ложной скромности, ни умалчивания фактов, даже самых неприятных, для виду пошелестела страницами личного дела и официальным тоном произнесла:
– На повестке дня грубое нарушение субординации санитаркой Айбалой Галаевой и ее отсутствие на рабочем месте без уважительной причины, что фактически приравнивается к прогулу. Диляра Эльдаровна, вы подтверждаете факт вчерашнего отсутствия Галаевой?
– Подтверждаю, – кивнула Диляра Эльдаровна.
Айбала вскинула на нее удивленный взгляд. Неужели сестра-хозяйка не сказала ей про распоряжение Алексея Сергеевича? Старшая медсестра, несомненно, должна была знать, что Айбала до обеда наводила порядок в картотеке. Да, потом она ушла с отделения, но сестра-хозяйка сама ее отпустила, сославшись на заведующего. Разве это может считаться прогулом?
– Товарищ Галаева, где вы находились вчера в течение дня? – спросила Ираида Альбертовна.
– С восьми утра и до трех часов дня я была в картотеке. Разбирала истории болезни пациенток.
– А потом?
– Я… я была в своей комнате.
– Почему вы покинули рабочее место? Плохо себя чувствовали?
– Нет. Я думала… я была уверена…
– Громче, пожалуйста! – потребовала Ираида Альбертовна. – Так почему вы ушли с отделения?
– Алексей Сергеевич распорядился предоставить мне выходной.
– Алексей Сергеевич, вот как?
Женщины красноречиво переглянулись. Было очевидно, что основная причина собрания еще не была озвучена и ждала своей очереди.
– Диляра Эльдаровна, вы знали об этом распоряжении? – спросила кадровичка.
– Не знала, потому что его просто не могло быть.
– Но товарищ Галаева утверждает…
– Очевидно, она что-то напутала. Выходные дни прописываются в графике дежурств заранее. Вам известна наша ситуация. Рабочих рук не хватает, санитарка Мамедова лежит в изоляторе с отравлением. При таких обстоятельствах персонал не может позволить себе внеочередной отдых. К тому же график дежурств, при всем моем уважении к Алексею Сергеевичу, находится вне компетенции заведующего отделением. У него и своих забот хватает.
– Значит, с трех часов вчерашнего дня и до восьми часов сегодняшнего утра Галаева отсутствовала на дежурстве, – подытожила Ираида Альбертовна. – Эльвира Мансуровна, запишите в протокол. Товарищ Галаева, вы провели в своей комнате весь вчерашний вечер?
Вот оно, обреченно подумала Айбала. Напрасно она надеялась, что вчерашний скандал обойдет ее стороной.
Но она ни в чем не виновата! Ей нечего бояться и не в чем оправдываться. Пусть лучше они разбирают поведение Снежаны.
– Нет, – спокойно ответила Айбала, хотя внутри ее сотрясала нервная дрожь. – Часть вечера я провела в Избербаше.
– Одна? – резко спросила Ираида Альбертовна.
Айбала вспыхнула и ответила почти так же резко:
– Это мое личное дело. Почему я должна вам отвечать?
– Вы отлично знаете почему! И не надо мне дерзить, это не в ваших интересах. Так с кем вы были в Избербаше?
– Зачем спрашивать о том, что вам и так известно?
– Мы хотим услышать от вас.
– Я ужинала с Алексеем Сергеевичем. Он пригласил меня в ресторан.
Айбала вскинула голову и вызывающе посмотрела на женщин, от которых ее участь не только зависела, но и наверняка была уже решена. Она не видела смысла в сдерживании эмоций, захлестнувших ее подобно морской волне.
– Хорошо, что вы сами признались, – удовлетворенно кивнула кадровичка. – Сэкономили нам время.
– Я не призналась, – возразила Айбала, – а ответила на ваш вопрос.
– Для простой санитарки вы слишком много себе позволяете! Расположение к вам Алексея Сергеевича привело к тому, что вы проявили пороки, которые до поры до времени успешно скрывали за личиной скромницы, вводя в заблуждение и меня, и Диляру Эльдаровну, и всех остальных, кто с вами работал. Вспомните, когда два месяца назад в этом кабинете вы подписывали договор найма, разве я не предупреждала вас о недопустимости служебных отношений? И как искренне вы тогда возмутились, словно я оскорбила вас лично, как невинно смотрели на меня, разыгрывая добродетель! И вот теперь вы не просто завели интрижку, но и злостно нарушили субординацию, выбрав объектом своего интереса не кого-нибудь, а заведующего отделением.
– Я не выбирала! – Айбала задохнулась от возмущения. – Он сам…
Она замолчала, осознав, что оправдываться бесполезно, что они уже все решили, поэтому любые слова, которые она произнесет, не помогут ей, а наоборот, навредят еще сильнее.
– Вас следовало уволить в тот день, когда вы едва не погубили Анастасию Прохоренко и ее ребенка, решив самостоятельно принять роды. Но за вас заступился заведующий отделением. – Ираида Альбертовна выдержала многозначительную паузу. – Теперь я понимаю, почему он это сделал. Вы уже тогда…
– Давайте ближе к делу, – перебила Диляра Эльдаровна, которой все происходящее очень не нравилось, и она хотела побыстрее с этим покончить. – Я больше не намерена терпеть выходки санитарки Галаевой. Вчерашний скандал с участием еще одной санитарки положил конец моему терпению. Свидетелями этой безобразной сцены стали не только сотрудники, но и пациентки, что не лучшим образом отразится на репутации нашего реабилитационного центра, которая и без того уже изрядно подпорчена.
– Снежана Глушко не виновата. – Ираида Альбертовна поджала губы. – Возможно, она несколько… гм… эмоционально высказала свое возмущение тем, что ее напарница открыто разъезжает на такси с начальством, и выбрала для этого не совсем подходящее время и место, но ее можно понять: как вы правильно заметили, репутация нашего центра не должна страдать из-за таких, как Галаева, и санитарка Глушко, будучи комсомолкой, сочла своим долгом прилюдно разоблачить распутное поведение Галаевой, не имея ничего против нее лично. Поэтому, Диляра Эльдаровна, я не считаю возможным удовлетворить вашу просьбу по части вынесения Глушко выговора с предупреждением. Что касается Галаевой… – Кадровичка снова пролистала личное дело Айбалы, словно оттягивая неприятный момент. – Эльвира Мансуровна, подготовьте приказ об увольнении.
– Но… – Айбала задохнулась, не находя слов.
– Я не стану увольнять вас по статье, как вы того заслуживаете, а позволю написать заявление по собственному желанию, датированное задним числом. Однако если вы, Галаева, произнесете еще хоть одно слово, я изменю свое решение, и вас больше нигде не примут на работу. Ясно?