к изменениям в жизни общества, по сей день представлено у нас в изобилии. Ориентируясь на них, повадились хоронить здесь своих «братков» и преступные группировки. Честно говоря, более нелепого зрелища, чем скромный памятник какого-нибудь тайного советника Афанасьева, соседствующий с мраморной глыбой Вована из Бочкарёвки, я не встречал. Вот уж воистину, смерть уравняла всех.
Наша машина затормозила у ограды, пристроившись к целому ряду дорогих иномарок. Процессия уже втягивалась потихоньку в кладбищенские ворота. Стаи воронья с недовольными криками носились над ней.
— Чёрт, опоздали, — буркнул Мишаня, выбираясь из джипа.
Я последовал за ним. Мишаня вклинился в толпу, как бульдозер, расталкивая окружающих и нетерпеливо оглядываясь на меня. Через пару минут мы уже возглавляли траурное шествие, оказавшись у самых могил. Солнце робко отражалось в полированных крышках дорогих гробов. Воздух, прозрачный, как хрустальный звон, был наполнен запахом увядания и тлена. Череда роскошных венков, мелькающих повсюду, отвлекала внимание и мешала сосредоточиться на мыслях о вечном. Пропитым басом загнусавил поп, слюняво разевая красногубый рот и распугивая утихомирившихся было ворон. Я огляделся. Мелькнувшее среди собравшихся лицо Наташи заставило меня нахмуриться. Нет, чисто по-человечески её можно понять. Верные бойцы Богданова уходят в мир иной, и всё такое. Но что, чёрт возьми, рядом с ней делает этот тип? Финансист, как его… Валяев? Ему-то что здесь надо? Валяев между тем, взяв Наташу под руку, шептал что-то ей на ухо. Она внимала ему с доверчивым и послушным выражением лица. Потом с благодарностью взглянула на него, погладила по руке и тут увидела меня. Наши взгляды пересеклись. Ну, уж на меня она смотрела точно не с благодарностью. Я вспомнил пословицу, гласящую, что от любви до ненависти один шаг, признал её мудрой, и невольно завертелся на месте. Мишаня тут же загудел мне в затылок:
— Какие проблемы?
— Слушай, а что этот тип делает рядом с Наташей?
— Кто? А, финансовый гений… Без понятия. Но, если надо, могу его тряхануть. Влёт расколется. Я мигом…
— Стой, — еле удержал я за руку расторопного телохранителя. — Не надо.
— Не надо, так не надо. Лично я думаю, что он Наталью Владимировну сопровождает. — Мишаня шумно высморкался. — Они и раньше частенько бывали вместе на разных мероприятиях.
— Да? — неприятно удивился я.
— Ага, — равнодушно подтвердил он.
Я ещё раз окинул взглядом фигуру молодого банкира и понял, что моё первое впечатление о нём было ошибочным. Тогда он мне не понравился. Теперь не нравился очень сильно. Пожалуй, придётся заняться им вплотную, решил я. Вообще, безобразие какое-то. Пару месяцев назад меня оставила любовница, бросившись в объятья владельца цветочных магазинов. Правда, в отличие от меня, кактусо-гераниевый король обещал на ней жениться, но это не меняет сути дела. Теперь вот этот фикус с бриллиантами на пальцах клеится к Наташе. Прямо поветрие, честное слово. Валяев поймал мой взгляд и заулыбался, умудрившись при этом сохранить на лице скорбное выражение. Я гордо кивнул в ответ и отвернулся. В последний раз всхлипнул поп, и гробы опустили, быстро закидав землёй. Вот и всё, подумал я, пробираясь к выходу вслед за Мишаней. Кто-то из собравшихся здоровался со мной, кто-то бросал настороженные взгляды. Я равнодушно отвечал тем и другим, занятый своими мыслями. Выйдя за ворота, я огляделся по сторонам. Тонированное стекло задней двери BMW, припаркованной неподалёку, поползло вверх. Я успел заметить лишь чёрные волосы да глаза человека в машине, когда она тронулась. То, как он на меня смотрел, мне почему-то не понравилось.
— А это кто? — дёрнул я Мишаню за руку.
— Где? — неторопливо обернулся он.
— Уже нигде, — чуть не выругался я. BMW скрылся за углом. — Куда подевался Горенец? На похоронах я его не видел.
— В офисе, наверное.
— Поехали, — решил я.
Официально Богдановская группировка числится под вполне приличной вывеской охранного агентства. Оно действительно охраняет магазины, банки и вообще всех, кому это потребуется. С функциями своими справляется неплохо, и в городе его знают, как одно из лучших. Так что работники агентства могут взирать сверху вниз на чахлых конкурентов, копошащихся в откровенном криминале и периодически попадающих под отстрел ОМОНа. Да и вообще, для большинства местных жителей Богданов — пример удачливого бизнесмена, а не криминальный лидер. Периодически он подбрасывает кое-какие деньги детскому дому, учредил именную стипендию в университете, участвует в разных благотворительных акциях. Одним словом, работает на свой имидж. Параллельно делится, с кем надо, во властных структурах, и имя его не треплют в газетах и на ТВ в связи с грязными разборками. Однако это вовсе не означает, что на самом деле он не имеет к ним никакого отношения. Для этого и требуется ему крепко сколоченная команда Горенца. Обывателям, естественно, такие подробности неведомы; знают правду немногие, да ещё я, случайно зацепившийся своей судьбой за него.
Офис агентства располагался в большом трёхэтажном особняке, отстроенном в центре, неподалёку от железнодорожного вокзала. Машина въехала во двор и остановилась, плавно качнувшись. Дежурный на входе поприветствовал Мишаню и вновь уставился в экран телевизора. На меня он не обратил никакого внимания. Когда я вошёл в кабинет, Горенец кричал в телефонную трубку, отчаянно ругаясь и обещая своему невидимому собеседнику все кары земные и небесные.
— Привет, — он закончил разговор и улыбнулся. — Как себя чувствуешь в новом качестве?
— Да так, — неопределённо пожал я плечами. — Чем занимаешься?
— И не спрашивай, — досадливо поморщился он. — Богдана нет, и сразу, как по заказу, вылезла куча неотложных дел. Хлопот не оберёшься. Тут ещё ребят моих кто-то приласкал из «калаша».
— Не выяснил, чья работа?
— Нет. Да это и не меняет сути дела. Главное — начался отстрел наших людей. Теперь будут давить, гады, со всех сторон, прежде чем предъявить ультиматум. А ты чего приехал-то?
— Как чего? — удивился я. — За инструкциями. Не буду же я просто так шляться по городу в этом идиотском обличье нового русского.
— А что, — неожиданно развеселился Олег, — видок у тебя очень даже ничего.
— Может быть. Только болтаться без дела мне не нравится.
— Придется, — ответил он. — Будешь болтаться и ждать.
— Чего?
— Не чего, а кого. Того, кто придёт тебя купить. Или договориться, если тебе так больше нравится.
— Придёт ли? — усомнился я.
— Обязательно, — успокоил меня Олег. — Говорю же, мы действуем точно по разработанному Богданом плану. Проколов быть просто не может, так что не дрейфь, скоро объявятся по твою душу покупатели. А пока вот. — Он достал из ящика стола пачку долларов и бросил мне на колени. — Это тебе на представительские расходы. И включи, наконец, свою мобилу, жмот.
— Вовсе я не жмот, — обиделся я, пряча деньги в карман. — Просто не люблю таскать с собой телефон. Он мне не нужен совершенно, того и гляди, потеряю.
— Был ненужен, — поправил Горенец.
— Ладно, включу, — пообещал я, пытаясь вспомнить, куда засунул свой мобильник. — Но взамен ты уберёшь ко всем чертям Мишаню. Этот гориллообразный тиранит меня с самого утра. Даже пытался привлечь к моей охране ещё парочку самцов из своего стада. Я еле отбился от их услуг.
— Чем же он тебе не угодил? — ехидно спросил Горенец, притворяясь, что на самом деле этого не понимает.
— Ты что, издеваешься, Олег?! — возмутился я. — Он кого хочешь до инфаркта доведёт своими ужимками. Убери его от меня, прошу как друга.
— Парень он надёжный, не продаст, а это главное, — сказал Олег, будто не слыша меня. — Боец хороший, голову любому открутит, только пальцем покажи. Ну, а что звёзд с неба не хватает — так не всем же быть учёными, правда, Сань? В общем, твои возражения не принимаются.
— Но, Олег… — начал я.
— Нет, — жёстко отрезал он. — Без охраны ты разгуливать не будешь, даже не надейся.
— Это тоже в вашем глупом плане предусмотрено? — иронически спросил я.
— Да, — серьёзно ответил он. — Более того, предусмотрено и то, что ты будешь возражать. Так что не вздумай откалывать обычные свои шуточки. Иначе за тобой будет ходить уже не один Мишаня, а целое, как ты выразился, стадо. Благо, кадров у нас хватает.
— Спасибо, утешил, — я поднялся с кресла. — Ладно, раз так, поеду пропивать представительские. Уйду в загул — не обижайся, — пригрозил я.
— Ага, так я и поверил, что из-за Мишани ты начнёшь пить, — осклабился он.
Мне оставалось только признать своё поражение в этом споре и покинуть кабинет. Мишаня стоял на улице, покуривая в обществе таких же коротко стриженых амбалов с золотыми цепями на шеях. При этом он жутко важничал, всем своим видом давая понять, что далеко пошёл с тех пор, как был рядовым бойцом. Я ухмыльнулся и ласковым голосом позвал:
— Миша! Подойди, пожалуйста.
— Да, босс. Какие проблемы? — он тут же нарисовался рядом.
— Проблемы не у меня, дружище, а у тебя, — сочувственным тоном ответил я.
— Да ну?!
— Точно тебе говорю. Горенец сам не свой от злости. Голову, сказал, оторву этому уроду, — последнее слово я произнёс, смакуя каждый звук.
— Вот те на… А за что? — опечалился он.
— А за то, — мстительно ответил я, — чиновника помнишь? В магазине? Которого ты насильно моделью сделал?
— Ну?
— Баранки гну. Оказался он помощником губернатора по связям с общественностью. Шишка, одним словом. Личность твою уже вычислили и связались с Горенцом: с чего это, мол, твои архангелы в магазинах беспредельничают? Он, конечно, уговорил замять это дело, но за тебя обещал взяться всерьёз. Так что иди, друг, на расправу. Или погоди, давай сначала попрощаемся, — я обнял застывшего в ступоре Мишаню и подтолкнул его в спину. — Ну, иди, а то он ещё больше разозлится.
Он кивнул и побрёл, еле передвигая ноги. Вся его недавняя важность куда-то пропала. Дождавшись, когда он скрылся за дверью, я бросился за руль джипа. Ключ торчал в замке зажигания, и через минуту я уже колесил по городским улицам, наслаждаясь долгожданной свободой. Короткий зимний день багровел закатом. Я вспомнил, что пора если не пообедать, так хотя бы поужинать, и притормозил у ресторана, как и обещал Горенцу. Заведение переливалось огнями рекламного щита и обещало широкий выбор райских наслаждений. Я решительно поднялся по ступеням крыльца в надежде хоть ненадолго окунуться в атмосферу небожительства.