Но предложение генерального директора Син Аён заставить участников шоу носить фирменные легинсы было сразу отклонено. Агентства талантов были готовы смириться с обвинениями в убийстве Ян Чжуну, в использовании на шоу детектора лжи, встреч с хейтерами и взломом телефонов, но выпускать парней на сцену в легинсах наотрез отказались. Син Аён решила не унывать, а использовать критику в качестве возможности для роста. Она хотела улучшить показатели компании не только за счет продажи легинсов, но и производством более актуальных моделей: например, одежды для тренировок и спортивных штанов. По слухам, из-за срочности съемок – участникам было необходимо выйти на площадку в новых нарядах – создатели шоу привезли одежду с рынка Тондэмун[7], которая, естественно, не была дизайнерской. Для простоты и скорости съемочная группа просто поставила на ней печати бренда «Промис». Я уточнил у Син Аён, можно ли ей сообщать такие подробности. Она рассмеялась и ответила, что все в порядке.
– Иногда я размышляю, как сильно влияет на человека всего один счастливый случай. Жизнь, знаете ли, имеет свою структуру, а нам всем просто нужно действовать согласно ей. Причина, по которой Ян Чжуну так трагически погиб, затем выход в эфир спецвыпусков «Айдола», мое желание стать спонсором этого шоу и его невероятная популярность – думаете, это не дело рук самой фортуны?
Затем, всего через неделю после этого интервью, в семи базовых моделях легинсов «Промис» и в двух моделях для беременных была обнаружена перфтороктановая кислота, содержание которой было в пять раз больше допустимой нормы. Помимо загрязнения окружающей среды данное химическое соединение может вызывать патологии плода. Было ли это тоже задумано судьбой? В конце концов, спустя девять месяцев после съемок, компания «Промис» подаст в суд дело о банкротстве.
Сержант Д. снова открыл рабочую тетрадь, стараясь не привлекать к себе внимание коллег. До экзамена на повышение звания оставался месяц, а он еще даже не начал разбирать уголовно-процессуальное право. Свою нерасторопность он оправдывал понижением в должности с детектива до рядового полицейского. Среди коллег он был единственным, кого еще не повысили. Хорошо, что хотя бы не выгнали с работы, ведь продержись он еще год на службе – и ему дали бы повышение за опыт работы. Мужчина потер уставшие глаза, читая судебную практику по медицинскому праву, как вдруг ему позвонил староста учебной группы.
– Вскрытие окончено. Кажется, ситуация запутаннее, чем мы предполагали.
– Что? Почему?
– Мы обнаружили в крови частицы гербицидов. Похоже на паракват.
Паракват – гербицид, запрещенный к продаже из-за сильной токсичности. В прошлом он широко использовался в быту, поэтому некоторые аптеки все еще хранили его на складах. В основном продажа шла через розничные магазины.
– Это яд?
– Да, вместе с ним результат анализа показал наличие какой-то желеобразной текстуры.
Д. сразу вспомнил теоретическую заметку, которую прочитал в предыдущем сборнике вопросов. Это был прецедент с принудительным сбором анализа мочи. Анализ следует проводить после необходимых юридических процедур только в том случае, если результат считается важным для хода расследования. В этом случае юридические процедуры означают, что сбор должен осуществлять квалифицированный медицинский работник в полностью оборудованном медпункте. Такой метод должен свести к минимуму психологическую нагрузку на пострадавших. Из-за внезапного притока слишком большого количества информации сержант Д. с трудом удержал голову от падения и в замешательстве переспросил:
– Какое еще желе?
– Я про того певца. Убийца действовал так же, как в случае с Ян Чжуну. Давай встретимся, я все объясню.
В этот момент сержант Д. словно прозрел. Перед ним неторопливо текла большая река. Листы экзамена для повышения звания вальяжно проплыли мимо в потоке и исчезли из поля зрения.
Глава 10Своими поступками она заслужила смерть
Ближе к вечеру, когда все уроки в школе закончились, сотрудник учебного центра Ли Хансу (61 год, имя изменено) во время обхода обнаружил за спортзалом несколько учениц. Девочки в коричневой школьной форме хихикали и хлопали друг друга по плечам. Ли Хансу заметил, что поодаль от группы из пяти-шести человек стояла другая девочка, будто хотела убежать от одноклассниц. Почувствовав, что сзади кто-то есть, стоящие стайкой ученицы обернулись. Первой мужчину поприветствовала высокая девушка:
– Добрый вечер! – весело пропела она.
Ее звали Ким Еын (18 лет, имя изменено). Она была председателем Совета старшеклассников школы С. Ким Еын поклонилась сотруднику. Ли Хансу улыбнулся.
– Почему не идете домой? Что вы тут затеяли?
Ученицы окружили Ли Хансу, будто пытались что-то скрыть.
– Мы готовились к экзамену на знание корейского языка.
– Что еще за экзамен?
– Нам надо показать сценку.
– Кто дал вам такое задание?
– Учитель Чхве Юри.
– А вон та девочка почему стоит в углу?
Мужчина пальцем указал на одинокую ученицу. Та испуганно вздрогнула и потянула за лямку своей сумки. Ким Еын с улыбкой ответила:
– Мы проверяем, как она выступает.
Ким Еын отличалась от других учеников. Она всегда приходила в школу первой и здоровалась тоже первой, а ее вежливости могли бы поучиться все дети. Если бы на этом все заканчивалось, то Ли Хансу бы лишь немного удивился, но его смущало то, что оценки Ким Еын значительно выросли из-за одного случая в начале года.
Два работника учебного центра, в том числе и сам Ли Хансу, получили от школы уведомление о расторжении трудовых договоров. Это произошло, потому что провинциальное управление образования не включило их в список постоянных работников. Ли Хансу, который после выхода в отставку с военной службы в течение девяти лет добросовестно трудился в школе, был очень расстроен новостью. Неожиданно за уволенных работников вступилась Ким Еын, недавно избранная председателем Совета старшеклассников. Она создала группу в Facebook под названием «Требуем восстановить в должности служащих школьных учебных центров» и запустила сбор подписей среди учеников и родителей. Когда количество подписей превысило тысячу и ситуация была освещена в СМИ, областное управление образования передало полномочия контроля над учебными центрами на усмотрение директора школы, который разрешил продление контракта с сотрудниками. Ли Хансу неустанно благодарил Ким Еын, а та с гордостью заявила, что таким образом хочет отплатить за его доброту и многолетний труд. У мужчины не было причин сомневаться в ее намерениях. В конце концов, он был многим ей обязан. Можно даже сказать, что он уважал Еын.
Ким Еын привела стоящую поодаль девочку.
– Она – главная героиня, у нее много реплик. Верно, Ынха?
Ученица по имени Ынха энергично закивала. Она пыталась не смотреть Ли Хансу в глаза.
– Понятно, – ответил Ли Хансу.
Позже он много раз пожалел об этом моменте.
– Допоздна не засиживайтесь, – сказал он школьницам.
– Да, спасибо за совет!
Широко улыбавшаяся Ким Еын попрощалась с ним. Возвращаясь к входной двери, Ли Хансу все еще чувствовал неладное, но убедил себя, что это просто вздор. Почему бы такой доброй и умной девушке, как Ким Еын, не устроить театральную постановку? Что плохого могло произойти?
Непосредственной причиной смерти Ким Еын стала полиорганная недостаточность и применение яда на основе гербицидов.
Выяснилось, что она проглотила смертельную дозу параквата, что содержалась в пакетике от витаминов компании «Наин Эф-энд-Би». На упаковке пестрела надпись: «Жизненно важный витамин C в желе на основе конняку[8] со вкусом грейпфрута». Несмотря на то что Ян Чжуну пил другие витамины, эти два препарата производились одной и той же компанией. Руководители были в панике. Полиция хранила молчание о связи между делом Ян Чжуну и делом Ким Еын, но слухи распространялись бесконтрольно. Среди них самой обсуждаемой стала теория о «террористической атаке со стороны Вьетнама», согласно которой сотрудник, работавший на вьетнамской фабрике «Наин Эф-энд-Би», вводил пестициды в случайные продукты, поставляемые в Южную Корею. Несмотря на то что у компании не было никаких фабрик во Вьетнаме, этот слух распространился в основном в социальных сетях, а вьетнамская телекомпания, активно занимавшаяся показом развлекательных передач, призвала прекратить очернять репутацию вьетнамцев в комментариях.
Чтобы остановить шквал критики и обвинений, «Наин Эф-энд-Би» провела масштабный медиадень на своих фабриках. Они осматривали производственную линию в сопровождении журналистов, а глава компании подчеркнул, что в процессе производства невозможно подмешать в состав препаратов никакие посторонние вещества. Фактически уровень автоматизации линии по производству желе на основе конняку был высок и составлял 95 %, в результате чего за последние три года было уволено 800 рабочих.
С другой стороны, волна желающих почтить память погибшей Ким Еын продолжалась. Она выступала за восстановление в должности работников учебного центра, а также требовала на международном уровне решить вопрос о непризнании японцами сексуального насилия, которое совершали японские солдаты над кореянками в период войны. Даже основала краудфандинговую кампанию в поддержку жертв насилия, которая широко обсуждалась в СМИ. Многие выразили свою скорбь и почтили память этой молодой и «выдающейся» девушки. Официального заявления о деле полиция на тот момент не сделала.
На брифинге для прессы, состоявшемся через десять дней после инцидента, следователи объявили, что они сразу арестовали одноклассницу убитой. В СМИ ее представили как Ы. Следствие подтвердило, что убийство президента школьного совета было лишь подражанием убийству Ян Чжуну, а не делом рук одного и того же преступника. В ответ на вопрос репортера о мотиве преступления в полиции пояснили, что подозреваемая затаила обиду на потерпевшую, поскольку над ней издевались, а также использовали фразу «инструмент улучшения личного дела убитой». Многим было любопытно, что означает это витиеватое выражение.