Она оттолкнула тарелку и энергично закивала.
– В конце концов, успешное телешоу полностью зависит от искусства монтажа. Стала бы я столько сил тратить на Ыйхёна, если бы действительно ненавидела его? Честно говоря, мне эти его выходки очень понравились. Я была даже благодарна ему. Программа постепенно становилась однообразной, но вдруг обрела жизнь благодаря этому мальчику. Он сделал за нас всю тяжелую работу.
По ее словам, ситуацию можно было описать кратко: это был беспроигрышный вариант.
– Так что если меня еще раз обвинят в произошедшем с ним, я за себя не ручаюсь.
Как призналась Инхе, Лим Ыйхён почти не играл никакой роли в третьем сезоне «Айдола», поэтому только проявление его смекалки в спецвыпусках получило широкое признание зрителей. Каким человеком был на самом деле Лим Ыйхён? Как он жил до того, как попал в мир, где люди, на которых он полагался, критиковали его? В мир, где друзья по сцене подозревали его в убийстве? Где Ыйхён получил пощечину от старшего участника, успеху которого он завидовал?
Чтобы ответить на все эти вопросы и приоткрыть тайну истинной личности Лим Ыйхёна, мы встретились с Чжан Ёнсу, который работал в магазине сотовых телефонов в районе Карибон.
– Ыйхёна с начальной школы считали очень красивым ребенком. Еще в детстве я считал, что такой парень должен стать знаменитостью или чем-то вроде этого.
Чжан Ёнсу учился в той же школе, что и Ыйхён. В его речи практически отсутствовал акцент, присущий всем этническим корейцам, которые выросли в Китае. Я задал вопрос об этом. Чжан Ёнсу ответил, что в чистой речи нет ничего удивительного, поскольку он приехал в Корею в возрасте трех лет, зато ему было обидно, что плохо говорит по-китайски.
Магазином сотовых телефонов, где работал Чжан Ёнсу, управляла его мать. Он планировал сначала набраться опыта в торговле, а затем основать собственный бизнес, а еще заявил, что планирует расширить свою деятельность не только в районе Карибон, но также по всей Республике Корея и в зарубежных странах. Он активно изучал английский и испанский языки, чтобы серьезно начать работу с иностранцами. Семья Чжан Ёнсу была одной из самых зажиточных среди корейских переселенцев из Китая. Родители Лим Ыйхёна тоже принадлежали к среднему классу и зарабатывали достаточно, чтобы управлять туристическим агентством.
– Многие местные ребята живут хуже, чем мы – вернувшиеся на родину, ха-ха-ха.
После того как выяснилось, что Ыйхён был китайцем корейского происхождения, Чжан Ёнсу некоторое время целенаправленно искал комментарии к новостям о начинающем артисте. Несмотря на то что поток новостей был велик, а некоторые статьи было тяжело читать, Ёнсу стал зависимым от изучения подробностей жизни Ыйхёна и не мог перестать читать посвященные ему форумы и блоги. Фактически он сказал, что просмотр комментариев хейтеров побудил его добиться успеха вопреки всему. Возможно, уверенности Чжан Ёнсу способствовало и крупное состояние его семьи. Своими сильными сторонами он назвал знание двух языков, а еще то, что считает себя китайцем.
– Будущее всего мира – за Китаем. Не стал бы я заниматься бизнесом с ними, если бы это было иначе. Приезжие оттуда корейцы нередко полностью оседают и натурализуются в Корее. Но мне нравится называть себя китайцем.
Лим Ыйхён тем не менее ни разу не говорил подобных фраз. Его знакомые утверждали, что он в принципе не обращал внимания на происхождение человека, будь тот китайцем, корейцем или потомком иммигрантов из Северной Кореи, которые когда-то давно переехали в Китай.
– В конце-то концов, лицо и гражданство не всегда идут рука об руку. – Чжан Ёнсу нахмурился и рассмеялся. Он смеялся так сильно, что из глаз покатились слезы. – Посмотрите на любой класс в начальной школе Карибона: около 70–80 % составляют дети перебравшихся из Китая корейцев. Остальные – местные ребята. Бывало, что сильный корейско-китайский ребенок издевался над малышом-корейцем. Тогда Ыйхён вставал и говорил хулигану перестать дразнить слабого. Во время обеда я сидел с мальчиком, над которым издевались, и болел за него во время футбольных матчей. Можно сказать, иногда дети местных корейцев на короткое время менялись местами с приезжими.
Специально для интервью Чжан Ёнсу принес школьные фотографии. На них был изображен и Лим Ыйхён с большими, как у олененка, глазами и румяными щеками. Застенчиво и тепло улыбаясь, Чжан Ёнсу показывал, как они стоят на детской площадке, в столовой и перед шкафчиками в классе. Голос его дрожал, пока он перелистывал фотографии одну за другой.
– Он был красивым, умным и справедливым мальчиком. Я говорю это не потому, что он был моим другом. Любой, кто хоть пару минут с ним пообщался, подтвердит мои слова. Они бы точно сказали, что Ыйхён хороший парень. Это знали все.
Ли Хасон долго молчал. Похоже, ему было особенно трудно говорить о Лим Ыйхёне. После долгих размышлений бывший стажер подобрал слова и сказал: «Он человек, которого трудно понять».
– Я парень неглупый, понимаете? – объяснил Ли Хасон. – Мой средний балл на промежуточном экзамене на этот раз был больше 80. Но что сказать об Ыйхёне? Он будто из другой вселенной. Честно говоря, до сих пор не знаю, о чем он думал в тот момент и почему так поступил.
Я спросил, был ли у Со Ноа и Лим Ыйхёна свой тайный язык или особая манера общения. Хотелось понять, видел ли парень что-нибудь, даже самые незначительные жесты. Хасон озадаченно посмотрел на меня.
– Не особо обращаю внимание на мелочи, так что… Ноа в то время был на взводе, однако все мы там чуть с ума не сошли. Не могли спать и очень переживали… Ну, из необычного помню, как Ноа потом заказывал много готовой еды и съедал все подчистую. Он не прикасался к еде из столовой в съемочном павильоне или к тому, что предлагали редакторы шоу. Сказал, на фоне стресса усилилась аллергия, но, думаю, у него была травма из-за отравления Чжуну, ведь яд содержался именно в продуктовых наборах от съемочной группы.
Подумав еще немного, Хасон сказал, что больше ничего не может вспомнить, и извинился.
– Думаю, вы и без меня знаете, что они недолюбливали друг друга после той пощечины.
Чжан Инхе на мгновение задумалась. Каким бы достойным и умным человеком ни был Ыйхён, он не мог лгать о своем возрасте. Инхе сказала, что Ыйхён был совсем еще ребенком. В финале четвертого выпуска, когда участники проходили через испытание детектором лжи, место действия было перенесено из полицейского участка в учебный центр Тхэгевон. Ведущий Кан Хесон, одетый в костюм от Saint Laurent, попросил Лим Ыйхёна выбрать другого участника, который вместе с ним сядет на детектор лжи. Без единого сомнения Ыйхён назвал имя Со Ноа. Отовсюду послышались вздохи.
– Его ударили по лицу, и я подумал, что ему было очень больно. Разве сотрудники и участники шоу не считали так же? В любом случае у него не было причин снова выбирать Со Ноа, ведь тот уже ответил, что не убивал Чжуну и детектор признал этот ответ правдой.
Ю Хосон заявил, что, по его мнению, все прошло гладко.
– Инхе неоднократно подчеркивала это, но скажу еще раз: цель нашей программы не заключалась в поисках настоящего убийцы. Честно говоря, преступник был всего лишь предлогом. Люди простили нам эту оплошность, ведь мы закладывали в обычное развлекательное шоу долю человечности, достоинства. Его основами были социальная справедливость и абсолютное безразличие. История оживает, когда структура конфликта между участниками четко обозначена, как, например, между Ноа с Ыйхёном. Конфликт всегда привлекает внимание аудитории.
Как только к участникам прикрепили датчики, экран разделился на две части: в них были показаны сидящие друг напротив друга Ноа и Ыйхён. Согласно правилам предыдущего выпуска, Ыйхён, выбранный главным подозреваемым путем голосования, должен был первым задать вопрос. Однако на этот раз порядок изменился. То было импровизационное решение Чжан Инхе, и такой выбор казался правильным. В четвертом выпуске осталась лишь одна загадка. Что спросит Ыйхён у Ноа, который уже проходил проверку на детекторе лжи? Из-за изменения порядка вопросов ответы были раскрыты только в конце программы.
Вопросы, заданные Ноа Ыйхёну в предыдущем выпуске, никак не отличались от стандартных. После контрольных вопросов об имени и половой принадлежности Ыйхён ответил «нет» на последний – об убийстве Чжуну. На экране появилось слово «правда».
Настала очередь Ыйхёна взять в руки микрофон. Фоновая музыка заиграла напряженно. Дополнялась она доносившимися со сцены бормотаниями, нервно сглатывающим ведущим и самим Ыйхёном, что облизывал губы, размышляя над вопросом. Создалась напряженная и зловещая атмосфера, будто вот-вот должна была произойти какая-то катастрофа. Вскоре Ыйхён принял решение и посмотрел на Ноа. Камера сняла момент, когда парень исподлобья впился в соперника полным решимости взглядом, и запечатлела его безупречную красоту, неизменную под любым ракурсом.
– Твое имя – Со Ноа?
– Да.
Результатом, конечно же, была «правда».
– Ты мужчина?
– Да.
Как и ожидалось, снова появилось слово «правда». Лим Ыйхён задал последний вопрос.
– Ты знаешь, кто убил Ян Чжуну?
Ноа замялся.
– Нет.
На экране появилось слово «ложь».
Со Ноа знал убийцу.
Потребовалось несколько секунд, чтобы каждый в студии осознал этот факт. Лим Ыйхён облокотился на спинку кресла и вздохнул. Кан Хесон открыл рот и перелистнул карточки с подсказками. Сценаристы не написали комментария на подобный случай. Пэк Сэмин встал, покачивая головой, а Квон Хичжон выругался. В охваченной хаосом студии с отсутствующим видом сидел только Со Ноа. По лицу было сложно угадать его эмоции. Молодой человек держался тихо и неподвижно. Камера засняла лицо стажера крупным планом. Достаточно близко, чтобы увидеть слабую красную точку, расположенную в белке правого глаза. Камера приблизилась, словно ее засасывал подрагивающий зрачок. Экран стал черным. Четвертая серия «Айдол: Разоблачение юного нечестивца» завершилась.