В итоге продюсерская группа выбрала двух предсказателей, что увидели в жизни Ян Чжуну крупную сумму денег и предсказали короткую жизнь. Этим гадалкам сообщили даты и время рождения девяти участников и попросили определить троих, «у кого на роду написано убивать». Критик Ли Чжихе, которая смотрела трансляцию на своем мобильном телефоне, попивая молочный коктейль на втором этаже кафе быстрого питания, сказала, что в этот момент она громко рассмеялась, забыв, что находится в общественном месте.
– Я единственная, кому это показалось смешным? Это новое веяние корейской поп-культуры – К-шаманизм? Думаю, они все спланировали. По мелочам не стали размениваться. Эти телевизионщики на что угодно пойдут.
Сцена, где гадалки пишут неизвестные буквы на бумаге, прошла быстро, и видео закончилось объявлением: «Прямо сейчас будут раскрыты трое главных подозреваемых в убийстве!»
Затем кадр сменился. На экране снова появился Кан Хесон. Он переместился со стойки ведущего на места для участников.
– Кому из вас, на твой взгляд, с рождения была уготована судьба убийцы? – спросил он у стоявшего за спиной Ан Минёна.
От неожиданности парень раскрыл рот.
– Э-э… э-э… это… – промямлил он.
Стажер пытался приподнять уголки рта, нервно озираясь по сторонам. Минён пытался улыбнуться, из-за чего выглядел жалко. Кан Хесон сменил тон.
– Как же это сложно – видеть будущее. Я тоже был очень удивлен. Теперь мы покажем эти леденящие душу результаты и вам, дорогие зрители.
В режиссерской комнате Чжан Инхе вздохнула с облегчением, увидев оживленную реакцию зрителей, достойную ее опыта длиною в десять лет.
– Третье место!
Пока камера беспорядочно показывала нервные лица участников, на экране снова появилась гадалка. Ее огромное призрачное лицо парило в воздухе, как морда Чеширского Кота.
– У этого юноши внутри все кипит от гнева. Если такое терпеть в одиночку, то он будет страдать психическим заболеванием, а если дать ярости волю, то причинит боль окружающим.
– Самый разгневанный участник, Хан Юль, стажер «Мира Плэнет», занял третье место! – закричал Кан Хесон.
Гадалка продолжила:
– У него доброе сердце, но окружающие ему не позволяют этого показать. В жизни его много взлетов и падений. Этот год был особенно тяжелым. Ему суждено подняться высоко небо, а затем упасть на землю.
– Стажер «Ури Плэннинг» Рю Чханён, прошедший через множество взлетов и падений в жизни, занял второе место! И кто же у нас на первом месте? – спросил Кан Хесон.
– В молодости его было много невзгод. Если он переживет год благополучно, то сможет улучшить свое положение, но это будет непросто. Ему очень тесно. Если причинит вред другим, то это обернется против юноши. Он сейчас на волоске от падения в пропасть.
– Цветок, что расцвел на самом краю скалы, – Со Ноа, стажер «Лайм Энтертейнмент»!
Со Ноа лишь слегка улыбнулся. Камера запечатлела женщину средних лет, которая стояла в зале. В руках она держала плакат с надписью «Я люблю тебя, Ноа». Женщина съежилась и заплакала, словно это ее обвинили в убийстве. На экране на минуту появились титры: «Ом Хегён, мать Со Ноа», после чего исчезли.
Кан Хесон подошел к Со Ноа, чтобы взять интервью.
– Как себя чувствуешь?
– С этого момента я буду действовать осторожнее и относиться ко всему с большим вниманием.
– Перед прямым эфиром тебя считали главным кандидатом на первое место в проекте. Задумывался о том, на кого бы ты указал в качестве виновника?
Ноа откинул голову назад, будто на него свалилось сразу множество забот. Ведущий не сдался и поднес микрофон к его носу.
– Можешь назвать одну букву. Только первую букву имени.
– Ох… я…
Ноа закатил глаза. Его взгляд бегал по залу, словно парень искал помощи. Вскоре он сдался и тихо пробормотал:
– Имя на «х».
– «Х»? – удивленно переспросил Кан Хесон.
Камера поочередно показала замерших Хан Юля, Ли Хасона и Квон Хичжона.
Глава 24Пахнет так, что меня сейчас стошнит
Чжан Инхе нервно взглянула на часы. Второй видеоролик уже должен быть готов, но Ю Хосон до сих пор не связался с ней. Рука женщины нервно погладила волосы. Ее раздражение было очевидным, однако она не отрывала взгляда от монитора. Камера номер 2 запечатлела, как Ли Хасон ест сырой лук. В разговоре со мной при упоминании этого момента Хасон поморщился.
– Он был такой острый! Продюсеры попросили меня хотя бы сыграть загипнотизированного человека, иначе этот эпизод бы никак не сняли.
После того как первое видео закончилось, начался этап «допроса под гипнозом» – смелый шаг в прямом эфире со стороны продюсерской группы. Допрос под гипнозом – это метод расследования, в ходе которого свидетелей вводят в гипнотическое состояние с целью вызвать воспоминания, хранящиеся в бессознательном человека. Съемочная группа заявила в субтитрах, что получила разрешение от полиции и провела расследование в соответствии с действующими правилами, но актер, гипнотизер и режиссер Чжон Ёнсик утверждали обратное.
– На шоу не было никаких правил или чего-то в этом роде. Моей задачей было действовать так, чтобы все прошло весело.
Чжон Ёнсик, руководивший Корейским научно-исследовательским институтом гипноза и счастья, в последнее время активно проводит гипнотические сеансы на своем канале на YouTube. Он считается известным гипнотизером и ранее появлялся в нескольких телевизионных программах. У него тем не менее не было опыта сотрудничества с полицейскими расследованиями. Поначалу, когда гипноз разрешили использовать на допросах по уголовным делам, часто приглашали внешних экспертов, хотя в наши дни, как правило, ответственность на себя берут профессиональные следователи или профайлеры. Чжон Ёнсик попросил, чтобы допрос под гипнозом в пятом спецвыпуске рассматривался как своего рода спектакль, основанный на сценарии, а не как профессиональный метод расследования убийства.
Чтобы свести к минимуму риски во время прямого эфира, продюсерская группа и Чжон Ёнсик провели предварительную встречу, где работали над отбором склонных к гипнозу участников.
– Это называется суггестивным воздействием. Каждый человек по-разному реагирует на те или иные раздражители. В подобных шоу обычно используется много звуковых или визуальных методов, но только потому, что это имеет драматический эффект. Речь о таких вещах, как маятник или пламя свечи перед глазами. Я предварительно выделил ребят, кто хорошо отреагировал бы на такие визуальные раздражители.
В результате были выбраны Ан Минён, Чжон Сочжун, Квон Хичжон и Ли Хасон. Четверо участников вышли на сцену и легли на белые массажные кресла, заранее привезенные туда. Ли Хасон был первым в очереди, что очень его волновало, но не отняло сил. Скорее он стал более осторожным, ведь у молодого человека не было другого выбора, кроме как действовать. Он съел лук, который дал ему Чжон Ёнсик, чтобы проверить, не находится ли он под гипнозом. Хасон с аппетитом жевал луковицу, будто это было яблоко, а затем сказал все, что пришло ему на ум, о своих воспоминаниях со дня инцидента.
Ан Минён, следующий в очереди, должно быть, действительно впал в транс. Он разрыдался, как только услышал вводное заявление: «Вы сейчас находитесь на месте, где умер стажер Ян Чжуну». Но кроме детального описания своего завтрака в тот день, другой полезной информации от парня не было.
Как только Чжон Сочжун вошел в состояние гипноза, он начал изливать все подробности о Со Ноа. Прическа, выражение лица, одежда, поза, размер обуви, то, как он завязывал шнурки на ботинках, обернутый вокруг второго сустава указательного пальца правой руки шнурок и то, что этот шнурок был так завязан уже два дня подряд… Публика была поражена, раздались возгласы – его то ли освистывали, то ли поддерживали. Сцена показала, насколько он сознателен по отношению к своему сопернику. Вскоре Сочжун начал описывать Ноа, приближающегося к коробке с закусками, где лежало отравленное желе из конняку. В этот момент в зале возникло напряжение. К сожалению, описание ограничилось устным пересказом записей с камер видеонаблюдения, опубликованных во втором спецвыпуске.
Последний участник, Квон Хичжон, под гипнозом предоставил очень конкретную информацию о коробке с закусками.
– Было шесть желтых коробок. В центре нарисован фиолетовый медведь. По краям – белая кружевная отделка. Там лошадки, кареты из тыквы, рождественские леденцы, красные ленты, бусы, звезды и пудели… а к верху коробки прикреплена розовая записка. На каждой записке есть имя. Ли Хасон, Рю Чханён, Чжон Сочжун, Со Ноа, Ян Чжуну и Квон Хичжон. Если открыть крышку, то можно увидеть фольгу, а сверху – желе из конняку, шоколад с мятным вкусом, энергетические батончики, добавки из красного женьшеня и сливовые конфеты…
Пока стажер перечислял продукты, Кан Хесон сидел в кресле ведущего и что-то слушал в своем наушнике. Чжан Инхе диктовала ему, что делать дальше. Поскольку монтаж видео, который должен был транслироваться в следующем сегменте, не был закончен, было предложено продлить время вещания первой части выпуска разделом про гипноз.
Ю Хосон объяснял произошедшую ситуацию резким тоном. Казалось, что он злился, сам того не осознавая.
– Ролик удалился во время обработки.
Услышав эту новость, Чжан Инхе осталась на удивление спокойна.
– Сколько времени займет восстановление? – спросила она.
– Десять минут, – ответил Ю Хосон.
– Хорошо.
Обычно она бегала по коридорам студии в поисках сволочей, испортивших видео, однако на этот раз Инхе была настолько невозмутимой, что Ю Хосон даже испугался. Сжав ладонью дергающиеся от стресса глаза, мужчина пообещал себе, что если его уволят, то он потратит все накопленные в приложении баллы на лучший кофе в кофейне на первом этаже здания. Даже при замутненном видении он отчетливо мог рассмотреть окно отображения статуса загрузки видео на мониторе.
Эта видеозапись должна была развеселить зрителей. Записанное на ней мероприятие было похоже по формату на эпизод из развлекательного шоу «Бегущий человек». Производственная группа решила, что сцена с гипнозом покажется аудитории тревожной и тяжелой, поэтому было решено разбавить мрачную атмосферу чем-то смешным и легким. По сюжету участники оказались заперты в тренировочном центре. Они должны были гоняться друг за другом, чтобы сорвать прикрепленные к спинам бейджи с их именами. Побеждал тот, кто набирал наибольшее количество бейджей за установленное время. Награда – неожиданный визит родителей, трейни должны были до самого финала слезно обниматься со своими семьями.