лся создать группу, которая будет продвигать коалиционистский подход National Review, не все члены YAF были с ним согласны. Первый староста организации Роберт Шакман, студент Йельского университета, годом ранее написал Рэнд излишне сентиментальное письмо настоящего поклонника: «Атлант расправил плечи» исполнил то литературное обещание, которое дал мне «Источник»: обещание логичного взгляда на существование, основанное на опыте, взгляда, которого я всегда придерживался, но не мог озвучить»[425]. Теперь он вместе с несколькими товарищами стал работать над тем, чтобы сделать светское либертарианство Рэнд важной составляющей YAF. В споре по предложенному названию организации они большинством голосов были против «Молодых консерваторов» и обеспечили «Положение Шарон» либертарианским подтекстом. Для Шакмана и прочих светских либертарианцев прокапиталистическая философия Рэнд, в отличие от её атеизма, была интересна.
Другой выдающийся молодой консерватор, Карл Гесс, считал привлекательным во взглядах Рэнд именно атеизм. Будучи практикующим католиком, он стал сомневаться в своей вере после знакомства с творчеством Рэнд. Он вспоминал: «Моей брони из ритуалов и таинств было недостаточно для того, чтобы справляться с ударами, которые наносили интерес к науке, а также незыблемая аргументация Айн Рэнд». Подобным образом с идеями Рэнд во время своего религиозного кризиса познакомился молодой беженец из Венгрии Тибор Махан, ставший впоследствии либертарианским философом. Махан боролся с этическими императивами христианства, развивавшими в нём чувства вины, стыда и замешательства. Прочитав «Источник», он убедился, что нужно оставить свои религиозные убеждения в прошлом в угоду рациональной нравственности Рэнд. Спустя год он поведал Рэнд: «Я изменился настолько сильно, что это сможет понять только тот, кто сам через это проходил». Он приложил письмо, которое отправил батюшке, и получил в ответ от Рэнд вдумчивый и вдохновляющий ответ.
Хотя объективизм казался неким способом побега от регилии, чаще всего он был её заменителем, преподнося ту же систематизацию и нравственные ценности, только без ощущения конформизма. Идеи Рэнд, с одной стороны, позволяли студентам отвергать традиционную религию и не чувствовать себя потерянными в нигилистичной, бессмыссленной вселенной. Но, с другой стороны, объективисты сбрасывали с себя оковы семьи и приличия, вновь определяя себя атеистами. «Прошлой весной я сбросил с себя религиозность, а этой осенью на курсе в Вашингтоне принял для себя Принципы. Два решения, лучше которых едва ли что-то можно вообразить», – с гордостью сообщал Рэнд один студент из Джорджтауна[426].
Как и большинство консерваторов, Рэнд была воодушевлена борьбой Голдуотера за выдвижение своей кандидатуры от Республиканской партии в 1964 г.[427] Его главного оппонента, губернатора Нью-Йорка Нельсона Рокфеллера, она считала очередным Эйзенхауэром – опасным центристом, который сделает различия между двумя партиями гораздо менее ощутимыми. В отдельной статье, специально выделенной от остальных в октябрьском номере «Новостей объективизма» 1963 г., Рэнд предлагала «всем, кто интересуется политикой, и в особенности всем, кто подерживает капитализм», зарегистрироваться республиканцами, чтобы отдать свой голос за Голдуотера на определении кандидатов на первоначальном этапе. Поначалу в своей хвале Голдуотеру она была осторожна и писала: «В настоящий момент он – лучший кандидат по сравнению с остальными». Спустя шесть месяцев у неё прибавилось энтузиазма. В заметке «Как составить мнение о политическом кандидате» она будто убеждала себя в несущественности его религиозных воззрений. Она уверяла своих читателей в том, что нет необходимости принимать философию кандитата полностью, а можно учитывать лишь то, что касается её политической составляющей. С этой точки зрения Голдуотер по-прежнему был лучшим кандидатом, «потому что его отправной точкой была свобода… Что-то он может делать неправильно, но в целом он движется в верном направлении». Кроме того, он был «единственным, кто не жаждал власти». Что касается его политики, больше всего Рэнд восхищалась агрессивной позицией Голдуотера в отношении внешних связей, его призывами к национальной чести и его отношением к «собственным интересам и самоуважению Америки». Как только Голдуотер прошёл в следующий тур, она, воспользовавшись контактами с общими знакомыми, стала активно искать в его президентской кампании роль для себя и предлагать свою помощь в любом объёме[428].
Голдуотер и Рэнд черпали вдохновение из одного либертарианского источника. За время голдуотеровской кампании число подписчиков «Новостей объективизма» многократно возросло: с 1000 в 1963 г. до 15 тыс. к концу следующего года[429]. Сенатор от Аризоны был выходцем с Крайнего Юга США, где книги Рэнд любили, помимо всех остальных, также владельцы малого бизнеса. В штате Вашингтон избирательная комиссия Голдуотера заказала 200 экземпляров книги «Атлант расправил плечи» для потенциальных сторонников. Голдуотер, как и Рэнд, говорил о прибыли, производстве, обременениях налогами и государственном регулировании. «Наличие дохода несомненно является знаком ответственного поведения», – заявил он в сенате, практически процитировав идеи Рэнд относительно денег как источника всего добра[430]. Его вера во власть и эффективность свободных рынков привлекала независимых предпринимателей, формировавших фундамент его организации.
Молодые поклонники Голдуотера быстро заметили, что он воплощает в себе идеальный образ независимого, мужественного героя Рэнд. Джером Таккилл, убеждённый либертарианец, вспоминал: «Важнее позиции Голдуотера был тот факт, что он смог создать себе образ человека, будто бы рождённого для этого… При первом же взгляде становилось понятно, что его место – в Ущелье Голта, в окружении бастующих героев с горящими глазами и стройных, энергичных героинь в развевающихся на ветру плащах». По воспоминаниям одного студента из MIT, среди них, тех, кто принимал участие в кампании, было полно поклонников Рэнд. Он присоединился к YAF и «Студентам за Голдуотера» и понял, что «большинство ключевых фигур в обеих организациях (зачастую они сразу состояли и в одной, и в другой) были объективистами, и я продолжал принимать участие в обсуждениях идей Рэнд, даже не прочитав ни одной её книги». Связь Рэнд с голдуотеровской кампанией укреплял Карл Гесс, преданный студент NBI и один из главных спичрайтеров Голдуотера. Гесс щедро сдабривал речи босса рэндийским сленгом. «В них ощущалось сильное влияние писательницы, воспевавшей романтический капитализм, Айн Рэнд», – писали в Washington Star об одной из речей Голдуотера[431].
По мере хода кампании Рэнд вомущалась карикатурами на Голдуотера в СМИ, где он представал расистом. Это правда, что и она, и Голдуотер были против Закона о гражданских правах 1964 г., наглядный пример приемлемости либералов, но никто из них на самом деле не был по-настоящему предубеждён. Рэнд поносила расизм как «низшую, сугубо примитивную форму коллективизма», а Голдуотер осуществлял расовую интеграцию семейного бизнеса ещё много лет назад, задолго до вступления в Национальную ассоциацию содействия прогрессу цветного населения. Но либертарианские взгляды Голдуотера брали верх над расовым либерализмом. Он был одним из немногих сенаторов, выступавших против билля, важного нормативного правового акта, целью которого было решение проблемы неподатливого наследия расовой дискриминации на юге страны. Решение Голдуотера было продиктовано принципами, которых он придерживался долгие годы. Будучи убеждённым сторонником автономии отдельных штатов, он был осведомлён о расширении полномочий, которые получит федеральное правительство, если закон примут. Руководствуясь анализом своих друзей, Уильяма Ренквиста и Роберта Борка, он также полагал, что данный акт противоречил Конституции, поскольку нарушал право на частную собственность. В условиях электоральной потасовки такие идеи казались праздными. Количество голосов за Голдуотера сократилось, потому что голосовать за него означало голосовать за сегрегацию.
Рэнд воспринимала его действия по-другому, потому что разделяла его индивидуалистический взгляд на права, как и убеждение в сокровенности частной собственности. Но в отличие от Голдуотера, на Рэнд не производила впечатление доктрина об автономии штатов, «относившаяся к разделению власти между местными и национальными органами… Это не означает, что власти штата получат неограниченный, необоснованный контроль над своими гражданами». Впрочем, её тоже ужасали поправки 2 и 7, запрещавшие дискриминацию в местах общего пользования и трудоустройстве. Если закон примут, он станет «худшим нарушением прав собственности за всю жалкую историю Америки», – писала она. Первых сторонников гражданских прав, которые боролись с правительственной сегрегацией, Рэнд одобряла. Теперь же она критиковала «лидеров негров» за их борьбу с дискриминацией при помощи «требований особых расовых привилегий». Рэнд считала понятие расы коллективистской выдумкой, периферийной категорией, включённой в объёмную философскую систему. Её понимание истории Америки не исключало расовые вопросы, но удобно помещало их в более масштабное ви́дение капитализма. Рабство для неё попросту было доказательством «смешанной экономики» страны, а Гражданская война демонстрировала превосходство капиталистического Севера над «аграрно-феодальным Югом»[432].
На страницах «Новостей объективизма» Рэнд самоотверженно защищала Голдуотера от распространённого ощущения, что он представлял «правых радикалов» – опасных маргиналов, якобы ставивших под угрозу американскую демократию. Поводом для подобных обвинений была популярность Голдуотера среди членов Общества Джона Бёрча (John Birch Society – JBS), закрытой антикоммунистической организации. Её члены вместе с основателем, производителем конфет Робертом Уэлчем, исповедовали антисемитизм и были сторонниками причудливых теорий заговора. Однажды Уэлч произвёл фурор, высказав свои подозрения, что Дуайт Эйзенхауэр был коммунистическим агентом. Члены этого общества, которое держало список своих сторонников в секрете, присутствовали в каждом сегменте правого крыла. Однако их странности, как только их раскрыли СМИ, превратили JBS в актуальную политическую проблему. Во время выборов губернатора Калифорнии в 1962 г. Ричард Никсон осудил деятельность организации. Таким образом он хотел получить расположение центристов, но на самом деле это стоило ему солидной базы избирателей, а поэтому выборы он проиграл. Голдуотер был не готов пойти на такое, потому как понимал, насколько JBS важно для его кампании. Его члены были настолько же обычным делом среди взрослых волонтёров, насколько объективисты среди студентов. Голдуотер действовал осторожно, прибегая к помощи волонтёров JBS, не афишировавших свои связи с организацией