Питт последним спустился по пандусу на причал, где служители усаживали посетителей в лодки для пятнадцатиминутной экскурсии. Он шел за Киппманном и Лазардом, а пятьдесят или шестьдесят человек, стоявших в очереди, махали ему руками и с улыбкой отпускали замечания по поводу его костюма. Питт махал им в ответ и думал, какими стали бы их лица, если бы он вдруг снял маску волка и показал перевязанное лицо. Он видел не меньше десяти малышей. Они никогда больше не захотели бы, чтобы им перед сном читали «Трех поросят».
Лазард схватил служителя за руку.
— Быстрей, остановите все лодки.
Служитель, долговязый белобрысый парень не старше двадцати лет, стоял, непонимающе глядя на него.
Лазард, который явно не любил долгих разговоров, торопливо прошел к управлению подводной цепью, приводящей в движение экскурсионные лодки, включил ручной тормоз и вернулся к ошеломленному парню.
— Два человека, двое мужчин садились в лодку?
— Точно не могу сказать, сэр… Их так много. Всех не вспомнить…
Подошел Киппманн и показал парню фотографии де Круа и Кастиля.
— Узнаете этих людей?
Глаза парня расширились.
— Да, сэр, теперь я вспомнил. — Потом на юном лице появилась неуверенность. — Но они были не одни. С ними еще двое мужчин.
— Четверо! — крикнул Киппманн, все головы повернулись к нему. — Вы уверены?
— Да, сэр, — энергично кивнул парень. — Абсолютно уверен. В лодке восемь мест. Мужчины с фотографий заняли последние места вместе с еще двумя.
Тут подошел Питт; он часто дышал и, борясь с болью и усталостью, крепко сжимал перила.
— Один из них — крупный парень с лысой головой и волосатыми руками? А второй — краснолицый, с большими усами и плечами как у обезьяны?
Парень несколько секунд тупо смотрел на наряд Питта. Потом бледно улыбнулся.
— Точно. Именно эти. Как сердитые Мэтт и Джефф.[27]
Питт повернулся к Киппманну и Лазарду.
— Джентльмены, — сказал он. Из-под резиновой волчьей головы его голос звучал чуть приглушенно. — Думаю, мы упустили нашу лодку.
— Ради бога! — раздраженно воскликнул Киппманн. — Нельзя стоять просто так!
— Конечно, — покачал головой Лазард. — Нельзя.
Он кивнул парню.
— Позвоните по номеру 309. Тому, кто ответит, скажите: Лазард обнаружил пропавшую группу у «Пиратов Карибского моря». Скажите, тут красная тревога: охотники тоже здесь. — Он снова повернулся к Киппманну и Питту. — Мы втроем пройдем по мостикам за задником и будем надеяться, что не опоздаем.
— Сколько лодок назад они сели? — спросил Питт у парня.
Тот был так ошеломлен, что начал мямлить:
— Я… десять, может, двенадцать. Сейчас они должны быть между зданием и…
— Сюда! — едва не закричал Лазард.
И исчез за дверью в конце причала; на двери была табличка «только для персонала».
Они оказались в темноте, скрывавшей механизмы, которые приводят в движение пиратов; до них доносились голоса пассажиров с остановившихся в гигантских пещерах лодок.
Остановка могла вызвать подозрения и у де Круа и Кастиля, и у их убийц, но Питту это казалось ерундой: было весьма вероятно, что план Келли и Рондхейма уже осуществлен. Борясь с болью в груди, Питт шел за неясным приземистым силуэтом Киппманна мимо декорации, в которой пятеро пиратов закапывали сундук с сокровищами. Фигуры были такими настоящими, что Питту с трудом верилось, что это только куклы, управляемые электроникой. Его так увлекла эта правдоподобная картина, что он налетел на внезапно остановившегося Киппманна.
— Легче, легче, — сказал Киппманн.
Лазард знаком велел им оставаться на месте, а сам, как кошка, прошел по узкому коридору и облокотился на перила галереи для рабочих, проходящей над каналом с лодками. Потом взмахом руки пригласил Киппманна и Питта подойти.
— Для разнообразия нам повезло, — сказал он. — Смотрите.
Глаза Питта еще не привыкли к темноте. Внизу он увидел невероятную фантастическую ночную сцену: группа примерно из тридцати пиратов жгла и грабила точную копию миниатюрного Порт-Рояла или Панама-сити. Из нескольких зданий вырывались языки пламени, а смеющиеся мародеры тащили мимо окон кричащих и отбивающихся девушек.
Из скрытых громкоговорителей неслось залихватское пение, отчего казалось, что грабеж и насилие — всего лишь добрая забава.
Канал, по которому плыли лодки, проходил между городскими домами, заставляя зрителей, подняв взгляды от пары пиратов, тщетно пытающихся заставить мула тащить награбленные сокровища, посмотреть на тройку их товарищей справа: те пили на груде отчаянно ходящих ходуном винных бочонков. Но внимание Питта привлекла середина канала. Почти прямо под мостиком на воде стояла лодка, а в ней де Круа и Кастиль радостно тыкали пальцем то туда, то сюда, показывая друг другу подробности удивительной сцены, ни дать ни взять школьники на утреннем представлении, сбежавшие с уроков. А сразу за южно-американскими президентами Питт увидел неподвижных, как равнодушные статуи, двоих — тех самых, что всего два дня назад в Рейкьявике держали его на прицеле, пока его избивал Рондхейм.
Питт взглянул на оранжевый циферблат часов у себя на запястье. Час двадцать до назначенного Келли срока. Рано, слишком рано, но вот они, двое убийц, сидят всего в трех футах от ничего не подозревающих жертв. В головоломке не хватает какой-то очень большой части. Питт не сомневался, что Келли назвал истинный срок и что Рондхейм будет его придерживаться. Но будет ли?
— Командуйте, Дэн, — тихо обратился Киппманн к начальнику охраны. — Как мы их возьмем?
— Не стрелять, — ответил Лазард. — Нам меньше всего нужна случайная смерть ребенка.
— Может, лучше подождать подкрепления? — сказал Киппманн.
— Нет времени, — ответил Лазард. — Мы и так слишком долго держим лодки. Все начинают нервничать, включая тех двоих, что сидят за Кастилем и де Круа.
— Тогда придется рискнуть. — Киппманн носовым платком вытер влажный лоб. — Запускайте лодки. Когда лодка с нашими друзьями окажется под мостом, мы возьмем их.
— Хорошо, — согласился Лазард. — Мост позволит нам незаметно подойти на пятнадцать футов. Я обойду кругом и выйду из вон той двери под вывеской оружейной мастерской. Вы, Киппманн, спрячьтесь за мулом и фургоном.
— Нужна помощь? — спросил Питт.
— Простите, майор. — Лазард бросил на него холодный взгляд. — Вы не в форме для рукопашной. — Он сжал плечо Питта. — Но все равно можете сыграть важную роль.
— Ну-ка, ну-ка…
— Стоя на мосту в своем костюме волка и передразнивая пиратов, вы отвлечете внимание сидящих в лодке и дадите нам с Киппманном несколько дополнительных секунд.
— Это интересней, чем мериться смекалкой с тремя поросятами, — сказал Питт.
Отыскав телефон и приказав служителю запустить лодки, Лазард с Киппманном вошли в горящий поселок, скрылись за очень реалистически изображенными пылающими зданиями и заняли позиции.
Споткнувшись о тело пирата, который, по-видимому, перебрал и отключился, Питт наклонился, отобрал у куклы абордажную саблю и очень удивился: оружие было стальное, настоящее. Даже при ближайшем рассмотрении он мог только поражаться тому, до чего механические пираты напоминают живых людей. Глаза на коричневых восковых лицах упорно смотрели туда, куда поворачивалась голова, брови поднимались и опускались в одном ритме с губами, когда из громкоговорителей, спрятанных в алюминиевых телах, гремела песня «Пятнадцать человек на сундук мертвеца».
Питт прошел на середину арочного моста над каналом и присоединился к трем поющим пиратам, которые сидели, свесив ноги с фальшивого каменного парапета, и размахивали саблями в такт песне. Для людей в лодках Питт в костюме Большого Злого Волка и веселящиеся пираты, должно быть, представляли странное зрелище; они махали саблями и распевали старинную морскую песню. Дети: десятилетняя девочка и мальчик, по предположениям Питта, не старше семи, сразу узнали героя мультиков и принялись махать ему.
Кастиль и де Круа тоже смеялись и приветствовали его по-испански, показывали пальцами и перешучивались, а высокий лысый убийца и его соучастник, широкоплечий громила, сидели с каменными лицами, представление на них не действовало. Питту показалось, что он стоит на тонком льду: не только неверное движение, но малейшая неточность в расчетах могли привести к гибели мужчин, женщин и детей, которые невинно забавлялись его кривляньями.
И тут он увидел, что лодки пришли в движение.
Нос лодки как раз проходил под его ногами, когда неясные фигуры Киппманна и Лазарда показались из укрытий, пробежали среди массы оживших манекенов и прыгнули на корму лодки. Внезапность была полной. Но Питт ничего этого не заметил. Без суеты, без театральных жестов, без предупреждения он холодно и деловито воткнул клинок своей абордажной сабли под мышку и в грудь ближайшего к нему пирата.
И произошло нечто неожиданное. Пират выронил саблю и беззвучно ойкнул, в глазах отразились потрясение и изумление, сменившиеся последним осознанием. Потом у него закатились глаза, и он с плеском упал в пустой теперь канал под мостом.
Второй пират не успел среагировать в ту долю секунды, когда еще мог парировать удар Питта. Он начал что-то говорить. Питт, с чьей сабли еще капала кровь, нанес страшный удар в основание шеи пирата над левой лопаткой.
Человек выдохнул, поднял правую руку и как будто хотел отскочить, но поскользнулся на неровном покрытии моста, опустился на оба колена и перевалился через край, как резиновый; из полуоткрытого рта хлынула кровь.
На мгновение Питт увидел в ярком неоновом свете металлический блеск, инстинктивно наклонил голову, и это спасло ему жизнь: сабля третьего пирата разрубила круглый помпон на шапке волка. Питту слишком долго везло. Двух людей Рондхейма он застал врасплох, но у третьего было достаточно времени, чтобы отразить нападение Питта и внезапно напасть самому.
Слепо уклоняясь от стремительных ударов, отступая под яростным натиском, Питт судорожно бросился в сторону и через парапет упал в холодную воду канала. Падая, он услышал свист сабли: она рассекла воздух там, где он был несколько мгновений назад. Потом его сотряс сильный удар плечом о дно мелкого канала. Внутри взорвалась боль, и все словно растворилось и остановилось.